Яна кивнула. Нет, не до них. Но вообще, все становилось на место.
– Если Диолат участвовал в играх двоюродных брата и сестры, могли у него остаться документы, свидетели… ну, что-то, чтобы его не пустили в расход?
– Могли, – вздохнула Аэлена. – Диолат – та еще тварь, он и меня подбивал… ладно, это не важно. Но он любил власть над людьми. Когда человек совершает дурной поступок и попадает от него в зависимость…
– И если бы ты попала…
– Сейчас ему не было бы смысла меня соблазнять. Но пара поцелуев, я думаю, не в счет. Даже если он расскажет мужу… Алинар разве что посмеется.
– Ревновать и дурить не будет? – уточнила Яна.
– Не должен. Это ведь было еще до знакомства с ним…
– Мы, мужчины, натуры сложные, – Рошер многозначительно прищурился. – Можем ревновать даже к своей тени…
Аэлена вздохнула.
– Перед мужем я чиста. А если он решит поверить подлецам… Ну, что я могу сказать? Пусть верит.
– Оставим эту тему, – вмешалась Яна. – Вот давайте подумаем. Король узнает про игры…
– Инцест, – поправил Рошер.
Яна пожала плечами.
– Это у вас, людей, инцест.
– А у нархи-ро нет?
– Нас намного меньше, все семьи так или иначе связаны между собой. Жрецы следят еще и за этим, чтобы не было вырождения. Такие родословные древа есть…
– Странные вы…
– Нархи-ро могут жить с людьми, но ребенок может получиться и человеком. И как тогда быть? Бросить его мы не сможем, но и в Лес не приведем. А долго без Леса ни один нархи-ро еще не выдерживал.
– Почему? – Аэлена смотрела встревоженно.
– Не знаю. Так говорят. В архивах, правда, я подтверждений не нашла, но, может быть, в Храмовых…
– Как у вас сложно…
– Думаю, у вас в архивах тоже непросто работать. Давайте вернемся к нашей теме? Я так понимаю, что у людей это воспринимается хуже?
– Инцест? Намного. Когда такие близкие родственники… я подозреваю, что принц развратил сестру. Пусть двоюродную, но королю от этого легче не было.
– Сына он приговорил, а Диолата решил отпустить?
– Под честное слово, может, до первой провинности? Аэлена?
– Таррэн не жесток, если вы об этом. Решителен – да. Но вот глупой жестокости в нем нет.
– И все равно было бы проще убить и Диолата.
– А если он не один был? Десяток убивать?
– А почему слухи поползли только о Диолате?
– Потому что он самый заметный? Или остальные оказались умнее и не подставились в момент появления короля? Мы сейчас точно не узнаем, – Рошер махнул рукой. – Может, Диолатом просто прикрыли эту ситуацию. Ну, загуляла девчонка до свадьбы, бывает. Но не с родственником же, а просто – увлеклась? Бывает?
– Может, и так. Нам это что дает?
– А Раш его знает, – вздохнул Рошер. – Разорение Диолата – результат его образа жизни. Отъезд из страны – тоже. А вот при чем тут ты, Аэла?
– Да чтоб он сдох, этот Диолат! – в сердцах топнула ногой лайри. – Не родившись!
Рошер фыркнул.
– Добрая ты, я всегда это знал. Плохо, что мы не знаем, где искать. Что он мог раскопать о тебе такого, чего не знаем мы?
– Не знаю!
– Значит, будем копать глубже.
– А что еще ты раскопал?
– А еще у вашей Вериолы есть сообщник в тюрьме. Некто Слива.
– Слива? – Тайяна тут же вспомнила умирающего у нее на руках человека, его шепот «Слив…». Оказывается, это человек?
– Вообще, он Такеш Хевон, наполовину мерлорец. А прозвали его Сливой за любовь к напитку из той же ягоды и за цвет носа. Работает тюремщиком. Камеры убрать, поесть принести – не стражникам же этим заниматься? Так, вроде, мужик неплохой, но жадный до одури.
– А лет ему сколько?
– Около пятидесяти.
– Давно он работает? – заинтересовалась Яна.
– Да уж месяца три…
– А почему так мало?
– А раньше там старик Димар работал. Но возраст, суставы, болезни…
– Понятно. Надо снять эту Сливу с дерева и тщательно расспросить, – подвела итог Тайяна и потянулась от души. – Может, на боковую?
Аэлена пожала плечами.
– Попробовать можно… если я засну.
– А я Аашу попрошу. Поверь мне – самое лучшее снотворное – это чья-нибудь меховая тушка в кровати, – Яна подмигнула лайри.
Аэлена с сомнением оглядела предложенную «тушку», которая, вытянувшись в длину, была как бы не больше самой лайри.
– А она меня на коврик не выпихнет?
– Обещаю – не выпихнет. Ааша хорошая. Она у тебя в ногах поспит…
– Ну… можно попробовать.
* * *
– Говоришь, Термалис Вельт? – Гарт смотрел на пойманного мерзавца с улыбкой голодной акулы. – Как замечательно! И что же тебе понадобилось в моем доме?
– К любовнице шел.
– Да? И к кому?
– К Арне Райс.
– Кому-кому?
– Армина Райс, сказала, что в этом доме работает. Заходить приглашала.
– Как мило. А выглядит она как?
– Ну… эта… Темненькая такая, полненькая, хохотушка…
– Высокая или низкая? Глаза какого цвета? Во что она была одета, когда назначила тебе свидание? Где это было? Кто вас видел?
Вопросы посыпались из Гарта с громадной скоростью. Мужчина потряс головой.
– Ты… погоди…
Гарт усмехнулся.
– Врешь ведь, тварь такая!
– А ты меня в стражу отдай!
– Еще чего!
Кляп вернулся на место, а Гарт принялся объяснять ситуацию.
– Я тебя, мразь, на кусочки покромсаю и свиньям скормлю. За племянников – не жалко. Если б с их голов хоть волосок упал…
– Да не хотел никто твоих щенков тронуть…
– А чего хотел?
– Просто дом подпалить. Не знал я, что они здесь, Четырехликим клянусь!
– Неубедительно. С чего это ты меня подпалить решил? Где я тебе дорогу перешел, а, пузырь?
– Сам ты…
– Я, – не стал выслушивать брань Гарт. – И помни, что молоток у меня.
– Попался б ты мне… – Пухлик с ненавистью уставился на Гарта.
– Скажи, где живешь, я твой дом подпалить приду.
– Не твое дело!
– Мое, мальчик, еще как мое. Ты рассказываешь, кто тебя послал, или я продолжаю свое дело?
