– Ты-то будешь с первыми, – заметил Джон ревниво.
– Не завидуй, – засмеялся Дуглас. – Стивен не
больно рвется в герои.
Джон отмахнулся:
– Как не завидовать? Последняя война на Земле!.. О ней
будут писать, рассказывать, без конца снимать героические фильмы. О Стивене
издадут штук пять книг в первый же год…
Стивен хмыкнул:
– Ну да, вот так сразу.
– А что? Смотри, чем дальше дата нашей высадки в
Нормандии, тем она масштабнее и героичнее. И фильмов о ней все больше. Теперь
уже не только наши сограждане, уже весь мир уверен, что это мы, в одиночку,
выиграли Вторую мировую войну. Так что пять книг – это скромно, только в первый
год, как я сказал. А через пять лет о тебе книг и воспоминаний будет уже
десятка два. А вот меня разве что где в эпизоде упомянут…
Стивен покачал головой:
– Дуглас, что это у него за песня? К чему он?
Дуглас ответил лениво:
– Сам знаешь.
– Неужели…
– Верно, – подтвердил Дуглас со смешком. – На
старости лет хочется побегать с автоматом в руках. Как рядовой! Несолидно,
Джон, несолидно. С твоим весом…
– Нормальный вес, – ответил Джон обидчиво. –
Девяносто восемь! При моем росте это норма.
– Не прикидывайся, я о твоем директорском весе.
– Вот-вот, – сказал Джон упрямо. – Для того
чтобы подчиненные уважали меня еще больше, пусть узнают, что я, даже будучи
директором, и даже в свои пятьдесят восемь лет, взял автомат и участвовал в
последней битве на Земле!
Дуглас поморщился:
– Ну уж и битве… Так, крохотная операция. Но тебе в ней
нельзя.
– У тебя есть право отбирать в первые группы, –
напомнил Джон.
– И это пронюхал?
– Да уж такая у нас высшая секретность, – ответил
Джон язвительно. – Любая уборщица знает все тайны.
– За тебя мне голову сорвут, – возразил
Дуглас. – Если бы ты не был из семейства Морганов, да через женитьбу не
оказался породнен с самими Дюпонами, я бы, возможно, с какими-то оговорками,
взял бы…
– Трус, – сказал Джон с подчеркнутым презрением.
– Трус, – согласился Дуглас. – Это не с
бандой террористов сойтись в одиночку! Твоя родня кого угодно в говне утопит.
Нет уж, нет уж, лучше от тебя подальше.
Джон сказал сокрушенно:
– Так что же мне, разводиться? Линда в самом деле
хорошая жена, хоть и богатая. И батя у нее ничего, несмотря на его семьдесят
миллиардов. Дуглас, ну будь же другом!..
– Я тебе друг, – отрезал Дуглас, – потому
останешься здесь.
– А ты?
– Я буду действовать… по обстоятельствам. Извини, но
подбирать команды поручено мне, а я всегда стараюсь избегать возможности
проколов. Вообще, если бы вся операция была поручена мне… не улыбайтесь,
Израиль – крохотная страна! Там вполне можно обойтись силами одного нашего
отдела. Так вот, если бы операция была поручена мне…
Он запнулся, некоторое время подбирал слова, но виновато
улыбнулся и развел руками:
– Нет, не могу. Чувства и ум в противоречии. На самом
деле, мы здесь свои, самые стоящие люди в Израиле как раз хасиды… ну, эти,
наиболее ультраортодоксальные евреи, что ходят в черных шляпах, носят пейсы,
соблюдают все дурацкие ритуалы. Они выглядят смешными, но именно они плоть и
кровь Израиля, а все остальное… так, дурное мясо. Просто живущее, жрущее, срущее,
размножающееся и озабоченное только поисками, как бы и где бы еще
поразвлекаться, оттянуться, побалдеть.
Джон поморщился:
– Это ты в каких-то эмпиреях! А вот мне все жидовье,
что встречается, – раскормленные свиньи и ничего больше. Какая там
духовность? Все мысли только о том, как бы урвать кусок побольше. Эти ничем не
брезгают. И никаких тормозов у них нет: нравственных и не было, а с властями
договориться можно, когда знать, кому отстегнуть. А они знают.
Стивен поглядывал весело на одного, другого, предположил с
той же шутливой веселостью:
– А нельзя ли жидовье вырезать на хрен, а тех хасидов –
оставить?
Дуглас сказал с сожалением:
– Беда в том, что природа всегда держит пропорцию: на
тысячу – талант, на миллион – гений. А если вырезать тупых да ленивых, то часть
гениев и талантливых займет их место, природа пустоты не терпит. Потому, если
логически точно, как если бы мы роботы, то у нас лишь два варианта: либо
вырезать их всех, либо всех оставить, потому что, убирая дураков и подонков,
тем самым, как уже сказал, умных и талантливых переводим на их места.
Стивен вскинул руки:
– Стоп-стоп, ловлю на слове. Мы не роботы, так что
нельзя ли жидов под нож всех, а на их место поставить, к примеру, эскимосов?
Дуглас и Джон весело фыркали, но Дуглас, отсмеявшись,
ответил серьезно:
– Можно. Только они должны поверить, что они – высшие
существа, что мы грязь под их ногами, что они гении… и тогда они начнут изо
всех сил учиться, развиваться, совершать открытия, изобретать… но мне как-то
все равно, кто на меня смотрит сверху вниз и плюет на меня как на говорящее
животное: евреи или эскимосы.
Джон подумал и сказал очень глубокомысленно:
– От эскимосов было бы обиднее!
– Наверное, – ответил Дуглас равнодушно, добавил
твердым злым голосом: – Но для меня библия – наша Конституция, в которой
сказано, что все люди рождаются равными. И на эту библию, нашу американскую
библию, я и молюсь!.. И порву на тряпки всякого, что скажет, что он лучше
другого уже потому, что дворянин, еврей или блондин!.. Другое дело, если он –
профессор. Тут мне без разницы: еврей он, эскимос или монгол, я смиренно
признаю, что профессор меня выше. Но не еврей, это понятно?
На следующий день Стивен в яркой клетчатой рубашке и
полотняных шортах поднимался по трапу самолета. Почти весь салон заполнился
такими же пестро и свободно одетыми туристами. Слышались довольные возгласы,
все радуются началу отпуска и предвкушают встречу с древней землей, оттуда
«пошло все».
Угнездившись в кресле, он положил на колени пестрые
рекламные буклеты, их раздают еще в турбюро, в соседнем ряду как раз изучают и
комментируют, а когда взлетели, достал из сумки сверхплоский ноут, раздвинул,
чтобы экран был на размер книжной страницы.
Соседом оказался коренастый старик с широкой окладистой
бородой. Он благополучно дремал при взлете, а когда самолет пошел над океаном,
очнулся, повертел головой.
– Завтрак уже приносили?
– Еще нет, – успокоил Стивен. – Думаю, сейчас
принесут.
– Слава Богу, – воскликнул старик. – А то
чуть сердце не выскочило! Думал, проспал… Господи, что это такое читаете?
Простите, что я подсмотрел, но как можно о таком читать…
