– Моему коллеге показалось, что Татьяне стало хуже, и он нажал на тревожную кнопку.
– А придя в палату, я сама шлепнулась в обморок? Стыд-то какой.
– Влад, пожалуйста, проводи Надежду Михайловну до ординаторской.
– Тесс, ты…
– А потом сделай что-нибудь с входной дверью. С обратной стороны. Послушай, радость моя! – зарычала я не хуже оборотня, видя, что Влад колеблется. – Ты попросил – я приехала. И либо ты слушаешься меня, либо я звоню в Башню, и пусть они сами выясняют, что здесь произошло.
Надежда Михайловна уже полностью оклемалась. Поднявшись со стула, она проверила показатели на мониторе, после чего решительно обернулась.
– Я позволила вам остаться при условии, что вы не станете беспокоить пациента. Немедленно покиньте палату! Устраивайте разборки в коридоре, причём шёпотом, или я вызову охрану.
Она сделала пару шагов и покачнулась. Влад сориентировался мгновенно: подхватил доктора под руку и вывел из палаты. Я закрыла за ними слегка покосившуюся дверь.
* * *
Влад остался снаружи. Я физически ощущала напряжение, клубившееся за стеной. Повернувшись спиной к двери, приступила к сканированию энергетического фона. В нос снова ударил сладкий карамельный запах. В воздухе кружились крошечные оранжевые вихри, некоторые из них уже разлетелись мельчайшими частичками. Это были следы использованного в палате заклинания звукоизоляции. Подобные вихри образовывались каждый раз при использовании магии и сохранялись в течение небольшого промежутка времени после распада заклинания. Затем они оседали пыльцой, та превращалась в изначальную энергию и притягивалась к энергетическим потокам Земли, из которых потом сами одаренные и черпали силу. Круговорот магии в природе.
Я осмотрелась. Пыльца оседала повсюду. Больше всего её оказалось на кровати Татьяны и на её коже. На спинке в изголовье я заметила иные улики: темные хлопья и шарики, пахнущие пеплом. Я осмотрела комнату ещё раз, но шарообразные скопления были только на кровати и ещё немного на стуле. Опустившись на него, я облокотилась на спинку, закрыла глаза и прислушалась к ощущениям. Даже не зная, какое заклинание оставило подобные следы, я была уверена, что оно не имело никакого отношения к привычной магии стихий. Я запоминала, считывала остатки заклинания, чуть не отправившего Татьяну на тот свет. По ним я смогу распознать существо, наколдовавшее эту мерзость. Если окажусь достаточно близко. А вот с оранжевой пыльцой всё обстояло гораздо проще.
– Ну что, Тесс? – Влад все-таки не стерпел и заглянул в палату.
– Пойдёт на поправку – организм молодой, восстановится быстро. Думаю, потребуется дня два-три.
– Танюша так меня напугала. Боялся, что потеряю ее. – Влад подошел к девушке и взял её за руку. Я почувствовала укол зависти. – Она таяла на глазах. Мы, оборотни, остро ощущаем приближение смерти. Таня была на грани.
– Между близнецами ещё в утробе матери зарождается особая связь. В редких случаях они физически не могут существовать друг без друга. Кто бы ни зашел к Татьяне в палату, он помог разорвать связь.
– Как мы вообще можем защитить кого-то, если зачастую не понимаем, с чем имеем дело? – глухо произнёс он.
– Будь по-другому, я бы лишилась работы. Увидимся утром. – Развернувшись, я вышла из палаты.
Влад мне не поверил, я прочла это по его глазам. Не поверил, но и не стал докапываться до истины. Даже оборотню было тяжело переварить и принять правду: наш мир менялся, связь с миром фейри повлияла на планету и всех её обитателей. Слишком много в последнее время рождалось детей, наделенных даром. Академия сверхъестественного была уже не в силах обучить всех и последние годы только «снимала сливки».
Мне повезло – несмотря на поздний час, Воронина приняла вызов.
– Что вы делали в больнице? – сразу перешла к делу я.
– Пыталась спасти сестру Наты.
– Допустим, я вам поверила. Что за дрянь к ней прилипла?
– Это не телефонный разговор.
– Хорошо. Жду вас завтра в управлении.
Воронина заверила, что непременно подъедет к десяти. Если не соизволит явиться, придется выписывать повестку.
* * *
Мой дом – моя крепость. В моём случае это не преувеличение. После переезда из академии квартира стала моим убежищем. В ней три просторные комнаты – настоящий дворец по сравнению с комнатушкой в общежитии. Моя обитель досталась мне нежданно-негаданно: сколько-то-юродная тётя, которую я и видела всего раза два от силы, назначила меня единственной наследницей. Уверена, завещала она мне своё жилище не из-за внезапно нахлынувших родственных чувств. Попросту не захотела, чтобы её недвижимость отошла другим родственникам, проживающим за границей. Те до сих пор так и не смирились с волеизъявлением покойной, и мне приходилось тратить приличную часть зарплаты на адвоката, занимающегося судебной тяжбой.
Открыв входную дверь, я застыла на пороге и принюхалась. Мыхрев мусор! Опять забыла спустить очистки в мусоропровод.
Бросив рюкзак на пол, нащупала выключатель и едва не вскрикнула, увидев человеческую руку, вырванную из плечевого сустава. Нет, не так. Это была дважды мертвая рука. Конечность ходячего жмурика. И, судя по запаху, не первой свежести.
– Тессия, вы там до рассвета топтаться намереваетесь? – раздалось из спальни.
Из моей спальни. Мыхрев деймонар! Для меня спальня – это не просто одна из комнат, это моё убежище, моё логово, в котором я могла забыться, послав внешний мир к чертям. Это только моя территория.
– Значит, вы ищейка и специалист по предметной магии. После выпуска из академии вас приняли на работу в Серую стражу, – Норд не повышал голоса – акустика полупустой квартиры с лёгкостью доносила до меня звуки.
Я замерла, сжав дверную ручку, и в то же мгновение почувствовала всплеск магии.
– Почему же перешли в УПИР? – раздался вкрадчивый шёпот над ухом.
Обернувшись, я уперлась взглядом в грудь Норда. От такого не сбежишь.
– Где вы были? – Деймонар прикоснулся к моему подбородку, заставил поднять голову и уставился в упор. Мне показалось, что в глубине ртутно-серых глаз застыло ледяное бешенство.
– Что вы забыли у меня дома? Не припомню, чтобы я вас приглашала. – В конце фразы мой голос всё-таки дрогнул.
Деймонар провел рукой по моим волосам, дотронулся до спины и замер, почувствовав заклинание, в которое я вляпалась в палате Мироновой. Его след оказался на удивление стойким: за прошедшие полчаса уже должен был исчезнуть, но я по-прежнему ощущала на спине липкую холодящую гадость. Всего лишь остаточный след, но и от него бросало в дрожь. Оставалось надеяться, что мне никогда не «посчастливится» испытать на себе изначальные, действующие чары. Ответит ли Норд, если я спрошу о них напрямую?
– Ну откуда в этой хорошенькой головке столько недоверия и агрессии? – Норд улыбнулся, и я почувствовала, как губы сами расползаются в ответной улыбке.
