– Вы правы, сэр, – серьезно произнес он. – Теперь о тайном ходе в подвал. Вы сказали, что несколько раз слышали скрежет, а когда спустились вниз, то увидели, как кто-то скрылся через тот ход. Вы опознали человека?
– Нет. Все произошло слишком быстро, – ответил Чарльз.
– Ясно, сэр. А после того как вы замуровали ход, попытки проникнуть в ваш дом прекратились?
– Отнюдь. Моя тетка увидела Монаха в библиотеке.
Инспектор поставил в блокноте еще несколько точек.
– А эта дама может считаться надежным свидетелем?
– В высшей степени. Более того, до того момента она не верила, что в доме могут быть какие-то призраки.
– Прекрасно, сэр. И в тот раз вы обнаружили, что окно в библиотеку было открыто?
– Закрыто, но не заперто на задвижку.
– Его можно было открыть снаружи?
– Да.
– А у этого… Монаха было достаточно времени, чтобы выйти через окно и закрыть его за собой? С того момента, как дама упала в обморок и до вашего появления в библиотеке?
– Достаточно. Настолько много, что мы с моим шурином решили не обыскивать сад.
– Ясно, сэр. А после того случая никто посторонний не появлялся в доме?
– Нет, насколько мне известно. Но, как я вам уже говорил, прошлой ночью моя свояченица видела Монаха недалеко от нашего дома. А через минуту к ней подбежал мистер Эрнест Титмарш.
Инспектор кивнул.
– Если не возражаете, сэр, мы перейдем к людям, которые, по вашему мнению, вызывают подозрение. Начнем с мистера Титмарша.
– Нет, начинать надо с человека, который остановился в гостинице «Колокол».
– Как его имя, сэр?
– Майкл Стрейндж. Мы обнаружили его неподалеку от дома, когда впервые услышали, как поворачивается камень. Мне бы хотелось, чтобы вы обратили на него внимание.
– Мы непременно допросим его.
– Мы также слышали, как он вел весьма подозрительные разговоры с Джеймсом Фрипом, коммивояжером, торгующим пылесосами. Вот что мне о нем сообщили. – И Чарльз вынул из бумажника письмо, протянув его инспектору.
Тот углубился в чтение. Сведения о Фрипе были скудные, поскольку фирма, где он работал, наняла его всего месяц назад и ничего не знала о его прежних занятиях. Однако сыщик раскопал, что до войны человек по имени Джимми Фрип, который более или менее соответствовал описанию коммивояжера, дважды сидел в тюрьме за ограбление. Последний раз он попал за решетку в 1914 году, но вскоре после начала войны был освобожден и попал на фронт. После войны след его затерялся, и чем он занимался, выяснить не удалось.
Сложив письмо, инспектор вернул его Чарльзу.
– Благодарю вас, сэр. Пусть он вас не беспокоит. За ним мы тоже последим.
– Вообще-то меня больше волнует Стрейндж. Нам известно, что он находится в сговоре с Фрипом, и тот действует по его указке.
– Не волнуйтесь. За мистером Стрейнджем мы тоже приглядим.
Но Питера его ответ не устроил.
– Но что прикажете делать нам? Мы устали от всех загадок и хотели бы положить этому конец.
– Понимаю вас, сэр. Будьте уверены, мы сделаем все возможное. С вашего позволения я бы посоветовал вам не говорить никому, что вы ко мне приезжали. Кто бы там ни досаждал вам, он может насторожиться, ведь подобные сведения очень быстро достигнут его ушей.
– Вы правы, – согласился Питер. – Мы стараемся держать все в тайне. Но вы так и не объяснили, что собираетесь предпринять. Вы намерены установить наблюдение за монастырем?
– Только если не пострадает наш парник, – заметил Чарльз, смахивая пепел с рукава. – Огурцов там, конечно, нет, но…
Инспектор усмехнулся:
– Сочувствую вам, сэр.
– И если нашу горничную не будут пугать до смерти, – продолжил Чарльз. – И еще один момент: вероятно, это звучит странно, но я терпеть не могу, когда меня арестовывают на моей же территории. Лишившись свободы передвижения, я выхожу из себя, и последствия могут быть самыми непредсказуемыми.
Питер решил, что пора вмешаться:
– Мой зять намекает на чрезмерное усердие констебля Флиндэрса.
– Да, сэр, это весьма неприятно. Но больше подобное не повторится. Обещаю, что очень скоро мы разберемся в данном деле.
– Надеюсь, – заявил Питер, берясь за шляпу и трость. – Мы приехали во Фрэмли приятно провести время, а вместо этого имеем одни неприятности.
– Минуточку, – произнес Чарльз. – Что вы намерены делать с Дювалем?
Инспектор покрутил кончики усов.
– Я принял к сведению все, что вы сообщили мне, сэр.
– Но не кажется ли вам, что его допрос прольет свет на ситуацию?
– Согласен, сэр. Мы не исключаем такую возможность. Правда, никогда не знаешь, чего ждать от этих наркоманов. Но я обязательно займусь им. Можете положиться на меня, сэр.
Питер обратился к Чарльзу:
– У нас все? Или мы хотим еще о чем-то попросить инспектора?
На лице Чарльза появилось скучающее выражение.
– Нет, вряд ли. Разве что пригласить его вечером на спиритический сеанс? Или присутствие постороннего может смутить Монаха?
– Вероятно, – сказал Питер, подталкивая Чарльза к выходу.
Инспектор распахнул перед ними дверь, и они вышли в приемную. У стойки в дальнем конце комнаты стоял мужчина в легком плаще и фетровой шляпе. Когда открылась дверь, он на мгновение встретился глазами с Чарльзом. Быстро отвернувшись, он склонился над бланком, который, судя по всему, заполнял. Но Чарльз узнал его. Это был Майкл Стрейндж.
– Инспектор! – воскликнул Чарльз. – Я, кажется, забыл у вас на столе перчатки.
– Перчатки? – удивился Питер. – Разве ты их надевал?
– Да. – И Чарльз вернулся в кабинет.
Сделав знак рукой, чтобы инспектор закрыл дверь, он тихо произнес:
– Никаких перчаток у меня нет, но я только что видел человека, о котором мы говорили. Стрейнджа.
– Здесь?
– За дверью. Он заполнял какой-то бланк и сразу же отвернулся спиной – не хотел, чтобы его узнали. Интересно, что он тут делает? Похоже, следит за нами.
Инспектор кивнул.
– Как удачно, что вы заметили его, сэр. Теперь вы можете идти, а я как бы случайно побеседую с этим мистером Стрейнджем и выясню его намерения.
Инспектор открыл дверь.
– Всего доброго, сэр. Джентльмены часто теряют перчатки. Но, согласитесь, вы оставили их в очень удачном месте.
На улице Чарльз поискал машину Стрейнджа, но нигде ее не обнаружил. Поскольку пешком тот явиться в Мэнфилд не мог, было ясно, что он припарковал ее в каком-нибудь укромном месте. Сев в автомобиль, Чарльз подождал, пока Питер займет свое место на переднем сиденье. Взглянув на его руки, Питер спросил:
