К собравшимся в Любече удельным князьям обратился князь Мономах.
— Над Степью Половецкой шли обильные дожди, в то время как на Руси стояла иссушающая жара, — сказал он. — Наши кони пали первыми в эту жару, а в Степи Половецкой кони добро откормились на сочной траве. Если мы привычно станем защищать только свои уделы, мы неминуемо потеряем Святую Русь. Она просто исчезнет с лика земли, как исчезли скифы и сарматы. Русь можно спасти только нашим единым усилием, на завалинке никто не уцелеет.
Павка вовремя поднес князю ковшик с квасом. Мономах выпил его до дна, кивнул Павке и вновь оборотился к удельным князьям:
— Как же нам спастись?.. Спастись, повторяю. Не разгромить врага, не отбить его, не только уцелеть самим. Спасти наши семьи, наших жен, детей, стариков и немощных. Спасти Святую Русь!..
Молчали удельные князья.
— Что же вы молчите, князья? — с досадой и упреком спросил князь Стародубский.
Молчали князья.
Мономах продолжал:
— Для этого необходимо выполнять все повеления и приказы единого воеводы, которого еще предстоит избрать. Все, без малейших промедлений. Не бежать. Не показывать врагу спины, а кто покажет — такого казнить на месте без суда. Не просить помощи, потому что никто ее вам не окажет. Весь запас дружинников будет находиться в руках единого воеводы, и он сам, сам будет решать, кому и когда именно послать помощь.
Легкий гул, как ветерок, пробежал по залу совещаний. И тут же смолк сам собою.
— Раненых не вытаскивать и не оказывать им помощи. На это выделена особая отдельная команда из тех, кто уже не может держать оружие. Из пожилых воинов и женщин, которыми руководит знахарь Меслим. Он будет за вашими спинами и сам определит, когда именно ему бросаться на помощь. Так что не отвлекайтесь. Далее. Всех своих лучников вы загодя отдадите под руководство Добрыни, который использует их тогда, когда сочтет это необходимым. Всем ясно, князья?
И вновь по залу прошелестел легкий шумок. Но никто ничего не сказал.
— Врага следует провести на то место, которое будет для него и непривычным, и неудобным. Это место мне указал мой брат, великий князь Киевский Святополк Изяславич. Его гонец приведет нас туда еще до вторжения объединенного половецкого войска… А сейчас сделаем небольшой перерыв, перекусим и отдохнем. И со свежими силами займемся выбором единого воеводы, приказы которого будут исполняться сразу же, без споров, без колебаний и без малейших проволочек.
И тут встал князь Борис Тмутараканский.
— Дозвольте слово, князья.
— Говори, — буркнул кто-то.
— А зачем нам, князья, тратить время на выбор единого воеводы, когда он у нас уже есть?
— Князь Борис… — начал было Мономах.
— Пусть скажет!.. — крикнули из зала.
— Наш единый воевода — князь Мономах! — громко сказал Тмутараканский князь Борис. — Он до сей поры не проиграл ни одной битвы, выиграет и эту! Самую главную для Руси битву!..
— Верно сказано! — крикнул Стародубский князь Василий. — Мономах наш единый воевода!..
— Владимира Мономаха в единые воеводы!.. — дружно гаркнули князья Святославичи, все три брата — Олег, Давид и Ярослав.
— Верно!.. Верно!.. — вразнобой прокричали Червонорусские князья Володарь и Василько.
— Поддерживаю, — сказал, поднявшись со своего места, великий князь Киевский Святополк Изяславич.
И вопрос о едином воеводе был окончательно решен.
Глава тринадцатая
1
И тотчас новый единый воевода князь Мономах собрал общий совет из удельных князей и воевод отдельных дружин.
— Никогда доселе половцы не были столь сильны, как в эту годину. С апреля на Русь не упало ни единой капли дождя, тогда как над Степью Половецкой они шли и шли. От бескормицы и жары мы потеряли всех своих лошадей. Лишь немного их чудом уцелело на всей Руси, и их легко подсчитать. Начнем с великого князя Киевского. Сколько у тебя уцелело, брат мой?
— Двадцать две лошади в личной охране, — встав, доложил великой князь.
— У тебя, начальник тайной разведки?
— Двенадцать, — сказал Свирид.
— Воевода Железян?
— Ни одной.
— У вас, князья Святославичи?
— Все лошади пали.
— Князь Волынский?
— Одна подо мной. И то чудом.
— Оставь ее себе, князь.
Неожиданно встал Тмутараканский князь Борис. Смутился было по молодости, закашлялся, но взял себя в руки.
— В Тмутаракани не было засухи, — сказал он. — Ветер с моря приносил дожди, и у меня есть полторы сотни всадников, князь Мономах.
— Вот и все наши кони, князья, — вздохнул Мономах. — Из этого выходит, что ввязываться в конную рубку нам не следует. Наша конница из ударной силы превратилась в силу подсобную. У нас есть только пехота, но она не выдержит удара половцев в открытом бою. Значит, этот бой нам следует дать только там, где не сможет воевать половецкая конница.
Сразу поднялся шум, говор, отдельные возгласы. Князь Мономах поднял руку, и все примолкли.
— И такое место есть. Но до него не только надо дойти до половецкого набега — надо заставить половцев пройти на это место, где мы их и встретим.
— А как мы их заставим? — спросил кто-то из удельных князей, не встав с места. — Каков твой план?
— Если мне приснится план завтрашнего боя, я немедля извещу тебя об этом, — сказал Мономах с легкой усмешкой.
Все промолчали.
— А я немедля поручу своим разведчикам выяснить, кто именно навел этот сон на моего побратима, — сказал Свирид.
Рассмеялись. И примолкли.
— Половцев приведет к месту сражения личная охрана моего брата великого князя Киевского Святополка Изяславича. Брат знает это место и во имя спасения Руси пожертвует своей личной охраной.
— Будет так, — подтвердил великий князь и вздохнул.
— У нас еще есть кое-какое время, — сказал Мономах. — И за это время лазутчики начальника тайной разведки проведут княжеские и Отдельные дружины к месту, где они соединятся и где состоится решающая битва. Эти дружины я расставлю для боя сам. Готовьте дружины, а я пока поговорю с моим братом.
Великий князь Святополк Изяславич и единый воевода Мономах остались один на один.
— Позволь дать тебе совет, брат мой, — сказал Владимир.
— Говори.
— Городок Клянск на самой дальней окраине Киевского княжества. Там узкие, а порой и тупиковые улицы, множество проходных дворов. Повели своему начальнику личной стражи запутать половцев в этих переулках и проходных дворах. Половцы не любят и не умеют воевать в городах. Пусть начальник стражи помотает их, собьет со следа, оторвется и прямиком помчится ко мне. Пока половцы будут разбираться, куда он подевался, я повелю ему приготовить к поджогу мост через Клянку и, не поджигая его, скакать прямо к тебе, великий князь.
