— А вот это уже интересно! — Голос за спиной заставил Эйлин вздрогнуть, по спине пробежали мурашки, грудь сдавило от напряжения.
Медленно обернувшись, она увидела Делагарди и даже выдохнула от облегчения. Кажется, он не сердит и не удивлен, во взгляде так и сквозит любопытство. Ноэль быстро зашел в спальню и плотно прикрыл шторы.
— Для двоих места не так уж много, правда? — заметил он и ухмыльнулся. Эйлин молчала, он тоже. Делагарди вопросительно приподнял бровь и взглянул на документы в ее руках.
— Я все могу объяснить. — Она показала формулы. — Видишь? Это зашифрованные формулы. Реннен не тот, за кого себя выдает.
— Делагарди, куда вы запропастились? — раздался голос Флокса. — Вас срочно зовут на стадион, судьи что-то там не могут поделить.
«Я пропала, — пронеслась мысль. — О, боги, Делагарди сейчас меня сдаст. Меня обвинят в воровстве».
Ноэль схватил Эйлин за локоть, и его горячее дыхание обожгло щеку:
— Под кровать! Живо! И чтобы ни звука.
В его зеленоватых глазах светилась решимость: он знает, что делать.
Эйлин легла на пол и, ухватившись за деревянный край кровати, заметила, что Ноэль взял с тумбочки какую-то книгу. Эйлин оттолкнулась руками и ногами, оказавшись в безопасности… Относительной. Вокруг нее лежали журналы, старые чайные пакетики и… кто его знает, что еще. Думать об этом было некогда.
— Я здесь, — раздался отклик Ноэля, и шторы распахнулись.
— Какого черта вы делаете в чужой комнате?
— Брал учебник.
— «Прикладная некромантия в криминологии»? Хм… Вам-то зачем?
— Вы меня что, подозреваете в воровстве? — начал кипятиться Ноэль.
Флокс, похоже, пошел на попятную.
— Ну что вы, перестаньте, какое воровство? Всего-то хочу проводить до стадиона, а заодно обсудить, есть ли у вас жалобы. В связи со случившимся, понимаете?
— Есть, еще какие! — сказал Ноэль, уводя назойливого смотрителя все дальше от ее убежища.
Эйлин не шевелилась под кроватью, с ухающим сердцем и чайными пакетиками под локтями. Нет, в таком настроении иллюзию игнаруса ей больше не натянуть. Что же делать? Время тянулось медленно, но паника не спешила проходить, наоборот, только усиливалась. И сколько ей здесь еще лежать? До прихода Реннена?
Она готова была зарыдать, когда снова услышала голос Делагарди:
— Ты еще тут? Давай быстрее, я тебя выведу.
Не может быть, он за ней вернулся! Теплой волной нахлынуло облегчение. Эйлин поспешно выбралась из-под кровати и с благодарностью посмотрела на Ноэля:
— Тебя ведь на стадионе ждут.
— Сказал, что забыл кое-какие записи. Пойдем, только бумаги Монвида на место положи, будь добра.
Эйлин только сейчас обнаружила, как крепко сжала в кулаке документы. Черт, помяла! Разгладив их, сунула в наволочку и пообещала себе, что в последний раз изображает из себя сыщика. Слишком много волнения.
Делагарди взял ее за руку и вывел в коридор, все время озираясь.
Эйлин старалась держаться за спиной у Ноэля. «Как же от него приятно пахнет», — думала она. Почти бегом они спустились по лестнице и свернули не к гардеробной, а в темный проход, похожий на туннель. Эйлин притормозила.
— Не бойся, я тебя через черный ход выведу, на улице Флокс ждет.
Они шли на ощупь в темноте, и Эйлин слышала его ровное глубокое дыхание. Наверное, злится, что пришлось заниматься малолеткой. Мог бы вообще ее бросить или сдать Флоксу. Но не сдал же…
Делагарди толкнул плечом дверь, и они оказались в длинном узком коридоре с лестницами по обе стороны. К ним спускались два студента, обсуждая соревнования, и Ноэль резко прислонил Эйлин к стене, расположив руки по обе стороны от ее лица так, чтобы студенты не узнали. Ноэль вдруг расхохотался и склонился так близко, что касался губами ее волос.
— Давай, снежинка, притворись, что очарована и сердце твое растаяло, — проворковал он.
Эйлин посмотрела ему в глаза, оценила лучезарную улыбку, которая казалась вполне искренней, и тоже рассмеялась. Студенты присвистнули и, проходя мимо, бросили: мол, Делагарди в «этом деле» не знает покоя. Ноэль послал им косой взгляд и снова впился глазами в Эйлин.
Студенты удалились, а он продолжал нависать над ней. Неторопливо взял за руку и начал притворно-внимательно изучать ее пальцы. Его большая ладонь была такой уютной и теплой, что Эйлин расслабилась и не заметила, как они поднырнули под лестницу. Ноэль достал какую-то отмычку, повозился немного, и дверь поддалась. Только оказавшись на улице и вдохнув свежего воздуха, Эйлин наконец выговорила:
— Спасибо. Ты меня спас.
— Да ладно, — шутливо ответил Ноэль. — Не думаешь же ты, что я рыцарь в сияющих доспехах? К тому же я жажду услышать твою версию обыска. Итак, где встретимся после турнира?
Эйлин сощурилась, размышляя о том, стоит ли посвящать Делагарди в свои дела. Пожалуй, он заслужил получить ответы. На ум пришло единственное место, где их вряд ли побеспокоят.
— Через час в розарии у лазарета, — нехотя сказала она.
— Неплохо для первого свидания, — серьезным тоном ответил Ноэль и добавил: — Улыбайся, снежинка, тебе идет!
Взвинченная, Эйлин не вернулась на стадион, чтобы случайно не столкнуться с Ренненом. Слишком он проницателен. Даже от мысли о потенциальной встрече и новом обмене колкостями становилось тошно.
Пиная носками кроссовок почти вылинявшую траву, Эйлин повернула в сторону библиотеки, но в последний момент передумала: до встречи с Делагарди времени осталось всего ничего, — вряд ли хватит на разгадку обрывков формулы.
Не дойдя до скамеек у фонтана, Эйлин опустилась в дубовое кресло, стоявшее, словно музейный экспонат, у древнего вечно цветущего дерева. Оно называлось не то рябиноцвет, не то розоволист. От холода лепестки соцветий все же падали на землю, создавая яркое покрывало у ног. На этом кресле сидел сам регент, когда посещал академию. Удобное.
Перед глазами встала картина: двое в коридоре, Ноэль прижимает ее к стене… Эйлин почувствовала, как участился пульс. Дурочка, не хватало еще поддаться чарам этого сердцееда. Хотя… У нее внутри и есть-то нечего, все давно разбито и растоптано. Реннен поиграл с ней от скуки и бросил, а теперь ходит следом и кричит, чтобы она не общалась с Делагарди. Да кто он такой, чтобы указывать? Думает, до сих пор владеет ее разумом?
Эйлин подняла с земли крохотный розовый лепесток и нежно стряхнула с него песчинки. Хорошо, что она умеет разбираться в людях, иначе давно пропала бы.
Тот же Винсент. Принц Беренгар. Сам навязался Эйлин в друзья, наверное, чувствовал, что найдет в ней поддержку, верил в ее способности. Конечно, ему только двенадцать, наивный еще… Где он? Так хотелось верить, что жив-здоров. Напуган, наверное, до смерти.
