Сын в сомнении покачал головой.
— Он Гите не поможет.
— Десять дней. Жди десять дней, а там посмотрим. Десять!.. — Всеволод помолчал, подумал. — Пока поезжай в Смоленск. Кривичи многое о норманнах знают.
— Время терять?
— Я сказал, сын.
— Повинуюсь, батюшка.
Глава пятая
1
У начальника внешней разведки Свирида все было схвачено в единых руках. Его руках. Люди, в том числе иностранцы, дороги, тропы, конные подставы с готовыми всадниками, нужные знакомства — и полная секретность. Свирид докладывал истину великому князю с глазу на глаз, а неправду — специально отобранным людям и только по согласию великого князя.
Вот его-то и вызвал Всеволод. И начальник тайной разведки явился тотчас же.
— По вашему повелению…
— Пошли самого ловкого, чтобы узнал, где Гита Английская. Если, как я полагаю, в Дании, пусть кратко сообщит.
— Слушаюсь, великий князь.
— Связь — только через Менск.
— Только через Менск.
— Одним словом.
— Одним словом.
— Через надежного человека. И — одним словом. Даже если будут пытать…
— Он умрет молча.
— Ступай.
— Слушаюсь, великий князь.
— Владимира ко мне.
Свирид поклонился и вышел.
Вошел сын.
— Звали, батюшка?
— Собрался? Немедля гони в Смоленск. И попроси князя кривичей Воислава проследить дорогу на Менск.
— Будет исполнено, батюшка.
Наутро Владимир Мономах выехал в Смоленск. С личной конной стражей. По левому низменному берегу Днепра. Даже Ратибору подобрали огромного битюга и отковали длинный меч для его необъятной длани.
2
Ехали со всей возможной быстротой. Перекусывали в седлах, всухомятку, не рискуя разжигать костров, останавливались только ради того, чтобы напоить и попасти лошадей. Тут уж было не до княжеского стяга и не до веселых песен. Счет шел на минуты.
Домчались быстро по тем неспешным временам. Коней до худобы довели, но не загнали. Даже Ратиборов битюг довез своего тяжеленного хозяина до крутых смоленских валов.
— В город не въезжать, — повелел Мономах. — Выводить коней.
И тотчас ринулся к ведуну кривичей Воиславу, которого упорно именовал князем. Растолкал челядь и стражу.
— Дорогу мне! Дорогу!..
Ворвался в покои.
— Чуял, что прискачешь, Смоленский князь Мономах, — встретил его ведун кривичей.
— Здрав буди, князь кривичей. Что слыхать о Вильгельме?
Воислав усмехнулся:
— Не быть норманну Английским королем, Смоленский князь. А тебе — быть. Если Русь решишься предать. Но — не решишься.
Смоленский ведун точно читал мечты Смоленского князя. Мономаху это не понравилось.
— Гита — законная Английская королева. Норманн Вильгельм по всей Европе разослал убийц, чтобы захватить ее или убить.
— То мне ведомо.
— Где она спрятана, князь Воислав?
— Двоих из засланных Вильгельмом убийц захватили мои люди. Немца и испанца. Ты, князь Смоленский, знаешь эти языки?
— Знаю.
— Потолкуй с ними.
— С ними пусть Свирид лучше потолкует. Отправь их под доброй охраной в Киев, князь Воислав.
— Отправлю. А ты?..
— У меня другая задача.
— Сам ее решать будешь или вдвоем подумаем, князь Мономах?
— Без тебя мне ее не решить, князь. — Владимир помолчал. — Из Менска идет тайная тропа в Данию. По этой тропе гонец должен донести до Менска, а оттуда — до Киева одно слово. Слово это решит, как спасти Гиту Английскую. Гонец непременно должен добраться до Киева. Дай мне подмогу, чтобы прикрыть гонца по всей тропе.
— Это мы прикроем, — пообещал князь кривичей. — На каждых четырех саженях выставим по человеку. Но то — завтра, отдохнув с дороги. А сегодня — пир горой во славу Смоленского князя!
— Какой там пир!..
— Широкий, — усмехнулся князь кривичей.
Попировали, как то и полагалось при встрече дорогого гостя. В меру выпили, в меру медвежий окорок умяли, а заодно и тройную ушицу выхлебали. Попели застольные, а потом и дружинные песни и завалились спать, чтобы на трезвые головы прикрыть тайную тропу на торговый город Менск.
Князь Воислав поднял свое и Мономахово воинство еще до рассвета, при первых лучах денницы. Плотно позавтракав, тут же выехали на тайную тропу, ведущую неизвестно откуда, но приводящую к торговому въезду в Великое Киевское княжение — городу Менску. Он и назван-то был так издревле, когда только-только расцветала здесь меновая торговля.
Князь Владимир занял место у въезда в пригородный лесок. И — вовремя: уже стало светло, когда передовые посты князя Воислава перекатами голосов донесли:
— Проскакал. Проскакал. Проскакал…
Солнце подошло к полудню, когда послышался перестук копыт, и показался он Мономаху до крайности усталым. Шагнул Мономах на тропу и властно поднял руку.
Из кустов вынырнул всадник. Он лежал на потной шее загнанной лошади и уже не глядел на дорогу.
— Стой!..
Мономах схватил коня под уздцы.
— Кто ты? — прохрипел всадник.
— Сын великого Киевского князя Всеволода Владимир Мономах. Свирид — мой названый брат. Ты должен передать для Свирида только одно слово.
— Кронборг… — выдохнул всадник.
Владимир приказал немедленно отправить гонца к князю кривичей для отдыха и тут же со своей дружиной выехал в Киев, где его ждал названый брат.
3
Свирид спросил первым:
— Живого перехватил?
Мономах посмотрел на отца.
— Говори все.
— Гонец жив, но еле-еле. Коня загнал. Отправил его к кривичскому князю, пусть в себя придет. Прохрипел одно слово.
— Какое?
Владимир опять посмотрел на отца.
— Говори, — сказал великий князь.
— Кронборг.
— Что еще скажешь, сын? — спросил великий князь.
— Это все, что мне известно.
— Английская королева Гита в замке Кронборг, — сказал Свирид. — По другим сведениям, с нею две подруги, две горничных, камердинер, повар и четыре личных стражника.
