Снаружи послышалось негромкое гудение. Мирддин быстро вышел из комнаты. Стражники его не видели.
Добравшись до своего наблюдательного пункта — холма перед крепостью Голориса, — Мирддин обернулся. Ярко светила луна. В отдалении виднелись костры: там простой народ праздновал Бельтейн. Он хорошо выбрал ночь: в крепости оставалось лишь немного постоянных обитателей.
Окно, выходящее в сторону моря, он не мог видеть. Да и не его дело, что там происходит. Теперь нужно сохранить иллюзию Утера. Ощущая тяжелую усталость, Мирддин добрался до скрытого лагеря и долгие часы сидел рядом со спящими.
На рассвете Утер зашевелился. Глаза его открылись, но он не узнавал окружающих. Протянув руки, он пытался кого-то удержать.
Мирддин быстро вскочил. Кончиком пальца коснулся головы короля, над и между глазами. И отдал мысленный приказ:
— Проснись!
Утер замигал, осмотрелся в сером свете. Зевнул и увидел Мирддина. Лицо его нахмурилось.
— Итак, колдун, твое волшебство как будто подействовало. — Голос его звучал хмуро. — Ты выполнил обещание. — Ни торжества, ни удовлетворения не было в его тоне. И взгляд его избегал взгляда Мирддина.
И Мирддин понял, что, удовлетворив, как он верил, свою страсть, Утер стыдился теперь своего поступка. И ему не хотелось видеть человека, которого он стыдился.
— Если ты доволен и я выполнил твой приказ, господин король, позволь мне удалиться. Мне не нравится жизнь при дворе, — устало сказал Мирддин. Он ожидал, что Утер отвернется от него, но не так внезапно. А ему не хотелось полностью утратить расположение короля, потому что дело его еще не завершено и для завершения нужно сохранить связь с королем.
— Хорошо. — Утер совершенно отвернулся. Он даже не взглянул на Мирддина, а смотрел на спящих. — Уезжай, когда и куда хочешь.
Мирддин с достоинством принял приказ, даже не поклонившись, и пошел к пасущимся лошадям. Взяв свою лошадь — он решил, что Утер отдает ему ее для возвращения, — он, не оглянувшись на короля, двинулся в путь, но не успел он добраться до вершины небольшого холма, как услышал топот копыт и увидел человека, скачущего на покрытой пеной лошади.
— Король? — крикнул он Мирддину. — Где Утер?
То, что кто-то знает об этом тайном походе, удивило Мирддина. Но всадник был так уверен, что Утер где-то по соседству, что было очевидно: у него какое-то срочное сообщение, ради которого можно нарушить тайну.
— Зачем тебе король? — спросил Мирддин. Любое изменение было существенно и для его планов. — Саксы протрубили в боевой рог?
Человек покачал головой.
— Герцог Голорис… убит в схватке вчера. Король должен узнать…
Мирддин показал, откуда он пришел.
— Там ты найдешь короля…
Всадник ускакал раньше, чем он закончил. Пуская свою лошадь рысью, Мирддин обдумывал значение услышанного. Герцогиня Игрена скоро узнает, что в те часы, когда она принимала своего мужа, он был мертв. А Утеру легко будет овладеть теперь женщиной, которую он считает самой желанной. Как скажется их брак на жизни, которую — Мирддин был уверен в этом — Игрена носит теперь в своем теле?
Будет ли король, опираясь на воспоминания, считать ребенка своим? И что произойдет, когда Утер будет обсуждать его происхождение с герцогиней? Мирддин ясно почувствовал отвращение короля к самому себе в тех нескольких словах, которыми они обменялись. Каков будет результат этого стыда?
Пройдет больше полугода, прежде чем он об этом узнает. Его собственная задача ему ясна: ребенок, зачатый этой ночью, должен быть скрыт, спрятан на севере, в доме человека, в жилах которого древняя кровь. Он узнает Мирддина по условным словам. Почему бы не убедиться в этом немедленно? И Мирддин повернул лошадь не к пещере, а на север.
Несколько недель спустя он знал, что Эктор — лорд небольшой территории, расположенной среди гор и ущелий. Соседи его уважали, но обращались к нему только в случаях необходимой совместной защиты. Его люди были известны тем, что крайне неохотно принимали незнакомцев. Эктор женился на своей двоюродной сестре: много поколений браки не выходили за пределы их семьи, а он был молодой человек.
Мирддин собирал эти сведения по частям у бродячих торговцев. Теперь, когда угроза саксонских набегов ослабла, торговцы снова появились на дорогах. Разговаривал Мирддин с кузнецом, который зиму проработал в крепости Эктора, а сейчас торопился к больной матери, с бардом, который путешествовал в поисках новых мест и людей. То, что он услышал, ему понравилось.
Судя по всему, Эктор умный человек и опытный воин. Ему удалось уберечь свои земли от набегов пиктов с севера. Жена его принадлежала к заморской вере, которую теперь называли христианством; она приютила старого жреца этой веры, известного целителя. Хотя Эктор ревниво берег свою территорию, он без крайней необходимости не обнажал меч, и его подданные процветали, насколько это возможно в беспокойные времена.
Когда Мирддин наконец подъехал к узкой тропе, ведущей в земли Эктора, он обнаружил, что тропа охраняется. Охранники, не профессиональные солдаты, попросили его задержаться в лагере, а один из них с сообщением поскакал к дому клана. Мирддин начертил на клочке кожи спираль — знак древних дней — и сказал, что хочет тайно побеседовать с их лордом.
Он ждал почти до заката. Наконец всадник вернулся и сказал, что Мирддин может идти, а он сам будет его проводником. Лорд ожидал его в центральном дворе дома клана. Мирддину на мгновение показалось, что он вернулся домой и тяжелые годы одиночества позади.
Так же некогда стоял Найрен с обнаженной головой, с приветливым лицом, ожидая гостя. Слуга увел усталую лошадь. Эктор крепко пожал Мирддину руку. Увидев, что они одни, Мирддин шепотом произнес условные слова.
У Эктора такие же черные волосы, как у него самого. Треугольное лицо с заостренным подбородком, четко очерченные губы, узкий горбатый нос. Мирддин как будто видел свое лицо, только немного старше и с небольшими различиями. Они вполне могли быть близкими родственниками.
— Добро пожаловать, брат, — ответил Эктор, не удивившись словам Мирддина, таким древним, что значение их забылось. — Дом родича открыт для тебя.
В этой части план Мирддина осуществился легко. Хотя ни лорд Эктор, ни его жена не имели никаких контактов с небесным народом, традиция таких связей прочно жила в истории их клана. Они без расспросов приняли слова Мирддина. Хотя он не объяснил обстоятельства появления ребенка, для которого ищет убежища, они с готовностью согласились помочь ему. Тринихид, хотя она искренне следовала новой вере, проповедуемой Натом — мягким пожилым человеком, который старался лечить тела так же, как облегчать души своим учением, — все же принадлежала клану. Когда Мирддин говорил о том, как важно сохранить ребенка в безопасности, она согласно кивнула.
Двигалась она медленно, осторожно неся свой большой живот, в котором находился долгожданный наследник Эктора. Положив руки на живот, она слушала Мирддина, кивая головой.
