Уж в такую ситуацию Стивен не попадет, мелькнула мысль. Надо
же, только приехал и сразу же, как говорят, в эпицентре событий! Повезло.
Правда, терактов должно быть еще больше, его ведомство через подставных лиц
передало арабским террористам оружие и мощную взрывчатку, умело замаскированную
под самодельную, нужно еще больше раскалить здесь обстановку…
Интересно, что делает Стивен?
Стивен остановился на перекрестке, пропуская машины с
желтыми номерами, в то время как автомобили с белыми пугливо ждали, пока
проедут хозяева.
В Израиле, вспомнил он, мгновенно вскипая справедливым
негодованием, у евреев желтые номерные знаки на машинах, а у арабов – белые,
хотя те и другие граждане одной страны. Это что, как не желтые звезды на
рукаве, которых гитлеровцы заставляли носить евреев?
Кулаки сами собой сжались, он чувствовал, как вздулись и
затвердели желваки. Во всех странах боремся с малейшими проявлениями фашизма и
расизма, все СМИ поднимают крик, едва где увидят скинхеда, а здесь страна
победившего расизма… и никто не смеет сказать об этом слова!
– Ничего, – сказал он со злостью, –
кроманьонцы убрали с арены неандертальцев, от которых произошли. Как они это
сделали – неважно. Историческая, как говорят яйцеголовые, неизбежность. Так и
мы, христиане, просто обязаны очистить планету от остатков нынешних
неандертальцев.
По дороге в почтовом отделении купил телефонную карточку за
сорок восемь шекелей, вышел на улицу, хотел было зайти в маленький магазинчик
напротив, чтобы позвонить в Ирак, потом вспомнил, что за границу можно звонить
с любого автомата, даже с уличного, здесь не Ирак, вставил магнитную карточку в
щель, быстро набрал номер.
– Дорогая Джоан, – сказал он, услышав радостный
женский вопль на том конце провода, – я уже здесь, как видишь… Или
слышишь, неважно. Подыщу квартирку для нас, сразу же дам тебе знать.
– Ох, дорогой, – ответил женский голос, полный
тревоги, – будь осторожен!
– Я осторожен, – ответил он.
– Там жуткие террористы!
– Они есть везде, – ответил он терпеливо.
– Но в Израиле арабы!
– А у нас баски, что ли?
Она сказала так же взволнованно:
– Не ходи по людным местам…
– Я сейчас подыскиваю квартиру, – ответил
он, – мне совсем не до людных мест…
– Ходи пешком, – сказала она настойчиво, – не
пользуйся этими ужасными переполненными автобусами! Именно туда и подбрасывают
бомбы…
– Дорогая, – сказал он со вздохом, – здесь
поминутный тариф, а льготное время звонков с восемнадцати до восьми. Я так
спешил тебя обрадовать, что звоню в шестнадцать двадцать…
– Как шестнадцать двадцать? – воскликнула
она. – Разве там не восемнадцать двадцать?
– Нет, дорогая, – сказал он терпеливо.
– Ох, – ответила она торопливо, – тогда все,
все! Не трать деньги на то, что бесплатно получаешь дома. Целую!
– И я тебя.
– Береги себя!
За щелком послышались гудки, он с облегчением повесил трубку
и вышел на жаркое солнце. У него был вид мужа, который отбыл обязательный
разговор с женой, теперь может в самом деле малость оттянуться.
Стивен в самом деле чувствовал удовлетворение, ибо получил
все от разговора, как имена, так и ориентиры. Кто умеет извлекать из подобного
бестолкового разговора информацию, тот стал бы компьютерным гением, но пока еще
нет таких программ, чтобы вычленяли из житейской болтовни то, что в нее
упрятано.
Портье чуть улыбнулся уголками рта, как-то умеют вычислять
тех туристов, кто с ходу заночевал в чьей-то теплой постели. Стивен тоже
улыбнулся заговорщицки, мол, мы – мужчины, все понимаем, но помалкиваем,
поднялся в свой номер, огляделся с порога, осторожно прошел к платяному шкафу,
осмотрел чемоданы.
Следов обыска нет, а он оставил такие ловушки, что никакой
МОССАД не обойдет, есть такие, что обойти невозможно.
Интересно, мелькнула мысль, Дуглас уже в Израиле? Наверняка
в Тель-Авиве, он не был бы Дугласом, если бы выбрал не столицу…
Неожиданно злобно звякнул телефон, Стивен машинально
протянул руку, но пальцы зависли над трубкой, в то время как другая рука так же
автоматически вытащила пистолет. Он присел у стены, прислушался, но в коридоре
тихо, на улице прошуршала машина, но не останавливалась, слышно, как ее занесло
на повороте.
В стране, где он действовал в прошлом году, в номер то и
дело звонили милые женские голоса, предлагая развеять его скуку, скрасить
одиночество, а то и просто предлагали использовать свое тело, как ему только
восхочется. Но в этой стране с этим строго, ни один управляющий такое не
позволит, так что…
Он наконец поднял трубку, на той стороне тишина, он спросил
нарочито сонным, он же заторможенный американец, голосом:
– Алло…
– Тысяча извинений, – произнес очень вежливый
голос на ломаном английском, – мы знаем, что на вас совершено нападение, и
очень сожалеем, что вам оказан такой прием на благословенной Аллахом арабской
земле. Как попытку чуть загладить ваше впечатление, нам указано поделиться с
вами некоторой информацией…
Стивен проворчал:
– Вы тоже были с ними?
– Что вы, – ответили на том конце трубки,
неизвестный тихо засмеялся. – У нас, надеюсь, более расторопные люди. А
там – одно дерьмо.
Стивен задрал голову, окно распахнуто, ветер колышет
занавеску. Если в окно бросят гранату, то упадет ему прямо под ноги.
– А почему я? – спросил он.
– Вы американец, – ответил собеседник.
– И что?
– Значит, богатый, – сообщила трубка.
Стивен ощутил разочарование и одновременно – облегчение.
– Значит, просто выкуп?
– Да. А что, вас это не беспокоит?
– Беспокоит, – ответил Стивен поспешно. – Еще
как беспокоит! Но я человек бедный. С чего они взяли, что могут за меня что-то
получить?
– Получат если не с вас, – объяснил
собеседник, – то с вашего правительства. Американцы своих не бросают.
Стивен вздохнул:
– Иногда мне хочется, чтобы бросали… Ладно, я очень
благодарен вам за помощь. Даже за будущую.
– Увы, – ответил невидимый собеседник. –
Все-таки будьте осторожны. Американцу трудно оставаться незамеченным. Даже в
Израиле вас могут попытаться похитить. Для этого не обязательно куда-то
вывозить, в самом Иерусалиме достаточно подвалов… Мы оставили на улице двух
своих людей. Если вас попытаются достать, мы постараемся справиться с ситуацией
сами. В крайнем случае поднимем тревогу.
– Ну, спасибо, – пробормотал Стивен
ошалело. – Вы в самом деле меня несколько… удивили.
