Контролирует ли искатель его положение в этом мире? Предположим, он найдет его. Что тогда произойдет?
— Стой на месте!
Рука Рамсея, протянутая к искателю, застыла в воздухе. Он не слышал приближения, но проявил преступную небрежность. Загадка машины заставила его забыть обо всем. И он не сомневается, что тот, кто отдал ему приказ и стоит за его спиной, вооружен.
— Рабальт, возьми его!
В воздухе мелькнула веревка, упала на вытянутую руку Рамсея и затянулась болезненной петлей. В ту же секунду последовал рывок за другой ее конец, и Рамсей едва не упал на спину. Но успел повернуться и сохранить равновесие.
Человек, держащий другой конец веревки, был одет в костюм стражника. За ним Мелколф. В руке ученый держал стеклянную трубку, расширяющуюся внизу. Пальцы Мелколфа вцепились в этот конец. То, что это оружие, и мощное, не вызывало у Рамсея никаких сомнений.
Человек, держащий веревку, быстро перехватил ее за середину и бросил второй конец в Рамсея. Веревка, словно живое существо, обладающее инстинктом или разумом, точно опустилась на левое запястье Рамсея и обхватила так же прочно, как правое.
До сих пор стражник больше следил за точностью броска, чем за пленником. Но теперь он посмотрел прямо в лицо Рамсею, и глаза его широко распахнулись.
— Принц! — воскликнул он.
— Нет! — выпалил Мелколф. — Это иллюзия, созданная Очаллом, чтобы мы так подумали. Теперь он бессилен. Можешь идти, Рабальт. Я справлюсь с ним. Но расскажи милорду советнику Урсвику и принцу наследнику, кого мы обнаружили здесь. Это дело чрезвычайной важности.
Он протянул руку, и стражник с видимой неохотой передал ему веревку. Все это время Мелколф не отводил от Рамсея свое оружие. Не глядя на пленника, Рабальт торопливо взбежал по лестнице. Он торопился выполнить приказ, похоже, и ему лаборатория казалась страшным местом. Мелколф ждал. Очевидно, хотел остаться без свидетелей. Когда стражник исчез, он заговорил:
— Ты поступил мудро, не сопротивляясь. — Он сделал легкое движение стеклянной трубкой, чтобы Рамсей обратил на нее внимание. — Это убивает человека быстрее лезвия или пули. Наше оружие по сравнению с оружием тех, кто жил до нас, кажется таким же наивным, как камни и деревянные копья. Каскар мертв. Он не восстанет снова из могилы.
Рамсей обрел способность говорить.
— Ты можешь добиться этого другим путем. Отправь меня назад!
Мелколф слегка улыбнулся.
— Дело вот в чем. Я бы сделал это, если бы мог. Но я не могу.
Рамсей кивнул в сторону машины.
— Она работает только в одну сторону? Ты не можешь повернуть обратно?
— О, это сделать легко. Но дело в том, что Каскар мертв и похоронен. Разве ты не понимаешь, глупый варвар? Каскар был в твоем теле, когда умер, и теперь это тело погребено.
Рамсей смотрел на него. Почему эта мысль раньше не пришла ему в голову? Глупость придуманного им самим плана возвращения лишила его дара речи. Но он собрал всю силу воли и постарался не дать понять этому человеку, как глубоко поражен.
— Если Каскар был в моем теле, то где был я? Произошло какое-то несовпадение во времени. Я пришел в себя в гробу Каскара…
— Да, это нас удивило. Где ты находился в течение двух дней между тем временем, когда наш неуважаемый принц умер от неожиданного сердечного приступа, и твоим появлением в его теле? Интересная проблема. Но сейчас она не имеет особого значения. Главное в том, что Каскар благополучно мертв — в обоих мирах, и мы постараемся, чтобы так и оставалось. Никакого воскрешения к радости Очалла не будет, уверяю тебя. И твое глупое возращение в Лом ничего тебе не даст, кроме…
— Кроме моего убийства? — Рамсей каким-то образом находил слова, сохранял наружное спокойствие. Сейчас сила на стороне Мелколфа: Рамсей не сомневается, что его легко могут убить здесь, и никто об этом не будет знать. И тело его никогда не обнаружится, чтобы причинить неприятности убийцам.
— Убийство? Невозможно убить мертвеца. — Мелколф рассмеялся. — Будь у тебя хоть одна извилина в голове, ты, убежав, держался бы отсюда подальше. Твое бегство организовала герцогиня, верно? Ну, она будет молчать, зная, что дело идет о судьбе Олироуна. Ты просто исчезнешь. В этом, — он кивнул на маску, которую снял Рамсей, — кто-нибудь выйдет отсюда и на корабле вернется домой, в Толкарн. Ты очень упростил нашу задачу.
— Нет, это неверно!
На лестнице стоял другой человек, длинная черно-белая мантия закрывала все его тело. Мелколф бросил быстрый взгляд через плечо.
— Как ты… — начал он, но тут же прикусил губу. Слова вырвались у него от удивления, и он тут же пожалел, что произнес их.
— Как я узнал, Мелколф? Я шел к ее царственному великолепию и встретил по пути твоего посыльного. Пришлось немного поубеждать его, и он рассказал о происшедшем здесь. И дело совсем не так просто, Мелколф.
— Как это? — вызывающе спросил тот.
— Мы должны знать больше. Почему тело Каскара привлекло этого? Происходило то же самое в твоих первых обменах?
— Нет…
— Тогда почему произошло в самом важном? За такими делами всегда кроется какой-то смысл. Мы следуем по избранной нами тропе, это наш свободный выбор. Но сами тропы создали не мы. Ты меня понимаешь?
— Это все разговоры твоих Просвещенных. Он здесь потому, что сработала машина! — усмехнулся Мелколф.
— Но мне казалось, ты хорошо знаком с работой этой своей машины. Разве ты не рассказывал нам, какие чудеса узнал благодаря древним запретным знаниям?
— Кто их запретил? — вспыхнул Мелколф. — Слабоумные, боящиеся того, чего не могут понять?
— В прошлом люди хорошо понимали. Настолько, что выжили, когда весь мир сошел с ума, — холодно возразил Оситес.
— Легенды…
— В любой легенде есть сердцевина правды. Но не будем спорить об истории. Я не совсем понимаю судьбу этого человека. С ним нельзя обходиться просто так!
— Я вообще не собираюсь с ним обходиться, — возразил Мелколф. — Воспользуюсь этим, — он указал на свое оружие, — и не с чем будет обходиться.
— Не с чем? Но какая сущность поселилась в теле Каскара? Ты можешь уничтожить плоть и кровь, кость и сухожилие, но остается неуничтожимая часть…
— Я тебе не верю, — прямо сказал Мелколф. — Верю в то, что вижу, чего могу коснуться, услышать…
— Если веришь тому, что можно увидеть, это Каскар, — указал Оситес. — Коснись его, услышь его. Он создание твоей машины. Это ты не станешь отрицать?
— Нет…
— Каскар ли он также, который… — настаивал Оситес.
Рамсей с растущим удивлением слушал этот спор. Чего пытается добиться шаман? Если Мелколф даже избавится от Рамсея, тот будет продолжать посещать лабораторию в Ломе? Звучит невероятно, как и все остальное происшедшее с ним.
