У людей не осталось сомнения, что нархи-ро это умели.
– Понятно. Интересно, а браслет был сделан тем же мастером? – задумалась Аэлена.
– Мы же его не видели, – развел руками Рошер. – А со слов Хевона – вещица дорогая.
– Но такое делается комплектом. И дарится. Золото, яблони… помолвка? Свадьба?
– Или не дарится, если помолвка расторгнута. Ты об этом? – подсказала Яна.
– Ну да!
– Ладно, – Рошер поднял руку. Упорство своей старой знакомой он отлично знал. – Давайте подставим Диолата в наше уравнение. Есть неизвестный.
– Он – единственный, кто появился в моем окружении из прошлого, – загнула палец Аэлена.
– Ты ему зачем-то нужна, – поддержал Рошер.
– Если он доведет тебя до сумасшествия, чтобы ты кинулась ему на шею… – вставила свои пять копеек Яна.
– И избавится от моих детей. Они-то ему не нужны…
– У него расторгнута помолвка, на которую он мог заказать браслет.
– Кстати, – Аэлена прищурилась, – это в его духе. Лин более утончен, а Диолат, хоть и трайши, любит все яркое, блестящее, вычурное… что та сорока!
– У него плохо с деньгами, а потому он мог отдать браслет своей сообщнице, – припечатала Яна.
– Глупости.
Гарт смотрел насмешливо. И получил в ответ три негодующих взора.
– Почему?!
– Потому что вы подгоняете факты под гипотезу. Ну, не нравится вам Диолат, мне он тоже не нравится. Но что у вас есть на него в самом деле? Кто там ваша Вериола? Прачка? Кухарка?
– Эм-м-м…
А вот над этим вопросом никто не задумывался.
– Жена стражника, которая сидит дома.
– Ну да, трайши только и смотрят на жен стражников. Вот целый день по их домам ходят и выглядывают.
Рошер фыркнул. И верно, вряд ли…
– Если она пошла в мать, могли и так познакомиться, – не уступила Аэлена. – Разборчивостью Диолат никогда не страдал, а Вериола обещала быть симпатичной.
– Хорошо. Пусть чудо случилось.
– Они могли познакомиться случайно, и Вериола спела ему песенку про меня и свое несчастье, – Аэлена пожала плечами.
– А ты Диолату рассказывала свою версию истории?
– Я что – дура?
Вопрос получился неудачным.
– Он тебе нравился, – дипломатично пожала плечами Яна.
– Гарт, ты мне родственник. Как брат. Ты знал эту историю?
– Нет.
– Ее знал только Лин. И я просила его никому не рассказывать.
– Почему?
– Потому что гадко вспоминать, – Аэлена сморщила нос. – Мерзко, тошно… как если твой брат обмочится посреди улицы. Вроде и не виноват ты в этом, а все равно – противно.
– Но Лину сказала?
– Он мой муж, какие тут могут быть секреты? Перед свадьбой я честно ему рассказала, что именно было в моей жизни – и если бы он ушел, не стала бы его удерживать.
Позиция вызывала уважение. Но Яна не удержалась.
– Перед свадьбой?
– Да.
– Только ему? Или ранее у тебя уже расстраивалась свадьба?
– Нет. Я поняла, что ты имеешь в виду, но – нет. – Аэлена улыбнулась бестактной нархи-ро. Яна же не хотела обидеть, она спросила, что думала. – Я вела достаточно замкнутый образ жизни, даже в моду начала входить после замужества… до сих пор не понимаю, почему Лин обратил на меня внимание.
– Ну, – усмехнулся Гарт, – могу тебе помочь. Ты умная, красивая, талантливая…
Аэлена махнула рукой.
– В те времена я такой не была. Ну, не важно. Никто, кроме Лина, не знал.
– А твоя мама могла…
– Никогда!
– Почему? – искренне удивился Рошер.
– Потому что мне-то они дядя и тетя, а маме Финар – любимый брат, – просто объяснила Аэлена. – Младший, которому она сопли вытирала и за ручку водила. И такое про него рассказывать? Мы сюда переехали, она меня просила молчать. Даже мужу не говорить, потому что на хорошем дереве гнилых ветвей не бывает.
– Глупости. Любое дерево может заболеть, но пораженную ветвь надо отсечь – и оно простоит еще десятилетия, – фыркнула Яна.
– Люди так не думают.
– Люди плохо разбираются в деревьях.
– Оставим садоводство на потом? – предложил Гарт. – Вернемся к Диолату. Пока у вас ничего нет, кроме эмоций и его ухаживаний за Аэленой. Все.
– Браслет?
– Купленный кем угодно и где угодно. Украденный, подаренный… не аргумент! Имен Вериола не называла.
Да, не называла. Но все так хорошо сходилось…
– Кстати, удивительно, что она его вообще надела.
– Неудивительно, – отрезала Аэлена. – Гарт, ты не понимаешь. Покажи она такую дорогую вещь мужу, возникли бы вопросы. А любовник – дело другое. Похвастаться можно, а вот расспросов опасаться не стоит.
– Даже если она его продала потом?
– И что? Какая женщина удержалась бы от соблазна? Я бы точно не…
– А если расспросить ювелира? Или поискать у Диолата остатки комплекта? – прервала их Яна.
– И как это должно выглядеть? Пролезете ночью в окно, взломаете сейф, или где он там должен хранить драгоценности? – Гарт легко вернулся к прежнему ехидству.
Яна откровенно растерялась.
– Не знаю. А где их хранят?
Она-то все самое ценное доверила Ааше, не сомневаясь в безопасности капитала. А люди как? Если без ручных волков?
– Да где угодно, – просветил Гарт. – Сейфы, тайники…
– Ааша может найти любой тайник.
– И как ты протащишь в дом к трайши вот эту тушу? – Волчица предупреждающе рыкнула, но Гарт ее уже не боялся. – Под видом декоративной ручной собачки? В кабинет? Спальню? И хочу заметить, комплект может быть уже сто раз продан.
Вот об этом нархи-ро точно не подумала.
– Продан! Раш! – Рошер щелкнул пальцами. – Точно! Вериола его надела раза два – и он исчез. Значит, продали! И тут, у нас!
– А кому? – тут же ухватила мысль Яна.
– Эм-м-м… А ты можешь это узнать, кстати. Абы кто такую цену не даст. Могла бы дать твоя знакомая Ш’аальзея… Ты, кстати, к ней сегодня пойдешь?
– Обязательно. И расспрошу.
– Если что – я выкуплю браслет за любые деньги, – предупредил Гарт.
– Но это – Яна. А я… я тоже наведаюсь в одно место, где скупают краденое и знают обо всем. Ян, ты можешь попросить свою хищницу сходить со мной?
– Я сам с тобой схожу, – вызвался Гарт. И наткнулся на удивленный взгляд.
