– Но малыши?
– Чуть позже я найду способ забрать и их, – Диолат чувствовал дрожь женского тела в своих руках, чувствовал ее покорность и шел напролом. Пальцы сминали атлас, глаза горели… – Тебя здесь ничто не держит, любимая. Мир открыт перед нами! Уедем в другую страну, нас не найдут там! Ты будешь рисовать, я буду любить тебя и твою дочку…
– На что мы будем жить?
– У меня есть кое-какие сбережения. Аэлена, не стоит об этом думать! Мир велик, мы будем вместе. Остальное не важно.
– И наследство Вильтена?
Аэлена резко отстранилась. Диолат дернулся, вгляделся в ее лицо.
– Что?!
– Я от него отказалась.
– Ты… знаешь?!
– А мне вот интересно, трайши, а откуда вы об этом знаете?
Будуар оказался обманкой. За портьерой стояли несколько человек – и впереди лойрио Эрен. Градоправитель.
– Руки от моей жены убери. – Алинар сделал шаг вперед, и Аэлена бросилась ему на грудь. Диолат был так ошарашен, что выпустил ее без сопротивления.
– Он опять с чем-то…
– Тут травяной состав. Ааша!
Волчица одним прыжком преодолела расстояние до трайши Диолата, щелкнула клыками и рыкнула. Трайши дернулся. Тайяна подошла поближе и втянула ноздрями воздух.
– Так. Папоротник, лимон, рута, лаванда – это из растительных компонентов. Я бы предположила слабое приворотное зелье плюс еще что-нибудь на крови.
– На крови?
– Да, у него должен быть амулет с кровью или волосами Аэлены. Ааша?
– Р-ры, – подтвердила волчица.
– Трайши Диолат, будьте любезны.
Лойрио Эрен протянул руку. Диолат посмотрел так, словно собирался в нее плюнуть.
– У меня ничего такого нет.
– Я уже имею право задержать вас за приворотные зелья. Они вне закона.
– Да, дитя Четырехликого.
– Тархоши Фисс? – опешил Диолат.
– Ты отдашь нам амулет здесь или мы проследуем в Храм?
Диолат задумался.
– Амулет… о! Кажется, я понял! Но это просто памятный подарок! Аэлена, ты помнишь, как мне его дарила?
С руки мужчины соскользнул браслет. Деревянные четки из крупных, отполированных бусин, совсем незаметные под широким рукавом кружевной рубашки. Такие может носить и мужчина, хотя обычно берут более дорогие камни или жемчуг.
Тайяна подхватила, скользнула чуткими пальцами по дереву.
– Береза. Заговоренная, насколько я могу понять. А вот и… – Одна из бусин браслета распалась под тонкими пальцами, выпуская наружу локон волос. – Думаю, у него таких много. Не ты одна.
Аэлена поморщилась.
– Я этого не дарила. Браслет – да, но не волосы.
– Браслет уже был таким, – возразил Диолат, усмехаясь.
– Сейчас этого не доказать, – пожал плечами лойрио Эрен. – Но мы и не собираемся. Мы здесь по другому поводу, а о привороте с вами потом поговорит Храм.
– Вот потом и поговорим, – Диолат, нехорошо усмехаясь, направился к двери.
– Зачем же откладывать, дитя света, – тархоши словно бы размылся в пространстве, оказываясь рядом с дверью. – Я с радостью сопровожу тебя в Храм, если ты не желаешь побеседовать здесь, в приятной компании…
Ааше и размываться не потребовалось. Волк двигается быстрее человека, так что дверь перекрывали даже двое.
Трайши Алеист Диолат огляделся – и решил, что дешевле посидеть здесь и сейчас, чем там и потом. Хоть знать будет, в чем его обвиняют. А присутствующие были настроены очень серьезно, он это видел.
Трайши был далеко не дураком и знал, что иногда надо уступить, чтобы получить больше. А потому…
– Почему же, тархоши. Я с радостью побеседую в приятной компании.
– Тогда прошу всех в гостиную, – пригласил Гарт.
Гостиная была достаточно велика, но и народа было немало.
Алинар с женой устроились на диване. Диолат занял одно из кресел, во второе с достоинством опустился тархоши, Гарт занял еще один диванчик на пару с Рошером, который чувствовал себя чуть скованно, а лойрио Эрен расположился на третьем диване.
Яна же вышла в центр комнаты, привлекая к себе внимание.
Сейчас она была одета как знатная нархи-ро, какой и являлась. Ибо что может быть важнее знания? Разве что вера…
Темные волосы были распущены и блестели в свете свечей, темно-зеленая туника с искусной вышивкой казалась собранной из отдельных листьев, так что разрезы на спине были незаметны, коричневые бриджи и сапоги из тонкой рыбьей кожи довершали ансамбль. Узкую талию перетягивал пояс. Походные перо и чернильницу Яна вешать не стала. Это, конечно, знаки статуса, но кто поймет?
Из драгоценностей на ней был только браслет из жемчуга. Ровные золотистые шарики поблескивали, привлекая к себе внимание, и даже Диолат завистливо прищурил глаза. Продав такой браслетик, семья из пяти человек могла бы безбедно жить пару лет, а то и побольше.
– Я – лайри Тайяна э’Лесс Риккэр, – зазвучал ее голос. – Нархи-ро, как вы уже знаете. И моя подруга, Аэлена Авельен, просила меня разобраться в том, что происходит в ее доме. Здесь и сейчас нет непричастных, поэтому прошу меня выслушать.
Диолат фыркнул.
– Подруга? Не припомню! Служанку помню…
– Можно быть родными по крови, но чужими по душе. А можно родиться за сотни перестрелов друг от друга, но встретиться и понять, что этот человек родной тебе, – голос Яны звучал чуть отстраненно. Она волновалась, но она же из рода хранителей и собирателей знания. Кто из них не сможет донести свое знание до людей, тот недостоин семьи.
– Ты не человек.
– Верно. Я – нархи-ро, и кровь Леса течет в моих жилах. Это не мешает мне быть подругой лары Авельен.
– Ха!
– Трайши Диолат! – рыкнул Эрен. – Мы здесь не для обсуждения лайри Риккэр!
– Нархи-ро – тоже создания Четырехликого. Ему, в мудрости своей, виднее, кем населить землю, а мы можем только принимать его волю, – тархоши тоже надавил авторитетом, и трайши сдался. Сдвинул брови, но смолчал.
– Позвольте мне рассказать историю, которой я стала свидетельницей, – Яна прошлась по комнате, перебирая браслет Диолата, как четки. – Все началось очень давно. Ларе Аэлене не было и десяти лет, когда женился ее дядя. Корни зла выросли именно из тех времен.
– Жаль, что не с начала времен или ухода листэрр, – фыркнул Диолат, но Яна даже не обратила внимания.
– Финар Гетанро, дядя Аэлены, был хорошим человеком, но слабым и управляемым. По наущению своей жены примерно через семь-восемь лет после свадьбы он в приступе гнева выгнал из дома родную мать. Злился ли он или его разозлили – нам уже не узнать, но если бы не милость соседки, все сложилось бы иначе. Но бабушка Аэлены кое-как добралась до дочери с внучкой – и слегла в горячке. Аэлена ухаживала за ней. А вот насколько больно было пятнадцатилетней девушке видеть близкого человека в таком состоянии…
