Первобытный инстинкт Логана… возможно, его единственный инстинкт… – направлен на разрушение. Когда он жестоко разорвал горло этого техника – ни в чем не повинного человека, который лишь прилагал все усилия, чтобы облегчить боль субъекта, – Оружие Икс действовал инстинктивно, не подчиняясь ни жалости, ни разуму. Одним словом, субъект действовал…
– Превосходно.
– Уходите из кабины! – закричал Катлер, бросаясь между Фрэнксом и Корнелиусом и присевшим Логаном. Фрэнкс прыгнул к выходу раньше, чем последние осколки плексигласа звякнули об пол. Но Корнелиус застыл, широко раскрыв от удивления глаза за толстыми стеклами очков, и Логан повернулся к бородатому ученому.
С утробным ревом Логан поднял когтистую руку, чтобы ударить Корнелиуса и свалить его. Но не успел он нанести роковой удар, как Катлер прыгнул ему на спину, обхватил ногами шею Логана и обеими руками вцепился в его вооруженную когтями руку.
– Бегите! – взревел Катлер, стараясь повалить Логана.
Впавший в ступор Корнелиус не двинулся с места. Логан старался освободить свою поднятую руку, и Катлер почувствовал, что безумец вот-вот вырвется. С ревом Логан потянулся вверх и сдернул со своей спины охранника. Катлер беспомощно перекатился через терминал компьютера и вылетел сквозь разбитое окно. Он упал на спину и сильно ударился. Попытался подняться, но опять упал, уронив голову на окровавленный труп убитого техника.
Логан надвигался на доктора Корнелиуса. Они оказались стоящими лицом к лицу, глядя друг другу в глаза, и Корнелиус уже приготовился к смертельному удару. Но он так и не был нанесен. У Логана подломились ноги, и он зашатался. Издав последний стон, Логан рухнул на стальной пол и застыл неподвижно. Корнелиус опустился на колени рядом с субъектом и взял его за запястье, чтобы проверить пульс, – но тут же отпрянул, когда когти из адамантия втянулись и исчезли в складках плоти субъекта.
Бронированная дверь распахнулась. В помещение ворвался майор Диверс с оружием на изготовку. За ним вбежали агент Фрэнкс и бригада смотрителей, в их затянутых в перчатки руках трещали электрошокеры.
Корнелиус поднял руку, останавливая их, потом приложил два пальца к горлу Логана.
– Субъект жив – пока. Но все его системы жизнеобеспечения вырваны из тела. Нам надо немедленно доставить его в операционную, иначе мы его потеряем.
К удивлению доктора, смотрители оттолкнули его в сторону и грубо схватили Логана. Проводами и трубками от уничтоженных медицинских датчиков стражники связали бесчувственного человека, невзирая на протесты Корнелиуса.
Наконец, ученый разглядел бирку на бронежилете майора Диверса.
– Вы! Вы здесь командуете? – рявкнул Корнелиус.
– Да, сэр, – ворчливо ответил Диверс, его голос эхом отдавался за прозрачным лицевым щитком.
– Я хочу, чтобы вы вернули себе контроль над вашими парнями, а потом отвезли Субъект Икс в операционную для осмотра. Время играет очень важную роль. С отключенными системами жизнеобеспечения, он долго не протянет.
Диверс посмотрел мимо Корнелиуса на растерзанный труп на полу.
– А как же он?
Корнелиус посмотрел на техника, потом опустил глаза.
– Ни к чему спешить… Он умер.
Глаза Диверса вспыхнули, но он сдержался и не ответил. Потом повернулся к своим людям.
– Положите этого ублюдка на тележку и отвезите в операционную, – приказал Диверс. – Хорошенько его скрутите. А если он очнется – или хотя бы захрапит – примените электрошокеры.
Два могучих охранника бросили Логана на тележку, привязали его и покатили прочь. Тем временем майор Диверс и агент Фрэнкс вошли в лабораторию, чтобы проверить, как там Катлер.
– Он отключился, – сказал Диверс. – Но вид у него неплохой.
Диверс хлопнул Катлера по щеке, чтобы привести в чувство, и когда тот открыл глаза, майор покачал головой с притворным сочувствием.
– Понимайся, герой, – сказал Диверс и протянул руку.
Катлер ухватился за нее, встал на ноги и затряс головой, чтобы в ней прояснилось.
– Что меня ударило? – простонал он. – Я выгляжу так же плохо, как чувствую себя?
Майор Диверс перевел взгляд на труп, лежащий на полу в потемневшей лужи крови.
– Ты выглядишь гораздо лучше, чем тот парень.
– Если бы я знал, что вы в действительности затеваете, Профессор, я бы очень огорчился.
Корнелиус сидел в разгромленной наблюдательной кабине среди осколков плексигласа и разбитых пультов, держа в дрожащих руках чашку с еле теплым кофе.
– Возможно, – ответил Профессор. – Хотя я никогда не скрывал от вас истинный характер проекта. Скорее, вы предпочитали не обсуждать со мной несколько противоречивый аспект программы. Поэтому я считал, что вы не готовы принять определенную… неприятную реальность.
– Я думал, что вы пытаетесь создать нечто вроде сверхчеловека. Суперсолдата или кого-то вроде этого. Конечно, вы слышали об этой программе тогда, в сороковых годах?
– Конечно.
Корнелиус поднес к губам чашку и, громко глотая, опустошил ее. Вытер рот рукавом сорочки, потом нахмурился.
– Я помог вам создать монстра, а не сверхчеловека…
– Нет, не совсем монстра…
– Черта с два! Это лишенное разума кровожадное животное.
– Ну, да. Но мы можем заставить его вести себя хорошо.
Корнелиус едва не рассмеялся.
– Хорошо? Господи, Профессор. Он убил этого ни в чем не повинного мальчика.
Не глядя туда, он указал на темное пятно на полу опустевшей лаборатории.
– Потом он бросился на меня и охранников – прямо сквозь это чертово стекло, словно его тут не было.
Не характерным для него успокаивающим жестом Профессор положил ладонь на плечо коллеги.
– Вы, должно быть, ужасно испугались, доктор, – с сочувствием проворковал он.
– Вы и наполовину себе этого не представляете.
О, нет, представляю, про себя возразил Профессор, наклоняя голову, чтобы скрыть чуть заметную улыбку. И я восхищен вашей реакцией. Могу лишь вообразить, как будут чувствовать себя те люди, которые будут противостоять полностью обученному и подготовленному Оружию Икс! Ни один народ, ни одна власть не сможет выстоять перед такой мощью.
Профессор убрал руку.
– Но, в конце концов, вы не пострадали, доктор, поэтому давайте не будем себя жалеть, а?
Корнелиус поднес к губам чашку, обнаружил, что она пуста, и отставил ее в сторону.
– Логан мог убить всех нас. Я на секунду встретился с ним глазами… полными ненависти и ярости. Но я не могу сказать, что это было – звериная жажда крови или ужас перед тем, что мы с ним сделали.
