– Тогда предлагаю больше ремонтникам не мешать.
– Согласен, – к командору вернулось все его достоинство, и он величаво двинулся к выходу. – Следуйте за мной.
На пороге Петр оглянулся – с потолка, прямо над ямой, свесилась большая сверкающая капля, снизу к ней медленно тянулась узкая и как будто живая лента черного дыма. То, что вылезло наружу вместо бассейна, стало похоже на чмокающий, беззубый рот или что-то вовсе нехорошее. «Ни фига себе миэмки дают», – проворчал он. Командор удивленно поднял брови, но ничего не сказал.
Лужайка мирно зеленела под лучами уже заходящего солнца. Аллея скрылась за большими полосатыми экранами, установленными вдоль ограды, но в остальном ничто не нарушало идиллии.
– Экраны я приказал установить, – пояснил командор, перехватив взгляд Биллинга. – Сейчас их уже можно снять, но прежде расскажите, почему вы стреляли.
– Я ждал своих помощников в сквере напротив, когда увидел, как один из них упал на пороге каюты. Когда я вбежал в холл, на меня напал один из манекенов. Я успел выстрелить.
– Напал?
– Да. После этого я отключился.
Командор с сомнением почмокал губами.
– Все, – веско сказал Штимер, – дальше мы сами. Когда появятся хозяева каюты, дайте мне знать.
– Конечно, – вяло проговорил командор, – мой номер на ваших телекомах, если что – я всегда на связи.
– Извините. А где здесь туалет? – неожиданно спросил Гро.
– Ну, отдельно стоящие туалеты на этом Уровне есть только на пляже. А так к вашим услугам туалет в любом магазине, баре, салоне на любой улице. Извините, забыл предупредить, когда мы обнаружили у вас в крови еще не перешедшую в наркотик «брынзу», мы, конечно, ввели вам соответствующий антидот. Так вот, это средство обладает выраженными послабляющими свойствами…
– Спасибо, до свидания, – скороговоркой пробормотал Гро и чуть не бегом помчался к выходу на Аллею.
– Подожди, я с тобой! – закричал Петр и довольно бодро заковылял следом.
Когда Штимер вместе с Биллингом вышли на Аллею, помощников давно простыл след.
– Эк у твоих животы прихватило.
– А-а, вечно исчезают, как дым.
– Не бойся, я с тобой. Помнишь, как мы полковнику Дрэну катарсис обеспечивали?
– Перестань, Штим. Кто-то явно пытается меня достать, причем как-то гнусно и совершенно бессмысленно.
– Ну, смысл-то наверняка есть. Может, знаешь чего, о чем сам не догадываешься? Видел чего-нибудь…
– Ни черта я не видел.
– Хм, и едальни тут рядом не видел?
– Чего?
– Жрать охота. Ты ел чего-нибудь с утра?
– Ел. А ты знаешь, какие тут цены?
– Плевать, у меня все включено.
– Ну-ну.
– Да, действительно, толку от тебя – никакого. Ладно, на самом деле я видел тут одно заведение, – Штимер решительно повел Биллинга за собой. – Ты когда-нибудь кушал в змеином ресторане?
Биллинг узнал золотистую арку, которая вела на улицу Старых Алмазов. Теперь здесь никто не раздавал бесплатного мороженного, но из прохода по-прежнему доносилось тихое шипение.
– М-да, знаю я твой ресторан. Жуть.
– Ну! Это то, что надо.
– Гро, Петр, жду вас «У гадюки», – проговорил Биллинг в телеком, – это в том переходе, где шипит.
– Знаешь, Бил, – заявил Штимер, пока они шли вверх по черному языку ковра между светящихся змеиных клыков и прочей ресторанной экзотики, – ты меня удивляешь. Вроде интеллигентный человек, инспектор антифинансового управления, и что? Вместо того чтобы солидно проводить время в театре, например, или в койке, ты со своими головорезами наводишь ужас по всем Уровням и крушишь каюты. Причем – чужие.
– А кстати, об ужасе. Что случилось с командором?
– Я сказал, что люблю его. Ты видел, что с ним стало. Экстаз.
– Штим, я ведь тебя знаю. Ты таким вот радостным придурком становишься, когда уже полный кирдык и вот-вот пальба начнется.
– Еще обзывается…
– И где ты разжился пушкой? У командора отнял?
– Глупости. И нечего так орать. Заметил – молодец. Другие, может, не умеют, как ты, сквозь одежду видеть.
Черный ковер, наконец, привел их во внутренние помещения ресторана. Шипение, так громко звучавшее в коридоре, сошло на нет. Пожилой, затянутый в комбинезон из змеиной кожи официант почтительно приветствовал их.
– Мы с-счас-стливы ваш-шему приш-шес-ствию с-с-сюда-а, – он поклонился так низко, что стала видна оригинальная конструкция на заду комбинезона. – Ваш-ш с-столик…
Официант развернулся и заскользил вглубь ресторана. Наметанным глазом он определил новичков, которым нужен особый подход, и повел их в маленький, уютный, изолированный зал. Ресторан «У гадюки» считался изысканным заведением. Сюда с удовольствием ходили ценители жалящей змеиной эстетики и всяческих кулинарных извращений. Остальные быстро понимали, что поесть лучше в другом месте, но специально обученные официанты так просто не выпускали свои жертвы. Каждый посетитель получал ровно столько впечатлений, чтоб и мало не казалось, и до крайностей не дошло. Если гостю все же приходилось оказывать медицинскую помощь, это считалось браком в работе официанта и учитывалось при расчете заработной платы. Бывали и буйные посетители, норовившие нанести физический ущерб как интерьеру заведения, так и физиономиям обслуживающего персонала. Этих посетителей называли «трудными». Хотя часть штрафов, которые неизбежно начислялись сверх обычного счета, шла непосредственно на премиальные выплаты, персонал таких не любил. Сейчас официанту достаточно было мельком глянуть на мрачное лицо одного посетителя и шальной вид другого, чтоб отнести их к категории «трудных».
– С-сюда, пожалуйс-ста, – проговорил он, подводя их к единственному столику в середине маленького и низкого, в меру уютного зала. Три стены с большим натурализмом изображали болотистые джунгли, с медленно сочащимся белым туманом, а вместо четвертой – светился волшебным голубым светом аквариум, со множеством золотистых рыбешек.
– Прош-шу вас-с-с. Это наш-ши с-специальные крес-с-сла. Ус-страивайтесь поудобнее и прис-стегнитес-сь.
– Мы что, взлетаем?
– Ха-ха, – вежливо произнес официант, – мы уже летим.
Он дождался, пока оба посетителя пристегнулись, и сухо щелкнул пальцами. Пол в комнате стремительно и бесшумно провалился метра на два вниз, но столик и кресла вовсе не шевельнулись. Их тонкие ножки удлинились и теперь упирались в пол где-то там внизу, так что сиденья оказались примерно посредине между полом и потолком. Официант, из ботинок которого выросли ходули, с профессиональной юркостью шмыгнул в сторону. Биллинг, настроенный несколько нервически, вцепился в подлокотники и нецензурно выругался, а Штимер, стремительно обернувшись, успел схватить официанта за воротник.
