– И вы собирались работать у меня, лайри? Я не удивлена, в нашем ремесле кого не встретишь. Но на вас вряд ли найдется много любителей. Типаж… своеобразный. Под мальчика.
Кана Шальза тоже развлекалась – на свой лад. Наглость девушки ее скорее позабавила, чем разозлила. Злиться стоит, когда ты слаб. А когда осознаешь свою силу и значимость… да прикажи она – завтра же наглая девчонка работала бы в одном из ее заведений. Вместе с собакой, есть любители. Но… почему бы и не поиграть?
Давно ее никто не забавлял. Отвращение было, раздражение, презрение… сейчас ей было любопытно. Что может предложить эта соплячка? Пусть она и из нархи-ро?
– Я не торгую своим телом. Но могу предложить нечто большее. У вас наверняка есть клиенты, которые пресытились обычными развлечениями?
Шальза прищурилась.
Были, как не быть. Пресыщение – обычная вещь для тех, кто имеет много. И имел многих, чего уж там. Когда понимаешь, что у всех женщин между ног одно и то же, невольно начинаешь чудить, а ведь благосостояние Шальзы напрямую зависело именно от пресыщенных и искушенных.
– Нархи-ро придумали, как с этим бороться?
– Не бороться, нет. Разжигать интерес. В Къянти есть нечто подобное, но это скорее бледная тень нашего искусства.
– Что именно?
Тайяна могла бы рассказать о многом: о массаже, о сочетании запахов, о точках на человеческом теле… из книг узнаешь столько, сколько иные за всю жизнь не освоят. Но для начала она выбрала совсем простое.
– Театр теней. Танец тени на стене.
Интерес в глазах Шальзы начал утихать.
– Тени?
Яна усмехнулась.
– Поспорим? Я – мастер и могу продемонстрировать свое умение. Если найдется подходящая комната и зрители.
– Какая нужна комната?
– Раза в два больше этой. Погасить светильники, протянуть поперек простыню, чтобы у меня было свободное пространство на два взмаха рук, поставить светильники за моей спиной. Меня никто не увидит, увидят только тень. Но… захотят. Много чего захотят, так что и девочки должны быть наготове.
– Да неужели?
– Нужен еще бубен. Найдется?
– Чего только не найдется в моих кладовых. Допустим… у меня сейчас есть пара гостей.
– Предложите им развлечение. Вы ничем не рискуете.
– А вы, кана?
Яна усмехнулась.
– Если я не сдержу свое слово – готова отработать у вас три ночи с любыми клиентами по вашему выбору.
Вот теперь в глазах бандерши появилось уважение. Она представляла, насколько должна быть уверена в себе эта девушка.
– Что ж… Можем попробовать. А Рошер…
– Он постоит рядом с музыкантом. Чтобы тот – или та – не сбились в самый интересный момент.
– Подождите меня. Я распоряжусь.
Мама Шальза вышла из кабинета – и Рошер тут же притянул к себе Яну.
– Ты рехнулась?
– Она бы нам вовек не помогла. – Яна дернула косу, распуская волосы. Теперь любой, кто смотрел бы на них, не увидел движения губ, а тихий шепот могла расслышать только Ааша. И то – она рядом стояла.
– Можно бы деньги…
– Ты же сам понимаешь… или наврала бы, или еще что…
Понимал, конечно. И безвыходность ситуации тоже. Лучше Шальзы никто о любовных делах знати осведомлен не был. Но и выудить из нее информацию – раньше он хоть пугать мог. А сейчас?
Да ничего…
Калека, ненужный, беспомощный… и поэтому он оставит девчонку в лапах этой твари?!
Да пусть ему раньше вторую руку оторвут!
– Ты понимаешь, чем рискуешь?
– Ничем.
Дольше им поговорить не удалось. Вернулась бандерша – и Яна отправилась осматривать комнату. Довольно кивнула – подходит, переставила пару светильников, чтобы тени выглядели более отчетливыми, проверила крепление простыни, чтобы не оторвалась в самый неподходящий момент.
– Отлично. Музыка?
Шальза усмехнулась.
– Сама юность вспомню. А Рошер мне компанию составит, приглядит, чтобы все было честно.
– Так вы все-таки…
– Да. Хотя это было очень давно.
Ну да. Къянти отличить можно, но когда у женщины волосы уже седые, поди разбери, темные они там были или нет. Или она вообще смесок. А меж тем Яна была уверена, что Шальза, или правильнее Ш’аальзея, из Къянти. И не из самой бедной семьи. Уж что ее привело сюда – вопрос другой. Но… с бубном она должна уметь работать.
– Ритм…
Два долгих удара, пять мелких, еще два долгих удара, десять мелких – и все заново. Конечно, Ш’аальзея легко поняла ритм, усмехнулась.
– Когда можно впускать клиентов?
– Минут через пять. Рошер, отвернись!
В руки служанки полетели сапожки, штаны, рубашка – и Яна осталась в одном белье. Перехватила поудобнее плащ – ладно, на безрыбье…
И – за занавеску. Быстро размять тело, вспомнить науку – и сосредоточиться.
А через пару минут вошли и клиенты. Трое, на вид – из молодых лойрио или детей очень богатых купцов, самодовольно уселись в кресла, вытянули ноги, расслабились, явно не веря, что будет что-то интересное…
А вот это зря.
Яна звонко щелкнула пальцами.
Лапмы погасли. Комната погрузилась в темноту. Освещенной осталась только та часть, где была нархи-ро – и то едва-едва. Но для теней этого хватило.
Донннн! Донннн! Дон-дон-дон-дон-дон…
Бубен запел, заговорил в умелых руках. И Яна сделала первый шаг.
Это несложно, это совсем несложно, если умеешь. Так танцует дерево на ветру, так изгибается лоза под натиском бури. Прихотливо, грациозно, неожиданно.
И – эротично.
Кто сказал, что соблазн – это куча обнаженной плоти вокруг?
Нет.
Соблазн – это тайна, загадка, это танец тени на стене, это изящный изгиб руки, это правильный ритм музыки…
Донннн! Донннн! Дон-дон-дон-дон-дон-дон-дон-дон-дон-дон…
Плащ вился вокруг точеной фигурки, словно живой, то обвивая, то прикрывая, дразня, показывая почти все… но – почти.
Ничего особо нового для нархи-ро, это умеют многие. Тело – потрясающий в своей точности и изяществе инструмент, можно поставить рядом двух женщин, но если одна из них, пусть дурнушка и замарашка, умеет двигаться, а вторая, разодетая в бриллианты, сутула и косолапа, поверьте, выиграет первая.
Донннн! Донннн! Дон-дон-дон-дон-дон…
Ты тень на поверхности воды, ты наяда из морского народа, ты кончик змеиного хвоста вечной женской тайны. Дразнить, не показывая лица, маня к себе, возбуждая то потаенное, темное, что есть в каждом человеке, теперь разворот, еще один, прогнуться, провести руками, подчеркивая формы тела… и Яна понимала по молчанию в темноте, по учащенному дыханию, по запаху пота – она выиграла вчистую! Уже сейчас она может довести их до пика… но это ни к чему. Надо сохранить что-то и для местных девушек.
