Биллинг захлопнул дверь, не выпуская из рук бластера, вызвал Штимера.
– Это Биллинг. Есть новости. Можешь зайти ко мне прямо сейчас?
– Да, иду.
– Ты в форме?
– Э-э… нет… как это я могу быть в форме?
– Понял. Жду.
* * *
Когда Штимер уже шел по коридору Четвертого уровня, навстречу ему попался человек в пестрых розуанских одеждах. Есаул сбавил шаг, присматриваясь повнимательней к мандариновому, взмокшему от пота незнакомому лицу. Розуанец, не обращая внимания на Штимера, пропыхтел мимо. В руках он держал большой и, по-видимому, тяжелый радужный шар. Есаул оглянулся – розуанец, все так же громко сопя, свернул за угол. Штимер готов был поклясться, что где-то уже видел эту фигуру. Еще через пару минут он стоял перед каютой четыреста двенадцать, озадаченно разглядывая дверь в поисках сенсора звонка. Пожав плечами, есаул нащупал пассажирский браслет.
– Это я, – негромко сказал он и дверь распахнулась.
– Заходи, Альфред, и закрой за собой дверь, – Биллинг сидел в кресле со своим обычным сонным выражением, но правой рукой крепко сжимал бластер.
Штимер шагнул в каюту, потом повернулся и быстро выглянул в коридор. Ему почудилось слабое радужное свечение за поворотом… Наконец захлопнул за собой дверь и уселся напротив Биллинга.
– Что случилось, Бил?
Инспектор молча включил стоящий перед ним монитор и развернул к Штимеру. На экране метались какие-то серые червяки, сверху били лазеры. Потом появился судорожно махавший руками Биллинг, и все червяки исчезли.
– Не понял, – нахмурился Штимер.
– Это видеозапись стерегущей системы. Сделана восемь минут назад. Кто-то напал на меня.
– Это я понял, но что это было?
– Не знаю.
Штимер хмыкнул, еще раз запустил запись, только теперь малой скоростью.
– Да, лазер эту штуку здорово берет. Жаль, ты из бластера не успел. Кстати, как тебе удалось пронести? Это ж категорически невозможно, я точно знаю.
– У меня разрешение. И вообще, при чем тут мой бластер?!
– Ну, мне вот даже шокер не дали. Так что я совсем не в форме.
Тихонько запел сигнал стерегущей системы. Биллинг вместе с креслом развернулся к двери.
– Так начиналось и в тот раз, – тихо сказал он.
Штимер невольно поглядел вверх. Маленькие конусы боевых лазеров почти сливались с белизной потолка. Сигнал продолжал петь.
– Ну что, Бил, примешь гостей?
– Да, – кивнул Биллинг после некоторого раздумья, – давай!
Он спрятал бластер в карман, встал с кресла и отошел к стене. Штимер тем временем перебежал в соседнюю темную комнату. Отсюда через зеркало он мог видеть почти весь холл, оставаясь в тени.
– Открыть дверь, – скомандовал Биллинг. Та послушно распахнулась, и в каюту вошел элегантный, слегка извивающийся мужчина. Сделав два шага навстречу неподвижному Биллингу, гость церемонно поклонился.
– Леопольд Вун Крнгутгроссвор’лорд, Четвертый атташе посольства республики Роза в Великой Независимой Консульской республике Корона.
– Биллинг, инспектор полиции. Чем могу быть полезен?
Дипломат плавно изменил позу.
– Мы ведь с вами уже знакомы, доктор Биллинг, не правда ли?
– Безусловно.
– Но, как говорят у вас на Короне: «Кто старое помянет, того и глазной протез не спасет!» Ха-ха. Так вот, некоторое время тому назад я имел удовольствие беседовать с доктором Фрамом, – дипломат ласково посмотрел на Биллинга. – Это, кажется, ваш непосредственный начальник? Так вот он очень, очень лестно отзывался о вас. Он сказал, что считает вас одним из лучших своих сотрудников.
– Благодарю, господин Вун, но что вас привело сюда? Надеюсь, не комплименты шефа?
– Именно! Но я и сам прекрасно знаю, это отнюдь не комплименты, а истинная правда. Ваше профессиональное мастерство выше всяких похвал.
Биллинг слегка нахмурился. В другое время вполне можно было бы поддержать беседу и, не торопясь, прощупать атташе, но не сейчас.
– Господин атташе, благодарю за теплые слова и прошу перейти к делу.
– Да, да, конечно! Вы разрешите присесть? Благодарю.
Дипломат сел, приняв еще более изысканную позу. Штимер внимательно разглядывал через зеркало его фигуру. Черный с оранжевым дипломатический костюм плотно облегал худое длинное тело посланца республики Роза. Он совсем не был похож на того розуанца в коридоре.
– Видите ли, господин Биллинг, я в некотором затруднении. Дело в том, вы, возможно, слышали… У нас на Розе довольно сильно распространилось незаконное употребление турберов. Это стало, я не побоюсь этого слова, проблемой, а один из каналов проникновения этой гадости проходит как раз через Корону. Возможно, вы не готовы со мной согласиться, но, к сожалению, это неопровержимо установлено нашими компетентными органами.
Биллинг не собирался спорить с общеизвестными фактами. Так называемый Коронный транзит турберов был старой головной болью полиции. Курьеров регулярно ловили, писали победные рапорта и снова ловили, и снова рапортовали.
– Мы получили сведения, что на «Лотосе» провозится очень большая партия турберов, но, к сожалению, информация несколько запоздала – мы не успеваем принять действенные контрмеры. Конечно, таможенный контроль будет очень строгим, но хорошо спрятанные турберы найти практически невозможно, если нет указаний на самого курьера.
Биллинг тяжело смотрел на элегантного атташе. Что-то было не то. Контрабанда, что на Розе, что на Короне, – дело полицейских департаментов. Партия турберов – не повод для дипломатических визитов.
– Поэтому, – продолжал атташе, – единственно эффективный способ не допустить преступления – провести квалифицированное следствие здесь, на «Лотосе», до того, как прибудем на Розу. Необходимо выявить курьера. Я очень воодушевился, увидев вашу фамилию в списках пассажиров…
– И чем я могу помочь? – Биллинг, не спуская мрачного взгляда с дипломата, осторожно опустился в кресло. – Есть установленный порядок…
– Да, конечно. Я уже послал соответствующую депешу на Розу. Но, вы же понимаете, пока наше правительство свяжется с вашим, пока все процедуры будут соблюдены, драгоценное время уйдет. Шанс обнаружить курьера исчезнет. В этом и заключается щекотливость моего положения. Я бы хотел просить вас, не выходя, разумеется, за рамки международных и суверенных законов, начать расследование. Вы же понимаете, нельзя допускать, чтобы низкопробное искусство с помощью турберов вытесняло подлинные шедевры человечества. Ваш вклад в борьбу, я уверен, будет высоко оценен не только местными, но и транснациональными производителями культуры…
Пока атташе разливался соловьем, Штимер окончательно решил, что давешний прохожий в коридоре не похож на дипломата. Штимер нахмурился, до него только сейчас дошло, что та широкая, коренастая фигура с радужным шаром меньше всего походила на тонконогих розуанцев. По их меркам это был явный урод. Есаул закрыл глаза, еще раз представил себе странную фигуру в ярких одеждах. Штимер, мысленно содрал с него разноцветные лохмотья – вот он, немного сутулясь, уходит… вот сворачивает за угол. Стоп! Штимер сжал зубы и чуть не застонал. Философ! Он узнал его, это был Философ – командир «Бригады блаженных». Стало быть, тогда в катакомбах Старого Города ему удалось уйти…
