– Чего ты туда попёр? – закричал сержант.
– Я хотел…
– За мной, быстро! – не дожидаясь ответа, приказал военный.
– А люди! Как они?
– Всё в порядке! Они лежали и… – сержант сделал глубокий вдох. – Тварь была слишком близко. Потом вскочили и понеслись пулей. Я тебе кричал, но ты оглох, а потом и вовсе скрылся из виду.
– Спасены! – вырвалось Виктора, и улыбка коснулась его лица.
– Что ты там бормочешь?
– Нет, нет! Всё в порядке! – часто дыша, ответил мужчина.
Только теперь Виктор услышал, как активно ведётся огонь, как кричат солдаты, и как свирепо рычат эти твари.
Они подбежали к траншее и нырнули в неё. Траншея была полна солдат, которые громко переговаривались, периодически открывая огонь.
Виктор бросился к месту, где оставил дочь. Девочка спала крепким сном, так же наполовину раскрывшись.
«А ещё спрашивает, почему я не слышал криков?» – он аккуратно поправил сползшее одеяло.
5
Всю ночь солдаты защищали крепость, занять боевые позиции пришлось всему воинскому составу без исключения и даже некоторым гражданским, которые до этой ночи понятия не имели, как пользоваться оружием, но огневой мощи не хватало, и выбора не оставалось.
С восходом солнца, избегая яркого света, монстры прекратили атаку. Поднимались лишь те, которые уснули ещё людьми на поле боя.
Корнеев стоял перед небольшим отрядом из тридцати солдат, которые выстроились между бронетранспортёрами и первой линией обороны. Снайперы остались на своих местах, и несколько автоматчиков контролировали периметр из траншеи.
Бледные усталые лица, измятая, грязная, местами рваная форма – но это были настоящие солдаты, обученные сражаться и, если потребуется, погибнуть, защищая граждан своей страны, своей Беларуси. В их глазах читалась решимость и уверенность в том, что рано ещё сдаваться… пока рано…
– Солдаты! – обратился к ним сержант, который не спал уже двое суток. – Похоже на то, что мы единственные выжившие, и я не буду скрывать от вас… я не знаю пока, что делать дальше. При таких атаках… – он немного помедлил, сглотнул слюну и продолжил: – Я думаю, вы сами всё понимаете, при таких атаках мы продержимся не более двух дней.
Он замолчал и посмотрел на солдат, среди которых стояли и десантники части, и Виктор, ожидая, что кто-то предложит свой вариант.
– Можно, я скажу? – Виктор сделал шаг вперёд и посмотрел на сержанта.
Военный лишь кивнул в ответ.
Мужчина встал рядом с сержантом и обернулся к строю.
– Вы все отличные солдаты. Вы рисковали собой, спасая горстку людей, большинство из которых, как говорили по рации, всё равно умрёт, и вы в том числе, – Виктор запнулся, глядя в глаза военных. – Так… если всё предрешено и все умрут – может, ничего и не надо делать. Просто останемся здесь и смиримся со своей участью?
Корнеев с ухмылкой спросил:
– Ты когда таким умным стал? Когда тебя чуть не задушила эта тварь или когда в песочницу свалился?
Послышались смешки солдат.
Виктор медленно повернулся к сержанту, и теперь он точно знал, что и как говорить военным. Он улыбнулся в ответ и, немного наклонив голову, сказал:
– Я на вас вчера насмотрелся, когда взрослые мужики, тренированные чёрт знает сколько и прошедшие не одно сражение, чуть не поубивали друг друга… А может, и не надо было вам мешать, и остались бы самые умные?
Сержант стиснул зубы и уже собирался ответить, но Виктор продолжил:
– Послушайте меня! – крикнул он, и улыбки исчезли с лиц военных. – Сегодня ночью в крепость пришло пять человек. Среди них бабушка семидесяти трёх лет. – Он вновь повернулся к сержанту: – И её не защищали такие крутые вояки, как вы. Она…
– А ты кто такой, чтобы… – выкрикнул кто-то из строя.
– Молчать! – перебил сержант, и тот смолк. – Хорошо, давай… давай, умник. Ты же знаешь стратегию, тактику, да и автоматом всегда умел пользоваться. Давай!
– Мы ждём ещё неделю, а затем выдвигаемся…
– Куда? – заорал ещё кто-то из строя.
Сержант вновь бросил взгляд на солдат, и на этот раз показалось, что молнии вылетели из его глаз.
– Я сказал – заткнулись! Выслушаем гения, а потом ты, – и он указал пальцем на выскочку, – предложишь свой вариант.
Военный отвёл взгляд от испепеляющих глаз командира и покорно склонил голову.
Корнеев кивнул головой в знак одобрения, и Виктор продолжил.
– Сегодня за ночь число защитников выросло на пять человек. Как они спаслись? – мужчина развёл руки в стороны. – Но спаслись же. Возможно, есть ещё, и они придут на свет прожекторов. За неделю мы спасём многих, а заодно и сами закалимся. Когда поток выживших иссякнет, мы покинем город. Тут есть танки, бронетранспортёры… А пока вам следует обучить всех, и даже детей, стрелять и управлять боевыми машинами.
Виктор обвёл взглядом военных и посмотрел на Корнеева.
– Вот и вся идея! – сухо закончил он.
Сержант молча смотрел на мужчину, испытывая смешанные чувства, но и отдавая отчёт в том, что парень во многом, если не во всём, прав.
– Слушай приказ! – выкрикнул командир. – Вывести гражданских, раздать оружие и начать боевую подготовку. Подогнать уцелевшие танки и расположить по периметру. Гражданских – за пулемёты и орудия, – он обернулся к Виктору: – Теперь ты командуешь гражданскими и отвечаешь за новичков, если таковые будут…
6
Виктор не ошибся…
За первые три дня в крепость пришло почти триста человек. Все спаслись чудом или им просто повезло. Люди приходили из Бреста и окрестностей, приезжали из районов. Некоторые были вооружены. Они рассказывали, как по ночам прятались в подвалах, баррикадировались в комнатах и на складах, скрывались в гаражах и денежных хранилищах. А днём выбирались и искали еду, питьё и помощь. Некоторые объединялись и вместе выживали. Все они увидели яркие лучи света, направленные вверх, и услышали канонаду выстрелов, доносившуюся из части…
К концу недели в крепости насчитывалось 473 человека. В основном это были дети и молодые люди от 6 до 28 лет. Около пятидесяти человек достигли 33 лет. Старше не было. И лишь один человек – исключение из правила.
Ей было 73 года, и её звали Евгения Викентьевна. Бабушка приехала в Брест к дочке в гости. Утром, проснувшись, увидела, что вся семья без сознания и, не дозвонившись спасателям, решила пешком идти за помощью. На улице её и подобрали четверо молодых людей, а чуть позже все вместе добрались до крепости. В крепости Евгения Викентьевна сразу стала зваться бабушкой Геней и занялась воспитанием самых маленьких, в том числе и Анны.
Виктор иногда задавался вопросом, как ей удалось выжить, почему вирус её не уничтожил, как тысячи и тысячи более молодых и сильных людей. К тому же, как выяснилось, бабушка уже более десяти лет болела сахарным диабетом и каждый день нуждалась в приёме инсулина. Но на военной базе инсулина не было, и баба Геня, не имея возможности сделать инъекцию, просто жила, питалась тем же, что и остальные – консервами, и ждала худшего. Но прошло три дня, и вопреки ожиданиям хуже ей не становилось, напротив, она заметно помолодела внешне, почувствовала необъяснимый прилив сил и бодрости и, к всеобщему удивлению, стала двигаться с прытью тридцатилетнего человека. Вирус её исцелил? Произошло чудо? Никто не знал. Но бабушка жила и здравствовала, активно воспитывая молодое поколение, и не только. Все в крепости слушали замечания старушки, которая ребёнком пережила голодное послевоенное время, и никто не смел перечить ей или спорить. Постепенно она заменила детям и маму и бабушку.
