Анна рассмеялась, хотя и негромко. От смеха уже болело лицо.
– О! Это не то, что ты подумал. Хотя Джеймс и правда неплохо сыграл.
– Извини, Анна, но как носитель аналогичного набора хромосом я ручаюсь, что это было именно то, что я подумал.
– Клянусь, он просто притворялся, что флиртует со мной, чтобы привлечь внимание Тима. И у нас получилось. К сожалению, не совсем так, как задумывалось.
– А с какой стати Джеймсу тебе помогать?
– Шутки ради. Ну, или потому что он мне немножко обязан.
– Не сомневаюсь, он с тобой расплатится сполна. Я серьезно. Будь осторожна. Я еще не забыл, как ты боялась с ним работать.
Хм. Тут Патрик был прав.
– Но мы закончили, и все в порядке. Патрик, иногда я думаю, что ты преувеличиваешь мужские пороки.
Анна потерла ноющие виски. Господи, неужели она никогда не научится отказываться от спиртного?
– Кх-м. Ему ты безразлична, а мне – нет.
– О, Виктория! – воскликнула Анна, увидев за спиной Патрика Язву Чаллис.
Виктория, слава богу, положила конец визиту Патрика. Хотя предположительно начальница пришла поздравить Анну, у той осталось ощущение, что она получила легкий нагоняй. Как только Язва Чаллис удалилась, Анна взглянула на свои покрасневшие глаза в зеркальце и взяла телефон.
– Мишель, – хрипло проворчала она, – я сегодня не пойду на концерт к Пенни. У меня нет сил.
– Не выдумывай, пойдешь как миленькая! Выпей две таблетки болеутоляющего, потом кофе, съешь круассан с сыром и не забывай, что ты красавица. Без тебя я не выдержу.
39
У Пенни было не много достоинств, но даже Мишель признавала, что у нее хороший голос. «Неназываемые» стояли четвертыми в списке групп, выступавших в пабе, который славился живой музыкой и чудовищно вонючими уборными.
Анна пила колу и старалась проявлять вежливый интерес к подростковой рок-группе, выступавшей перед «Неназываемыми». Она состояла из тринадцатилетних подростков в расстегнутых рубашках поверх футболок с названиями групп, которые распались еще до их рождения.
– Следующая песня об одной девочке… из шестого класса… Она все время врет и думает, что выглядит круто, а на самом деле люди понимают, что она врет, – пробубнил солист сквозь густую челку, закрывавшую лицо. – Песня так и называется: «Сара врет». Надеюсь, вам понравится. Ну, типа, если среди вас нет Сары.
– Иными словами, будьте в курсе, что с Сарой нам не обломилось. Не удивлюсь, если следующая песня будет называться «Я не просил, чтоб вы меня рожали», – прокомментировала Мишель.
Анна рассмеялась и торопливо указала на кучку гордых родителей, которые явно были их ровесниками.
К счастью, вокалист группы предпочитал манеру пения под названием «крик», и слова Мишель не пробились сквозь рев гитар и оглушительные вопли. «Пошла ты, Сара, ты просто стерва, ты говоришь, что ты эмо, но ты у него не первая, твоему парню не двадцать, ему всего девятнадцать, пошла ты, Сара, мне плевать, когда вы стали встречаться…»
– Отдаю свой голос за Сару, – заметила Мишель. – Пойдем составим компанию Дэну?
Дэниел сидел на табурете за складным столом, заваленным футболками с размытыми надписями, и читал мемуары Питера Кука. В числе прочего он торговал сувенирами групп под названием «Главное управление» и «Кислота». Никакой последовательности – от рока до того направления, к которому принадлежали «Неназываемые». Мишель называла его «крик-фолк», хотя Анна подозревала, что сами они использовали другой термин.
– Что, не идет бизнес? – поинтересовалась Мишель.
– Лучше представь, какая давка начнется, когда они допоют.
– Знаешь, ты очень хороший бойфренд, если способен заниматься этим в собственный выходной.
– Зато Пенни готовит мне ужин, когда у нее выдается свободный вечер, – ответил Дэниел, невинно хлопая глазами.
– Принести тебе пива? – предложила Мишель, но он указал на стакан, стоявший в ногах.
– Крикни, если захочешь еще, – сказала Мишель и шепнула Анне, когда они направились к стойке: – От чего она свободна, если не работает? – Кстати, «Сара врет» раскрывает одну универсальную истину. Каждый встречал в школе хотя бы одного любителя врать, – продолжала она, когда они вернулись на место. – В моей школе, например, был парень по имени Гэри Пенко. Он говорил, что у него в шкафчике спрятан «Феррари». Кстати о школе, раз выставка уже открылась, вы ведь с Джеймсом больше никогда не увидитесь, так? Представляю себе, как ты радуешься.
– На самом деле… – Анна помедлила.
Ситуация казалась совсем невероятной теперь, когда предстояло рассказать об этом Мишель.
– Я иду к ним на корпоратив. Притворившись его девушкой.
Мишель подавилась пивом и забрызгала Анне рукав пеной.
– Прости, я не поняла. Куда ты идешь?
– Коллеги Джеймса видели нас вместе. В театре. Они решили, что мы встречаемся. Поэтому я иду с ним на корпоратив. Я решила оказать ему услугу, вместо того чтобы открывать его коллегам глаза. Это всего лишь вечеринка в офисе.
Мишель нахмурилась.
– С какой стати ты выручаешь Фрейзера?
Анна пожала плечами. Хороший вопрос.
– Знаешь, я ведь думала, что встреча с Джеймсом будет настоящим кошмаром. А на самом деле получилось ничего себе. Я поняла, что он утратил право решающего голоса. Теперь все изменилось.
– И он по-прежнему не знает, кто ты такая?
– Да.
– Ты скажешь ему?
– Нет.
– Почему?
– Не хочу ворошить прошлое.
– Тогда что хорошего в этой затее? Или ты боишься, что он тебя оскорбит, если узнает?
– Нет…
Еще один хороший вопрос. Анна предполагала, что Джеймс почувствует себя виноватым и посочувствует ей. В какой пропорции будет то и другое, она не знала. И не хотела, чтобы ее жалели.
– Послушай, – сказала она с видом человека, который абсолютно уверен в том, что делает. – Я набралась смелости. Все нормально. Это и есть новый этап, о котором ты твердила, когда убеждала меня пойти на встречу выпускников.
– Я предполагала, что ты останешься собой! А изображать чужую девушку как-то странно и бессмысленно. И Джеймс вполне заслуживает, чтобы его проучили.
– Да, это глупо, но только на один вечер. И вообще, я уже решила.
Мишель многозначительно хмыкнула.
В составе «Неназываемых» пели двое парней и Пенни, которая вышла на сцену в шерстяном платье и сапожках в стиле шестидесятых. Ее голос звучал просто потрясающе – чисто, как звон колокольчика, и необыкновенно мелодично. Песни, впрочем, оставляли желать лучшего. Как заметила Мишель, они напоминали сентиментальные стишки, которые обычно печатают в объявлениях, чтобы сообщить женщинам, что на Рождество открывается новый универсальный магазин.
