– Да как вы можете так говорить! Наш месье Жан обучался искусству флористики во Франции. У него изысканный вкус и непревзойдённое умение работать с клиентами. Мне искренне жаль, что подарок поклонника вас расстроил. Случается так, что мужчины не всегда понимают тайные желания женских сердец, – проникновенным тоном добавил курьер.
Тут я хмыкнула. Если бы сердце Натальи могло говорить, оно бы сказало, что единственным его желанием является возвращение на законное место, а букеты с кладбища на фиг не сдались.
Я расписалась в бланке доставки и пожелала курьеру удачного дня.
Эх-х, Гришка, зараза ты рыжая. А меня-то зачем в лямуры с кладбищенским уклоном втягивать? Если Миронова прибьёт Соколова после вручения цветов, меня же потом объявят виноватой. А впрочем, можно и себе цветочки оставить. Не зря же меня указали адресатом.
– Вы так любите цветы?
– Не знаю, пока не определилась, – честно призналась я. Букетов мне никогда не дарили. Если же представить, что этот букет действительно привезли мне… Чисто теоретически. Хм-м… Да! Мне однозначно нравятся цветы!
– А что, если я вам тоже букет подарю?
Если моя челюсть и не упала на пол, то была близка к этому.
– У вас денег нет. Роботам они не положены, – выкрутилась я.
Женечка от обиды аж завис, только голубыми глазищами хлопал печально-препечально. Так, надо серьёзно поговорить с ребятами – либо они перепрограммируют несчастного Ромео, либо я лично устрою ему демонтаж.
Я шла по коридору, размахивая букетом, точно жезлом. Пока дотопала до дверей лаборатории, признала, что веник очень даже ничего. И все-таки странно, что жизнерадостный Соколов выбрал такие мрачные цветы. Да и над Натальей он бы не стал измываться настолько изощренно. Ему и шуток насчёт сердца из банки с формалином должно хватить на ближайшие несколько дней. Потом начнет прикалываться насчет швов и стежков. Цветы однозначно не вписывались. Крохотная карточка выпала из букета, покружилась немного в воздухе и шлепнулась на пол. Я подняла её и помянула мыхря. На темной поверхности поблескивало золотое изображение орхидеи.
В личный кабинет я возвращалась чуть ли не бегом. Не хватало, чтобы кто-то с цветами застукал. Что делать с букетом, я понятия не имела. Если оставить на работе – коллеги изведут. Они ко мне обычно редко заходили, но закон подлости никто не отменял. Если же отнести домой, цветы могла постигнуть участь платья, подаренного Нордом. Я остановилась, быстро осмотрелась и зарылась в букет носом.
Сработавшая система громкой связи заставила подпрыгнуть на месте:
– Громова, зайди ко мне…
Букет я запихнула на верхнюю полку и прикрыла папками. Если не знаешь, что он там лежит, ни за что не догадаешься. Сначала – дело, а с личным разберусь как-нибудь потом.
* * *
Юдин собрал у себя чуть ли не всё управление, даже Соколова вызвал. Судмед махнул рукой и указал на свободный стул, оставленный для меня. Саша и Кирилл непоседливыми кузнечиками суетились перед монитором, то и дело фыркая друг на друга. Стало быть, откопали что-то интересное.
– Все в сборе? Отлично! Начинайте, – скомандовал капитан.
– Нам поручили прогнать видео из «Ночной орхидеи», – бойко начала доклад вампирша.
Кирилл вывел на экран фрагмент записи из шоу-зала.
– Объект для отслеживания – Ольга Чернова, помощница депутата городской думы Аркадия Миронова, – перехватил эстафету Кирилл.
Изображение ожило, явив ряды столиков и немногочисленных посетителей. В пять тридцать в клубе оставались самые стойкие или те, кто был не в состоянии самостоятельно добраться до такси. Возникшую в поле зрения Ольгу Чернову я сначала приняла за одну из участниц шоу-программы. Облегающий комбинезон леопардовой расцветки, чёрные туфли на высоченных каблуках, кокетливый красный шарфик на шее. Похоже, что по ночам помощница депутата отрывалась по полной. Ольга шлёпнулась за столик, с которого ещё не успели убрать недопитый алкоголь и грязные бокалы, но её это ничуть не смутило. Покрутив полупустую бутылку в руках, она понюхала её содержимое, а потом приложилась прямо из горла. Сделав глоток, Ольга небрежно швырнула бутылку на стол, та завалилась набок, покатилась и упала на пол, но Чернова не обратила на это внимания. Её взгляд был прикован к кому-то в другой части зала. Когда же на экране появился мужчина, встречи с которым ожидала Ольга, я тихо охнула от удивления. За столиком к Ольге присоединился не кто иной, как Сорог, и запечатлел на губах женщины пылкий поцелуй.
– И? Что дальше? Не улавливаю связи, – нарушил молчание Ларионов.
– Всё очень просто. – Юдин остановил видео, взял лазерную ручку и вывел на доске одно-единственное слово – «багрянец». – Думаю, все присутствующие в курсе событий минувшей ночи. В городе засветился наркотик, в состав которого входит багрянец, цветок из мира фейри. Какое влияние он оказывает на обычных людей, мы видели собственными глазами.
– …! – кратко, но ёмко выразился Влад.
– Влад, здесь же дамы! – неодобрительно проворчал Ларионов. – Известно, откуда эта дрянь взялась?
– Как раз её принимала Наталья Миронова перед вхождением в транс, – пояснил Юдин. – Есть подозрения, что Миронову и её любовника, вампира Николая Денисова, прикончили, чтобы добраться до цветка, из которого получали экстракт.
– А потом цветок передали Кузьмину? Он планировал выпустить новое чудо-дурь на рынок? – предположил Влад.
Слово взял Ларионов:
– Я проверил финансы Кузьмина. В первую очередь выяснял, на какие шиши тот оборудовал лабораторию. Так вот, Эдуард получил солидную сумму от Черновой. Кроме того, я нашел ещё один интересный денежный перевод на счёт Черновой. От Демиана Норда.
– Сумма перевода покрыла затраты на лабораторию? – спросила я.
Ларионов взял ручку и вывел на доске цифры. Да, однозначно заказчиком Норда считать нельзя, но одним из спонсоров проекта он вполне мог быть. Я ощутила прилив сожаления.
Да и какая разница, как я относилась к Норду? Если тот замешан в производстве багрянца, то должен понести наказание. Интуиция подсказывала, что вероятность причастности к делу Норда намного выше, чем участие Сорога. Да, улики были против последнего, но я видела оборотня, общалась с ним. Он не произвел впечатления любителя быстрой наживы или типа, стремящегося любым путём расширить сферу своего влияния. А Норд? Был ли он таким? Кажется, я влипла. Если личное отношение к подозреваемому начинает мешать объективному анализу и сопоставлению фактов, то ты уже задница, а не следователь. И все-таки меня не покидало ощущение, что что-то в этой истории не сходится.
Убийца прокрался в квартиру Мироновой и, обнаружив её без сознания, хладнокровно пристрелил. Сорог – воин, он бы никогда не унизился до подобного. Что касается Норда, то, по его личному признанию, надумай он кого-то прибить, мы бы и тела не нашли.
– Сергей, а когда был сделан перевод Черновой? – решила я проверить идею.
