Вериола всю жизнь использовала мужчин, расплачиваясь с ними собственным телом, поэтому дружеских отношений у нее ни с кем и не завязалось. Женщины тоже не одобряли такое поведение. А поскольку людям свойственно судить всех по себе…
Аэлене помог некий трайши? Она легла с ним в постель! Точно!
Аэлена вышла замуж за лойрио? Тоже узаконенная проституция. Я тебе статус и деньги, а ты мне свое тело, ну и детей, как получатся. Или просто – детей нарожала, чтобы привязать к себе мужа. И такое бывает.
Ей заказывают картины? Наверняка она спит и с заказчиками! Вот Вериола точно бы, а значит, и Аэлена так поступит! А как иначе?!
Да и Рошер… дружили в детстве? Точно! Спали вместе в юности! А иначе с чего ему помогать мерзавке?!
Эти мысли так явственно отражались на крысоподобном личике, что Рошер покривился, как от лимона. И заговорил. Медленно и спокойно.
– Даю тебе два часа времени, посиди и подумай, тварь. Если поможешь нам поймать за руку Диолата – будет тебе ссылка вместо каторги. Нет? С мужем под ручку в копи пойдете. Он-то в копи – камни добывать, а ты… знаешь, что там с такими, как ты, делают? Будешь всем прислуживать, не сдвигая ног, на сколько тебя хватит.
– Нет!!!
Но Рошер уже вышел, а Вериоле пришлось успокаивать проснувшегося и запищавшего ребенка.
В гостиную он вернулся, кривясь, словно от дурного запаха.
– Бывают же твари. Аэла, прости, но я не верю, что вы – родственницы.
– А я тоже не верила, – Аэлена взмахнула рукой, и Рошер лишний раз отметил несходство сестер. Жесты, мимика, внешность – Четырехликий создал двух совершенно разных женщин.
– Почему?
– Потому что подозревала, что Льяна нагуляла Вериолу не от Финара. Доказательств не было…
– На вас посмотреть – уже доказательство.
– Надеюсь. Знаешь, Лидас все-таки мой родственник, и меня утешает, что он не стал делать мне подлостей. А Вериола…
– Тебе проще будет это перенести, зная, что в вас разная кровь?
– Да. Может, это смешно или неправильно, не знаю.
– Все правильно, родная, – Алинар коснулся поцелуем волос жены. – Все правильно. Когда против тебя строят козни – это неприятно. Но когда это родной и близкий тебе человек – все становится вовсе уж мерзко.
Аэлена тряхнула волосами, словно сбрасывая что-то.
– Чья очередь?
– Моя, – Тайяна взглянула в окно. – Схожу через часок, еще Вериолу попугаю. Если сразу не согласится…
Почему-то никому не было жалко женщину. Высокородные лойрио переглянулись с невысокородными друзьями, и разговор пошел в другом направлении.
Как прижать Диолата так, чтобы не выскочил? И кому это делать?
* * *
Подземелье заставило Яну брезгливо передернуться.
Все-таки люди – неприятные. Бывают. Хочешь ты убить человека – так убей! Но зачем мучить, ограничивать свободу, запирать в клетке, лишать неба? Да, не за все преступления стоит карать смертью, некоторые заслуживают просто временного наказания. Она понимала это умом, а душой…
Противно.
Аж спину заломило.
Вериола уставилась на Тайяну.
– А ты кто еще? Принеси поесть! Ребенку плохо!
– Да? – Яна смотрела с интересом. – А не сдохнет?
– Ты… ты…
– Я. Нархи-ро. Ааша…
Волчица выскользнула из тени, встала рядом с хозяйкой, оскалилась… Вериола взвизгнула – и зажала рот рукой.
– Ой, мама…
– Мама у тебя тоже была вкусная.
– Что?!
– Я ее навестила. И она все мне рассказала, что я хотела. Не сразу, но все. Понимаешь?
Вериола понимала. Глаза у нее были… Вот сейчас проняло окончательно.
– И к тебе я пришла. А вот уйду ли…
– Что ты хочешь?
– Неправильный вопрос. Знаешь, что мне пообещали?
– Что?!
– Ты пойдешь на каторгу. Твой муж тоже. А твой ребенок…
Ааша выразительно облизнулась. Клыки в полумраке блестели очень выразительно.
– НЕТ!!!
Ребенок заплакал от вопля. Яна прищурилась.
– А кто мне помешает? Или кто будет искать твое чадушко?
– Я тебя…
– Что – ты меня? С каторги достанешь? Ой ли!
Вериола замолчала, но потом попробовала снова.
– Моя мать…
– Вы – никто и ничто. У вас нет ни денег, ни связей, ни власти. Что вы можете мне дать?
– Не трогай моего сына! Или я с того света тебе глотку перегрызу!
– Оттуда не возвращаются, – отмахнулась Яна. Она играла, да, но сейчас ей хотелось напугать наглую девку до икоты. Ишь ты, гадить она вздумала!
Вериола замолчала. Было видно, как тяжело идет мыслительный процесс, но потом…
– Чего ты хочешь?
– Или ты говоришь правду о Диолате, или…
– Я скажу! Но…
– Твой ребенок останется с тобой. Но уехать придется далеко и надолго.
– Я уеду.
– Отлично. Вечером за тобой придут. И попробуй только меня подвести. Твой ребенок останется здесь, и если ты скажешь что-то не то… Знаешь, у нас, нархи-ро, принято натаскивать волков на кровь. А детское мясо нежнее. И ужас слаще…
Яна сама себе была неприятна. Да, Вериола мразь, но безжалостно ломая женщину, не встала ли она на один уровень с ней? Хотя нет. Не встала. Сложно сравнивать дерьмо – и золотаря. Хоть второй и связан с первым, но ведь в эту субстанцию он не превратился, верно?
– С… не подведу.
Судя по голосу и расширенным от ужаса глазам, Вериола не лгала. Она была готова на все. Прикажи Тайяна ей раздеться и обслужить да хоть бы и Аашу – и то согласилась бы.
Сломалась.
Да уж, не с таким характером идти мстить. А впрочем, ради ребенка…
Ааша тоже не находила лжи в словах Вериолы. Но все равно было мерзко.
– Вечером.
Яна развернулась и направилась к выходу.
– Стой! – крик Вериолы настиг ее на выходе из подземелья.
– Чего тебе?
– Для сына. Воды, поесть…
Яна подумала и кивнула.
– Ладно. Сытый ребенок вкуснее, если что. Принесут, я распоряжусь.
И вышла.
Во рту был привкус грубого мыла. Мерзко, гадко, но ведь никуда не денешься! Да и угроза – не змея. Яна же не стала запускать гадюку в клетку к Вериоле? А могла бы, за ее-то проделки.
* * *
