– Больно этим, – Славик кивнул на окно, – ваши телефоны нужны. Вы нашему Лёшику на больную мозоль наступили, – с заметным удовлетворением поведал кровосос. – Большое человеческое, то есть вампирское, вам спасибо. Вот наш дёрганый красавчик и сдал вас репортёрам. Говорят, как в «Подземье» вернулся, так сразу и позвонил кому надо. И ждут его теперь большие неприятности. Наша Елена самоуправства не прощает, даже тем, с кем… – поняв, что сболтнул лишнее, вампир резко замолчал.
– Шустрые вы ребята, вампиры, – задумчиво пробормотал Юдин. – Мы ещё с кладбища приехать не успели, а вы уже и репортерам нас заложили, и собственному начальству кости перемыли. Да что это мы всё на пороге стоим. Серёжа, проводи Наталью Сергеевну в первую допросную, Станислава в третью, Громова пусть ожидает во второй.
Вторая допросная как раз и была смежной, в неё выходили односторонние зеркала. Юдин позволил мне прослушать допрос Мироновой, а возможно, и последующий разговор с вампиром, но мне явно дали понять, что обо мне не забыли и я буду третьей, кому придётся отвечать на вопросы капитана Управления по иным расам.
* * *
Я следила за Мироновой сквозь зеркало. Наталья сняла плащ, бросила его на спинку стула и медленно обошла вокруг стола. Она продолжала утверждать, что не нежить, но одна шерстяная черно-красная клетчатая юбка указывала на противоположное – нормальный человек упарился бы в ней летом за десять минут, а за пару часов получил бы тепловой удар. К юбке прилагалась бордовая водолазка под горло. Наталья подошла к зеркалу и оттянула ворот. Если на её лице проступили синеватые пятна, то на шее они уже стали тёмно-фиолетовыми. Наталья провела указательным пальцем по щеке, медленно очертила пятнышко на левом виске и, вскинув голову, посмотрела на меня в упор, словно могла видеть сквозь зеркало. Я невольно вздрогнула, потому как прочла в глазах Мироновой отчаяние и мрачную решимость: она хотела жить и ради этого была готова на всё.
Тем временем наш второй гость ожидал своей очереди с завидным спокойствием. Станислав сидел на краешке стула, забросив ногу на ногу. Спина прямая, голова чуть откинута назад – за десять минут даже угол наклона не сменила, – на губах застыла полуулыбка. Наверняка часами и позу, и выражение лица перед зеркалом репетировал. Хорошо вампирам – ноги не затекают, спина не беспокоит.
Ожидание затягивалось…
Уже собиралась направиться на поиски начальства, как дверь первой допросной распахнулась, и в неё влетел заспанный, взъерошенный Соколов. То ли примчался по звонку Юдина из дома, то ли ещё не уходил, а по обыкновению задремал в спальном мешке в одной из «необжитых» комнат лаборатории.
– Обалдеть! Миронова, это как вас так угораздило? – заявил Григорий с порога.
– Добрый вечер, а мы знакомы? – Наталья недоуменно приподняла бровь.
– Ближе, чем вы можете представить, – с хитрой улыбкой заметил судмедэксперт. – Позволите? – не дожидаясь ответа, он подскочил к Наталье и схватил её за руку, затем заглянул в глаза и, наконец, склонился к лицу. Я решила, что он поцелует бывшую «пациентку», но потом до меня дошло, что Григорий её попросту обнюхивал.
– Соколов, хватит приставать к девушке, – потребовал вошедший в допросную Юдин. – Наталья Сергеевна, прошу прощения за поведение нашего судмедэксперта. Было необходимо, чтобы вас осмотрел врач.
– Врач? – эхом переспросила Наталья.
– Я проводил вскрытие вашего тела, – интимно прошептал Соколов.
Как там он сказал? С ней было приятно работать? Судя по явному интересу, с которым любознательный рыжик пялился на Миронову, он был не прочь провести повторный осмотр, и как можно быстрее. Надеюсь, Юдин догадается выставить его, пока не дошло до смертоубийства. Наталья вздрогнула и прижала руку к груди; похоже, некромантка только сейчас сообразила, кто совсем недавно копался в её внутренностях.
– Филипп Юрьевич, наша жертва скорее мертва, чем жива, – доложил Соколов.
– Спасибо, можешь быть свободен.
– Если я ещё понадоблюсь… – Гришка продолжал топтаться у двери, уходить ему не хотелось.
– Не понадобишься, закрой дверь с обратной стороны, – отрезал Юдин.
– Суровый у нас начальник, но вы не бойтесь, он, в отличие от вампиров, не кусается, – напоследок ввернул судмед.
– Прошу прощения за поведение своего сотрудника. Он должен был…
– Убедить меня, что я не дышу? Уверяю вас, я заметила это и без его обнюхивания. – Наталья грациозно опустилась на стул.
– И в то же время вы продолжаете утверждать, что не являетесь нежитью? – Филипп сел напротив неё и разложил на столе фотографии с места преступления.
Наталья равнодушно покосилась на него.
– Почему вам так важно убедить меня в том, что я мертва?
– Потому что вы попросили защиты. А я не смогу обеспечить её тому, кто не осознает собственное состояние. Я понятно выразился?
– Вполне.
– Тогда ваша очередь отвечать на вопрос. Как, по-вашему, это произошло?
– Я – маг, – произнесла Наталья таким тоном, словно это что-то объясняло.
– Знаю. Ваша стихия – Огонь.
– Верно, но и способности к Тёмному искусству имеются. Вот я и возомнила, что смогу разобраться во всём сама. Глупо, правда? Результат, как говорится, налицо, точнее – на лице.
– Вы не ответили на мой вопрос.
– За ходом ритуала перерождения должны были присматривать двое. Обещайте, что не станете привлекать к ответственности того человека, чьё имя я сейчас назову. Мне нужны гарантии…
– Моего слова вполне достаточно. Я обещаю, что Елизавете Ворониной не будет предъявлено обвинение в сокрытии информации.
Наталья вымучила улыбку:
– Спасибо.
– Как долго к этому времени вы находились в трансе? – продолжил допрос Юдин.
– В понедельник в полночь истёк третий день.
– Насколько я понял, Николай присматривал за вашим телом и обеспечивал охрану.
– Не только. Он должен был также делать мне инъекции одного препарата. В его состав входит наркотик, мне бы не хотелось уточнять название.
– Хорошо. Продолжайте, – кивнул Юдин и сделал очередную заметку.
В глазах Мироновой появился торжествующий блеск. Она искренне полагала, что ей удалось увести разговор в сторону, и не понимала одного: Филипп не стал заострять внимание на препарате, потому что уже знал его состав. В противном случае он бы так просто не отступил.
– Не представляю, что ещё может вас заинтересовать, – Миронова кокетливо улыбнулась.
Я считала, что в нынешнем состоянии Наталья могла вызывать лишь чувство жалости, но пришлось признать, что даже сейчас она была хороша. Если представить на мгновение, что тёмные пятна и тон кожи – всего лишь грим, то можно сказать, что из Мироновой получилась весьма хорошенькая нежить. Впрочем, капитан оказался к этому равнодушен. Единственное, что занимало его мысли, – информация по делу.
