Кэрол Хайнс остановилась, так как одно изображение привлекло ее внимание – сделанный электронным микроскопом фотоснимок поверхности стального когтя субъекта, не поддающегося разрушению.
Ни один мастер, который ковал мечи в древней Японии, не мог бы изготовить такой совершенный клинок.
При увеличении больше чем в сто тысяч раз ни одного дефекта, ни одной неровности нельзя было заметить на гладкой, как стекло, поверхности. И когти субъекта были в два раза плотнее закаленной стали.
Их практически невозможно сломать, благодаря сплаву адамантия…
Копию конфигурации клинка субъекта изготовили из смолы, пока он лежал без сознания. Сейчас она висела на проволоке в центре выставки на стене.
Кэрол Хайнс не смогла удержаться и дотронулась до одного из трех длинных, слегка изогнутых лезвий, стараясь представить себе, что тупые края из смеси металла и смолы – действительно стальной сплав, острее бритвы.
У меня были сомнения насчет Профессора, призналась себе Кэрол, особенно после того, как он замер, будто охваченный паникой, во время процесса введения сплава. Но теперь очевидно, что он действительно предвидел, чем должен стать Субъект Икс. И это предвидение осуществилось…
– Совершенно потрясающее развитие событий, не так ли, мисс Хайнс?
Она обернулась и увидела доктора Маккензи, психиатра из их команды, стоящего рядом.
– Никогда не думала, что такое возможно, – ответила она с благоговением в голосе.
– Если бы я был фрейдистом, я бы мог нагреть руки на такой конфигурации, – хихикнул Маккензи, потирая щеку, заросшую рыжей бородой. Лицо его побагровело, грива рыжих волос растрепалась. Очевидно, доктор почти не спал в эту ночь, как и все остальные. Но недосып не повлиял на его жизнерадостность.
Кэрол Хайнс сдержанно улыбнулась Маккензи.
– А у вас какая дисциплина, доктор? Какой психологической теории вы придерживаетесь?
– В золотые годы моей юности я был учеником Альфреда Адлера – вы, наверное, и сами могли об этом догадаться.
– По-видимому, это замечание претендует на остроумие. Простите, но я не поняла подтекста.
– Ну, мисс Хайнс, Адлер считал, что комплекс неполноценности, а не секс является основной мотивирующей силой природы человека. Ощущение неполноценности, сознательное или бессознательное, в сочетании с защитными механизмами, часто становится причиной всевозможного психопатического поведения, по мнению Адлера.
– Я по-прежнему не понимаю.
– С тех пор как вы появились с этой вашей волшебной машиной, мои услуги в качестве штатного психиатра потеряли свое значение. Отсюда мое собственное чувство неполноценности.
– Мне очень жаль, но… – снова начала мисс Хайнс.
Маккензи вскинул вверх руки.
– Нет, нет, пожалуйста, не извиняйтесь. Вы меня не так поняли. Я охотно уступаю вашим знаниям эксперта, мисс Хайнс, и очень надеюсь, что вы возьмете на себя все мои обязанности в самом ближайшем будущем. Откровенно говоря, я сыт по горло Профессором. И Проектом Икс.
После неожиданного признания Маккензи, они молча стояли несколько минут, рассматривая снимки, пока другие двигались вокруг них.
– Есть предположения насчет того, зачем нас позвали на это собрание? – спросил Маккензи, когда они остались более или менее в одиночестве.
– Я собиралась задать вам тот же вопрос, – ответила она. – Возможно, это имеет какое-то отношение к вспышке насилия прошлой ночью во второй лаборатории.
– Возможно…
В голосе Маккензи звучало сомнение. В глубине души Кэрол Хайнс тоже сомневалась. Что-то носилось в воздухе. Дуновение перемен, которые она почуяла раньше. Она ощущала такое же напряжение, такое же недоумение, какие охватили ее в НАСА после последней катастрофы космического шаттла: ощущение хаоса, смешанное с пониманием, что определенные люди лишились власти и престижа в рамках организации, а другие их приобрели.
Мне было трудно, вспомнила она, потому что я пыталась понять, чья звезда восходит, а чья падает, как космический мусор.
Ведомственный хаос и неопределенность разъедали чувство целеустремленности, порождали сомнения, снижали продуктивность.
Никто не застрахован от этого. Даже такой ученый, как мой отец, – его сомнения привели к злоупотреблению алкоголем, и даже к худшему.
Кэрол считала, что нужно сосредоточиться на задании, а не на политических страстях, кипящих вокруг него. Лучше быть рабочей пчелой, чем царицей. Лучше пригнуть голову, чем рискнуть, что ее отрубят, как случилось с отцом, когда разработанное им лекарство не получило одобрения Управления по надзору за качеством лекарств.
После этого пьянство и насилие стали намного хуже. Но, по крайней мере, избиения прекратились, когда я стала взрослой, получила несколько заслуженных научных премий. Да, избиения прекратились, но не насилие…
Их потеснила группа техников, и Маккензи с Хайнс отошли в спокойный угол, чтобы продолжить беседу.
– Произвело впечатление то, как вы вернули контроль над Логаном после инцидента вчера ночью, – сказал ей Маккензи.
– Это было очень просто, – ответила она. – Субъект Икс уже был подготовлен к тому, чтобы создать интерфейс с МЭМ. Это становится все легче сделать после каждого использования устройства.
– Я действительно заметил один и тот же пик активности мозга во время первой установки интерфейса – это снова химическая активность?
– Я думаю, что Логан путешествовал по дороге воспоминаний, если вы это имеете в виду.
– Вы уверены, мисс Хайнс?
– Мне кажется, мы уже это обсуждали, доктор.
Маккензи улыбнулся, он наслаждался этой словесной дуэлью.
– Во всяком случае, мисс Хайнс, эта ваша машина оказалась единственным средством, позволяющим управлять субъектом. Такие препараты, как торазин и фенобарбитал, такие методы, как демпферы мозга, даже одурманивающий газ – все они оказались неэффективными в конечном итоге.
– Да. Доктор Гендри упоминал, что против субъекта использовали газ.
– В самом деле, – Маккензи нахмурился. – И в огромной дозе. Достаточной, чтобы усмирить слона на неделю. Субъект Икс очнулся через двадцать восемь минут. К этому моменту вы подключили свою машину, и окончательно свалили его с ног.
– Собственно говоря, я сомневаюсь, что Субъект Икс когда-либо был действительно «в сознании» или «без сознания», в том смысле, в каком мы понимаем эти термины. Его индивидуальное сознание – его «эго» – полностью уничтожено. Его воспоминания, все следы его прежней личности, стерты. Субъект – это чистый лист.
– Кто-то разгромил вторую лабораторию, мисс Хайнс.
– Скорее, «что-то». Субъект Икс действовал чисто инстинктивно, он наносил удары вокруг себя, как поступало бы даже насекомое, если бы его существование оказалось под угрозой.
