– Он отлично скачет, не в пример тому тихоходу, какого ты сдуру купил у старика Салташа.
– Да у него шея овечья, – усмехнулся Ингрэм.
– Ну и что? Какое отношение это имеет к его резвости? – возразил Конрад, кладя в чашку четыре куска сахара. – И препятствия берет отлично, не то что…
– Господи, ну хватит! – перебила Вивьен. – Вы можете говорить о чем-нибудь, кроме лошадей?
Барт, расположившийся в глубоком кресле, на подлокотник которого он поставил тарелку с десертом, произнес:
– Подожди, Вивьен, вот скоро сюда прибудет Клэй, и у тебя появится союзник. Конрад, ты слышал новость? Отец хочет подсунуть Клэя старине Клифу!
– Кто сказал?
– Юджин. Правда, Фейт?
– Я не желаю говорить на эту тему, – холодно ответила она.
– Да брось, Барт! Клиф его не возьмет! – засомневался Конрад, проигнорировав реплику Фейт.
– Если не веришь, спроси отца, – зевнув, произнес Барт и занялся десертом.
– Интересно, как он его заставил? Шантажировал, что ли? Значит, Клэй будет жить здесь? – с испугом предположил Конрад.
– Именно так, – кивнул Барт.
– Только этого не хватало, – вздохнул его брат.
Фейт вспыхнула, но, зная, что Конрад не принимает ее всерьез, не стала возмущаться и сделала вид, будто слушает Майру, болтающую с Кларой.
– Здесь и так уже живет слишком много людей, – проговорила Вивьен, забрав пустую чашку у Юджина и подходя к Кларе за новой порцией чая.
– Спасибо, милая, – тихо проговорил он. – Пожалуйста, поменьше молока, тетя Клара. Ты бы не мог отойти от огня, Ингрэм? Я замерз, а утром у меня возникли симптомы простуды.
– Юджин! Почему ты мне ничего не сказал? – всполошилась Вивьен. – А как сейчас себя чувствуешь? Я заметила, что ты неважно выглядишь, но решила, что ты просто не выспался. Ингрэм, сядь, пожалуйста. Ты закрываешь Юджину тепло!
– Черт бы побрал твоего Юджина с его простудами, – усмехнулся Ингрэм, садясь в кресло рядом с Бартом и вытягивая покалеченную ногу. – Давай сюда десерт, поросенок!
– Юджин, ты же сидишь на сквозняке! – заволновалась Вивьен.
– Да, дорогая, ты права. Но в комнате повсюду сквозняк.
– Сбегайте кто-нибудь и принесите этому неженке теплую шаль, – съязвил Барт. – А может, ему и грелку притащить?
– Нет, дорогой братец, не надо ничего притаскивать, – возразил Юджин, ничуть не задетый этим сарказмом. – Но если кто-нибудь – ты, например – немного сдвинет экран, мне и, возможно, всем остальным будет гораздо уютнее.
– Ну ты и нахал! – выпалил Барт. – Ладно, я согласен!
– Нет, я сама! – вмешалась Вивьен и, поставив чашку, схватилась за каминный экран – массивную четырехстворчатую ширму из эбенового дерева с инкрустацией в виде роскошного павлина.
– Вивьен, не валяй дурака! – воскликнул Барт, поднимаясь с кресла. – Ты же не сдвинешь его с места! Просто парочка вредителей! Куда поставить эту штуку?
– За моим креслом, – распорядился Юджин. – Вот так, отлично. Теперь ты видишь, что я был прав.
– Ты просто ленивая свинья. Заставляешь Вивьен двигать тяжелую мебель и загораживать тебя от сквозняков, – проворчал Барт, возвращаясь в кресло и отбирая у Ингрэма тарелку с десертом.
– Я просто хотел, чтобы ты проявил рыцарство, – улыбнулся Юджин. – С Коном или Ингрэмом этот номер не прошел бы, но у тебя, как я заметил, благородная натура. Могу вознаградить тебя, сообщив новость, которая отвлечет тебя от переживаний по поводу возвращения Клэя. Наш уважаемый родитель решил вернуть Обри в лоно семьи!
– Что? – удивился Барт.
– Он не приедет, – уверенно произнес Конрад. – Здесь для него не тот масштаб.
– Да, но он проигрался, – заметил Барт. – Обри перекроет мне кислород!
– Держу пари, что он не явится, – настаивал Конрад.
– Да куда он денется, ведь у отца скоро день рождения! – напомнил Барт. – Даже Обри не посмеет пропустить такое событие! Если он продулся, тогда точно останется. Рэймонд, правда, что Обри возвращается домой?
Старший брат, только что вошедший в комнату, ответил:
– Насколько я знаю, нет.
– Не много же ты знаешь, – с сарказмом заметил Ингрэм.
– Так попробуй узнать, черт побери! – заявил Барт. – Нельзя допустить, чтобы Обри развращал наши юные души! Подумай о нас с Коном!
Братья захохотали, но Рэймонд даже не улыбнулся. Подойдя к столу, он терпеливо ждал, пока тетка нальет ему чаю.
– Теперь осталось затащить домой Чармин для полного комплекта, – недовольно заметил Юджин. – Ну и денек выдался!
– Похоже, Вивьен права, – сказал Конрад, отрезая себе большой кусок кекса с тмином. – В этом доме слишком много людей.
– Не переживай! Со временем будет меньше! – успокоил Рэймонд.
Вивьен вспыхнула, а ее муж отнесся к его словам благодушно.
– Это в мой огород камешек? – поинтересовался он.
– Да, – отрезал Рэймонд.
– Теперь хоть знаешь, чего ждать! – недобро усмехнулся Ингрэм. – Рэймонд просто переполнен братской любовью.
Тот стоял, помешивая ложечкой чай. Он молча взглянул на Ингрэма, и на скулах у него заходили желваки. Доев десерт, Барт обратил свой взор на блюдо с шафрановым печеньем.
– Рэймонд! Ты что, собираешься выставить всех нас вон, когда старик помрет?
Брат хмуро посмотрел на него.
– Ну ты-то точно останешься. Отец отдает тебе ферму в Треллике, если, конечно, не сваляешь дурака.
Слегка покраснев, Барт пробурчал:
– Не знаю, на что ты намекаешь. Неплохо бы ему поторопиться, вот и все.
– О чем ты, юный Барт? – поинтересовался Ингрэм.
– Не твое дело! – Любовь волнует кровь!
– Ах вот оно что, – разочарованно протянул Ингрэм.
Его отвлекла Майра, которая потребовала, чтобы муж подтвердил, что заведующий пансионом очень высокого мнения о способностях Бертрама, но считает, что сей юный джентльмен должен больше стараться. Далее последовал подробный отчет о спортивных достижениях мальчиков, и Барт незаметно выскользнул из комнаты.
Он нашел Лавди в коридоре наверху. Сидя на подоконнике, она задумчиво смотрела на папоротники, посаженные Кларой. Услышав шаги, Лавди обернулась и томно улыбнулась. Стащив девушку с подоконника, Барт без особых церемоний сгреб ее в охапку.
– Черт возьми, сто лет не виделись уже, – хрипло пробормотал он.
Лавди слегка обмякла в его руках и, приоткрыв рот, поцеловала Барта в губы.
– Да только сегодня утром, – насмешливо промурлыкала она.
