– А у кого, по-твоему, имелись мотивы? – спросил Конрад.
– Было бы проще сказать, у кого их не было. Уверен, что даже самый опытный сыщик не заподозрит тетушку Клару. Ты тоже вне подозрений, разве что скрываешь какую-нибудь чудовищную тайну, – только не задирай нос по этому поводу! Печально, но я вынужден признать, что Юджин от этого ничего не выиграл. Чар и Ингрэм тоже. Вот, пожалуй, и все.
– Зачем вообще это обсуждать? – строго сказала Клара. – Такие разговоры добром не кончатся.
– Насчет других не знаю, но если ты считаешь, что Барт мог поднять руку на отца…
Обри вздохнул:
– Меня тошнит от твоего пафоса, дорогой Кон. Я полагаю, что Барт этого не совершал, но даже самый убогий интеллект, например твой, позволит сообразить, что у него есть весьма основательный мотивчик. Конечно, если убийца Рэймонд, дело приобретает вполне корыстный оборот. Он мог совершить подобное только ради презренного металла, что, несомненно, наносит урон престижу семьи. А вот мотивы Барта, какими бы ничтожными они ни казались лично мне, поднимают преступление высоко над прозой жизни. Все ради любви! Дорогая Клара, будьте добры, налейте мне еще кофейку.
– Барт тут ни при чем, – заметила Чармин.
– Да, драгоценная моя, и я того же мнения. Но если верить книгам, любовь творит с людьми удивительные вещи, особенно с пылкими субъектами, как наш Барт. Далее, весьма пикантно было бы обнаружить, что это Фейт отомстила за долгие годы пренебрежения со стороны… Ах, простите, здесь же Клэй! Я допустил бестактность.
– Если ты воображаешь, что я буду сидеть и слушать, как ты оскорбляешь мою мать, то ошибаешься! – угрожающе заявил Клэй.
– Так врежь мне как следует, – насмешливо предложил Обри. – Давай! Чего же ты ждешь?
– Прекратите! – раздраженно осадила их Чармин. – Из всех твоих версий, Обри, эта самая дурацкая!
– Вероятно, но какова интрига! А вот и Рэймонд, ни жив ни мертв!
Бросив на Обри презрительный взгляд, Рэймонд сел во главе стола и попросил Клару налить ему кофе.
– Надеюсь, Чар уже сообщила вам, что сказал доктор?
– Не может быть, Рэймонд! – воскликнул Барт, отворачиваясь от окна. – Что угодно, но только не это!
– Наш Барт просто душка, – прокомментировал Обри, обращаясь к присутствующим. – Какая трогательная наивность у человека, перешагнувшего порог совершеннолетия.
– Если ты не заткнешься, я из тебя дух вышибу! – пригрозил Барт, сжимая кулаки.
– На всякое хотенье должно быть уменье, дорогой. Ты не представляешь, сколько грязных японских приемов у меня в запасе.
– Заткнитесь! – крикнул Рэймонд. – Нашли время переругиваться! Мы попали в серьезную передрягу. Сегодня все графство будет знать, что отца убили! Нам придется вываляться в грязи! Сюда набегут репортеры, и нашу фамилию станут трепать «желтые» газетенки!
– Еще чего! – вскинулся Конрад. – Пусть только сунутся в Тревеллин! Получат по полной!
– С прессой лучше не связываться, себе дороже, – сухо заметила Чармин. – Что нас ждет, Рэймонд?
– Тело отправят на вскрытие. Врач сообщит в полицию.
– Нет! – гневно воскликнула Клара. – Как ты мог это допустить? Немыслимо!
– Не в моих силах что-либо запрещать. Ради бога, не устраивайте здесь истерик! Хватит с меня и Марты!
– О боже, – вздохнул Барт и бросился вон из комнаты.
Конрад поднялся со стула.
– Если окажется, что отца убили, держу пари, я знаю, кто это сделал. Чего еще ожидать от проклятой шлюхи?
Он покосился на Обри.
– А ты попридержи язык и не болтай про Барта!
Обри подождал, пока Конрад хлопнет дверью, после чего заметил:
– Да, такое вполне вероятно. Как известно, яд – любимое женское оружие.
– Мне всегда не нравилась эта девица, – покачала головой Клара. – Но это не значит, что она убийца.
– О Лавди Тревизин я судить не берусь, гораздо важнее, что Ублюдок Джимми всю ночь где-то пропадал и до сих пор не вернулся, – сказала Чармин.
– Да что ты? – ахнула Клара.
– Бьюсь об заклад, это он! – подал голос Клэй.
– Джимми, конечно, подонок и способен на что угодно, – высказала свое мнение Вивьен. – Но с какой стати? Какой у него мотив?
– Видимо, ограбить хотел.
Подняв голову, Рэймонд хотел что-то сказать, но быстро сжал губы и снова уставился в стол. Он вдруг вспомнил, что из шкафчика над кроватью отца исчезла жестяная банка. Во всяком случае, он там ее не увидел, решив, что просто не заметил в спешке.
– Осталось только обнаружить, что триста фунтов, которые я взял для отца в банке, бесследно исчезли, – сказал Обри. – Банальная развязка, но, признаюсь, она меня устраивает.
– Ты прав, – согласилась Чармин. – Теперь я вспоминаю, что Джимми находился в комнате, когда отец говорил о деньгах! Рэймонд, отец всегда брал так помногу?
– Нет, первый раз.
– Вот видите! А где он хранил деньги?
– В шкафчике над кроватью, – с готовностью подсказала Вивьен. – Я знаю, потому что он однажды попросил меня достать оттуда деньги. Разумеется, это Джимми украл их! Ты согласен, Рэймонд?
– Не знаю.
– Разве нельзя пойти и посмотреть?
– Нет. Комната заперта. К чему такая спешка?
– Рэймонд просто великолепен, – усмехнулся Обри. – Потрясающее хладнокровие! Не представляю, как тебе это удается. Моя нервная система разорвана в клочья.
– А моя нет, – отрезал тот, вставая из-за стола и направляясь к двери. – Кто-нибудь должен сообщить Ингрэму. Я еду в Лискерд поговорить с Клифом.
В столовую, прихрамывая, вошел Ингрэм. Он тяжело дышал и был возмущен.
– Тебе, вероятно, даже в голову не пришло известить меня о смерти отца! – раздраженно бросил он Рэймонду. – Я должен был узнать это от слуг? Теперь я вижу, что ждет всех нас, когда ты начнешь здесь верховодить!
– У меня не было времени, – ледяным тоном ответил тот. – Я только что попросил наших сообщить тебе.
– Чертовски мило с твоей стороны! Как это случилось? Когда?
– Тебе все расскажет Чармин, а мне некогда, – бросил Рэймонд и вышел из комнаты.
– Да, он еще покажет себя! – произнес Ингрэм. – Боже мой, наш старик! Кто бы мог подумать? Я-то считал, он долго протянет! Какой удар!
– И это не самое страшное! – сказала Клара. – Похоже, вашего отца отравили!
Ингрэм удивленно взглянул на нее:
– Он что-то съел? Я всегда был уверен, что отец может переварить все, что угодно!
– Когда Клара говорит «отравили», она имеет в виду, что его убили, – терпеливо, как ребенку, объяснил Обри.
