Ник почувствовал, что голова у него идет кругом. Оказалось, что жизнь в этом мире таит множество опасностей, которые теперь явно угрожали ему. Эта группа людей, которые до сих пор продолжают совместное существование, проявила огромную выносливость и упорство. Несомненно, ему и Линде просто повезло, что они встретились с ними. А что было бы, если они странствовали бы здесь в одиночку и встретились со всеми этими ужасами, не будучи предупреждены?
Он попытался выразить свое облегчение столь удачным для них стечением обстоятельств, на что викарий кротко улыбнулся.
— Человек сам творит свое будущее, мой мальчик. И ты должен быть готов к ситуации, которая фактически может угрожать твоему разуму. Мы уже видели несчастный конец одного человека, который не смог воспринять свое новое положение. А признание необходимо.
Ник заметил, что Линда и Джейн возвращаются по берегу ручья. Так много всего произошло… Смог ли он и на самом деле, как говорит Хедлет, воспринять все это как действительность или считает произошедшее за безумный сон, из которого он никак не может пробудиться? И наступит ли то время, когда этот факт ударит по нему, как сейчас ударил по Линде, и он должен будет принять весь этот мир со всем его безумием?
ГЛАВА 4
Снаружи непрерывно поливал дождь. Он начался на закате и все еще продолжался. Ник мог слышать дыхание спящих рядом с ним в этом, теперь переполненном, убежище. Но заснуть он не мог и предпочел просто лежать около двери, вглядываясь в темноту и прислушиваясь.
Непонятный звук возник некоторое время назад, он был очень слабым, казалось, далеким, но привлек его внимание, и теперь, возбужденный, он слушал, изо всех сил пытаясь отделить подъемы и спады далекой мелодии от журчания ручья и шума дождя.
Ник не мог сказать, было ли это просто пение или музыка. Он даже не был уверен, что подъемы и затухания этого звука возникали неслучайно… Они будто увлекали его куда-то. Потому что чем дольше он слушал, тем сильнее погружался в сети непонятных желаний. Необходимость в ответных действиях подталкивала его, несмотря на дождь, выйти в ночную тьму, на эту враждебную землю.
Звук… мелодичный и сладостный… тихий… но временами отчетливый и реальный. Нику казалось, что он мог даже различать слова. Его внутреннее возбуждение выросло до того, что он едва мог сдерживать его. Бежать… в эту тьму… ответить этим призывам…
Теперь Ник уже сидел, его дыхание участилось, как будто после долгого бега. Сзади него послышалось какое-то движение.
— Лорелея… — раздался мягкий, педантичный голос Хедлета, скорее шепот.
— Лорелея, — повторил Ник, глотая слова. Он не двигался, не рискнул. Осторожность, сформированная его врожденным чувством самосохранения, мгновенно предупредила его… Он не рискнул.
— Приманка, — продолжил викарий. — Такое впечатление, что это проделывает дождь. Или близость воды. Очевидно, кто-то из тех, кого мы называем постоянными обитателями этой земли. Некоторые относятся к нам доброжелательно, другие нейтрально, а некоторые злонамеренно. Среди них изредка попадаются такие, кто олицетворяет откровенное зло. А поскольку мы не можем даже предположить, кто из них кто, то должны всегда быть настороже. Но что касается лорелеи, то у нас есть доказательства… мы можем засвидетельствовать результат… это своего рода… питание. Нет, речь идет не о питании плоти… нет, речь идет о притоке жизненных сил. А все остальное — шелуха. Однако эта приманка столь сильна, что, даже зная о ее возможностях, человек готов идти ей навстречу.
— Я знаю почему, — сказал Ник. Его руки были сжаты в кулаки с такой силой, что ногти, сколь короткими они ни были, врезались в кожу. Даже когда Хедлет говорил, звук становился сильнее. Теперь, при нарастающем страхе, он поднял руки и заткнул пальцами уши, отрезая мелодию.
Сколько он так сидел и продолжал ли викарий свой разговор, он не знал. Но в какой-то момент он позволил рукам опуститься и отважился прислушаться вновь. Ничего не было слышно, только дождь и ручей. Со вздохом облегчения он откинулся на кучу сушняка, представлявшую его постель. А затем уснул и видел сны. Но, какими бы важными для него эти сны ни казались, пробудившись, он не мог вспомнить ни одного.
Два дня спустя они заночевали в абсолютно нетронутой местности, без каких-либо признаков нежелательного соседства. Здесь была удачная рыбалка, нашлось много спелых ягод, а еще была спелая трава с колосьями, напоминавшими злаки их родного мира, а значит, им следовало провести жатву. Ник к этому времени узнал, что то убежище, недалеко от ручья, не было их постоянным местом, и что была еще пещера, находившаяся дальше к северу. А еще им предстояло несколько разведочных походов.
На второй день, воспользовавшись компасом, Ник взялся проводить Строуда и Крокера к тому месту, где оставался джип.
— Какой аккуратный маленький скакун. — Строуд с сожалением разглядывал машину. — Однако нам не извлечь его из этого заточения.
Ник направился прямо к грузу: бутылкам с водой и арбузам. Но кто-то или что-то уже побывали здесь раньше. Все, что осталось, это пара разбитых бутылок.
— Жаль, — разочарованно произнес Строуд, — для нас не осталось ни пинты. Как ты думаешь, Барри, кто бы это мог сунуть свой нос ранее нас?
Пилот в это время обследовал взрыхленные полусгнившие листья вокруг джипа.
— Сапоги… Я бы сказал, скорее всего, армейские. Может быть, тех самых китайцев. Они вполне могли отправиться в этом направлении. Но то было ранним вечером или даже днем. — Он присел, взял в руки сухую ветку, чтобы показать, что смог прочитать на истоптанной земле. — А еще здесь был кое-кто из тех осторожных ползающих существ. Вот, его след примял некоторые отпечатки сапог, а как известно, эти твари не выползают до темноты. Нашел еще что-нибудь ценное?
Строуд исследовал джип с тщательностью опытного мелкого воришки.
— Инструменты. — Он развернул упаковку, обнаруженную под сиденьем, и теперь демонстрировал пару отверток и другие приспособления. — Вот и все, как я вижу.
Ник стоял около дерева, в которое врезался джип. Это случилось посреди дороги на Кат-Оуфф. Однако, оглядываясь вокруг, он с трудом верил в произошедшее.
— Что же вызвало… этот наш сквозной переход? — спросил он, хотя и не ожидал получить ответа.
Строуд вновь завернул инструменты. Лицо его отражало удовлетворение от находки. Теперь он мог уделить внимание и Нику.
— Однажды я слышал разговор… ну, о том, что вокруг нашего мира вращается электромагнитное поле… Этот умник, что рассказывал это, утверждал, что все мы, люди, животные, деревья, трава, вообще все — на самом деле всего-навсего электрические приборы и каким-то образом вибрируем. Хотя большинство из нас даже не подозревают об этом. Затем он продолжал рассказывать о том, как мы все больше и больше используем электричество, и как теперь самые маленькие штучки, подобные радио, могут излучать энергию, способную противодействовать куда более сильному источнику, что даже трудно себе представить такое.
