– Анна? Анна? – донесся до нее голос Джеймса.
– М-м? – отозвалась она, притворяясь, что крайне увлечена чем-то происходящим в своем бокале.
– Анна. – Он взял ее рукой за подбородок и заставил поднять глаза. – Я не имел в виду ничего такого. Просто болтал ерунду и старался не казаться озабоченным. Иначе я буду очень странно себя чувствовать, а ты бы подумала, что у меня непристойные намерения.
– Я вообще-то на это надеялась, – сказала Анна.
Слова сорвались с языка, прежде чем она успела спохватиться. Бац! Готово. Она это сказала. Сказала.
Джеймс уставился на нее, приоткрыв рот. Музыка продолжала греметь, а Анна гадала, каким образом поправить дело или изменить смысл сказанного. В голову ничего не приходило. Они балансировали на грани, и ответ Джеймса должен был расставить точки. Анна чувствовала себя азартным игроком, который бросил все фишки на красное и ждет, когда колесо рулетки перестанет вращаться. Они поцелуются? Сейчас Джеймс придвинется ближе, оба наклонят головы набок…
– Я помирился с Евой, – произнес он с легким удивлением в голосе, как будто до сих пор сам сомневался.
Анна вновь ощутила тупой удар, на сей раз заметно сильнее. Несмотря на шум и гул вокруг, между ними повисла тяжелая густая тишина.
– О… – произнесла Анна. Всего один слог – но в нем звучала мучительная опустошенность.
– Мы только начали… – продолжал Джеймс, кашлянув. – Она приезжала вчера. Мы миримся постепенно. Ева еще не перебралась ко мне.
– Так, – тупо отозвалась Анна.
– Но ты вполне можешь как-нибудь зайти в гости.
Анне доводилось переживать минуты, когда она чувствовала себя маленькой и глупой. Нынешняя ситуация била все рекорды.
– Нет, я так не думаю, – сказала она, с легкой улыбкой качая головой.
– Конечно, можешь, – повторил Джеймс, который, казалось, сам себе не верил. Вид у него был смущенный, он спешно соображал, хотел попросить большего, только не получалось подобрать нужные слова…
– Нет, – ответила она.
– Значит, потом, когда все наладится, – с надеждой сказал он.
Анна догадалась, что он ее не слушал.
– Нет.
– Я всегда рад тебя видеть…
Она почувствовала себя тетушкой, старой девой, для которой достают из шкафа жестянку с конфетами.
Анна улыбнулась и собралась с духом:
– Джеймс, пожалуйста, перестань твердить, что я по-прежнему могу приходить к тебе в гости. Мы оба знаем, что не могу. Надеюсь, ты как-нибудь разберешься со своими делами. Спасибо еще раз, что помог Эгги. Я никогда не сумею отблагодарить тебя в полной мере. А сейчас, извини, я хочу еще выпить.
Она решительно зашагала к стойке.
– Джеймс уходит! – через несколько минут крикнула Эгги, и Анна увидела, как он надевает пальто и машет на прощание.
Анна помахала ему с улыбкой, достаточно энергично, чтобы избежать необходимости лишний раз подходить. Она понятия не имела, что сказать. Видимо, Джеймс понял, что Анна не жаждет общаться; он ускользнул быстро, и это был настоящий подвиг, поскольку пьяная Эгги висела на нем, как коала.
– Не клюнуло? – спросила Мишель, видевшая, как Джеймс ушел.
– Нет, – ответила Анна с наигранным легкомыслием.
– Хм… загадка какая-то.
Анна легко могла ее решить, но еще не была готова к откровениям. Сначала она хотела обдумать то, что узнала, наедине. Анна радовалась, что вечеринка близилась к завершению, потому что желание веселиться у нее пропало. По какой-то странной причине на память пришли каракули в старом дневнике: «ДФ навсегда». Да, навсегда. С Евой.
Когда она вернулась домой, то получила сообщение.
Ушло полчаса мучительных размышлений, прежде чем Анна написала ответ – очень короткий.
66
Он нашел ее на крыльце. Под дождем длинные светлые волосы Евы обвисли сырыми прядями, а макияж размазался черными пятнами. Намокнув, она всегда становилась темнее.
– Почему ты не позвонила? – спросил Джеймс.
– Это вышло экспромтом. Не хотелось договариваться заранее, – сказала Ева, и Джеймс понял, зачем она приехала.
Ева поднялась наверх и вернулась полуодетая, в лифчике и одном из его кардиганов, дважды обернутом вокруг тонкой талии.
Они проговорили полтора часа, а дождь за окном молотил по земле.
Ева объяснила, что до знакомства с Джеймсом была вольной натурой. Она путешествовала и делала что вздумается, а влюбившись, чересчур быстро попыталась затормозить. Получилось что-то вроде затянувшегося сбоя суточного ритма, как после возвращения из свадебного путешествия на Шри-Ланке.
Ева никогда ему не говорила, но вечером накануне свадьбы у нее случился приступ паники – сердце бешено колотилось, она была на грани обморока. Джеймс, если бы узнал, подумал бы, что она сомневается в нем, но Ева не сомневалась. Просто все случилось слишком быстро, верность до конца дней и так далее. Возможно, если хорошенько подумать, нужно было не подавлять свои чувства, а рассказать Джеймсу. При воспоминании об этом Ева утерла огромные слезы.
Джеймс спросил:
– Что же случилось?
– Я слишком скучала по тебе. По нашей жизни, – ответила Ева и поджала ноги. На обширной розовой кушетке она казалась крошечной и беззащитной.
Хм! Мило и неопределенно. Может, дело в том, что он начал получать игривые комменты на «Фейсбуке» от приятельниц, коллег и даже бывших подружек? Или в том, что риелтор выставил фотографии и посыпались просьбы показать дом? Нет. Джеймс уверил себя, что это все ни при чем.
– А что говорит Финн?
Ева вытерла нос рукавом кардигана.
– Я сказала ему, что у нас ничего не получится. В перспективе. Он понял.
Джеймс задумался, а что Ева сказала Финну, съезжаясь с ним. Когда они с Евой начали встречаться, помнится, одна из ее подруг, Виктория, предупредила Джеймса как будто в шутку (он тогда ничего не понял): «Ты скоро поймешь, что Ева говорит одно, а делает другое. Вы поладите, если ты не станешь ожидать полного совпадения». Джеймс передал эти слова Еве, и она, фыркнув, ответила, что Виктория просто втюрилась в него и вообще она зануда. Больше она никогда ее не приглашала. Джеймс подумал: когда ты отчаянно нуждаешься в том, чтобы узнать от окружающих побольше о человеке, с которым познакомился, все замолкают – или рискуют впасть в немилость.
Но становиться циником из-за пережитого было нельзя. Вся суть уроков, извлеченных из недавних впечатлений, заключалась в том, чтобы отказаться от цинизма. Он взял Еву в жены, и она хотела попробовать еще раз. Иногда любовь должна быть бескорыстной и всепрощающей. Он ведь отличался от Лоренса.
