Он снова кивнул, она уже оживает, хорошо, рискнул пошутить:
– В новостях передали, что ваш президент застраховал
все объекты, здания и сооружения на территории Израиля в крупнейших страховых
компаниях США. Весь мир с интересом наблюдает за экономической гонкой этих двух
супердержав.
Ее глаза стали холодными.
– Не знаю, как вы можете шутить над такими вещами.
– Мы над всем шутим, – ответил он беспечно. –
А разве евреи поступают не так?
– Нет.
– А говорят…
– Про нас много чего говорят, – ответила она с
горечью.
– Это и понятно, – сказал он сочувствующе. –
Кстати, давайте посидим в «Симе». Ему в прошлом году исполнилось тридцать пять
лет, это прекрасное место, такое неизменяемое в этом суетливом мире…
– Вы хорошо ориентируетесь в Иерусалиме, –
заметила она. – Не всякий израильтянин знает город до таких тонкостей.
– Это не рядовое место, – возразил он. – Если
вы не знаете «Симу», вы не израильтянка!
Она улыбнулась:
– Я знаю «Симу». Это внизу, у основания столичного
рынка Махане Йегуда. Говорят, там вообще первыми в нашей столице начали
готовить стейки на огне, шашлыки.
– А также густой суп евреев из Курдистана, –
сказал он мечтательно, – его так и называют «суп из ноги». Всю ночь, с ума
сойти можно, варят на малом огне куски осмоленной и вымоченной коровьей ноги…
Конечно, со специями, картофелем и прочими вкусными штуками.
Она рассмеялась весело и задорно.
– Уговорили! Но только мы не будем ждать, пока они
сварят суп из ноги. Хорошо?
– Идет, – согласился он легко. – Надеюсь, там
отыщется что-то, что можно приготовить быстрее. Прямо при нас.
Хозяин «Симы» за эти годы уже отошел от дел, но его сын Гай
крепко держал в руках семейное дело.
Стивен определил это еще с порога: чисто, работают мощные
кондишены, столы накрыты белоснежными скатертями, хотя «Сима» не относится к
элитным ресторанам, атмосфера подчеркнуто строго отдыхательная.
Мария выбрала столик, очень умело, заметил он одобрительно,
все просматривается, а чтобы рассмотреть их, большинству нужно будет
повернуться и тем самым обратить на себя внимание.
Стивен с интересом смотрел меню, остановил пробегавшего мимо
официанта:
– Минутку… Что это за шашлык «Содом»?
– О, – воскликнул тот, – если у вас с
желудком все в порядке, а я вижу, что в порядке, вы так прекрасно выглядите, то
вам его нужно обязательно попробовать!.. Тем более вам как туристу. Лично я
считаю, что знакомство с древней историей Израиля лучше начинать с ресторанов…
– Ого, – сказал Стивен. – Так чем он этот
«Содом» отличается от просто шашлыков?
– О, – снова воскликнул официант. – Его
ингредиенты: куриные гузки, томатная паста, красное вино, острый красный перец
паприка, чеснок, красный перец гамба, мука, мясной бульон, гвоздика, мед, лук!
Наш Господь уничтожил Содом и Гоморру за грехи, но грех сладостен, как мед, и
остер, как перец! Еще язык и небо обжигает красный острый соус, как в те давние
времена небесный огонь!
Стивен кивнул:
– Да, надо будет отведать… нет-нет, я сделаю заказ
попозже, пока изучу меню.
Мария хитро посмеивалась, Стивен читал, брови вздымались
выше.
– Круто, ничего не скажешь… котлеты «Бедные люди»,
маринад «Кавказский пленник», фаршированный голубь «Осло»… а вот куриные ножки,
но не простые, а «правые» и «левые» под общим названием «Выборы»… Ух ты,
фаршированная рыба «Иона», яйца «Самсон»… Что-то я плаваю в библейской
тематике, про рыбу я уже что-то смутно помню, но про яйца… гм…
Она сказала весело:
– Здесь еще неплохое суфле из манной крупы «Сорок лет в
пустыне». А на закуску можно взять небольшой такой воздушный торт «Отелло»…
– Почему «Отелло»? – спросил он с недоумением.
– Днем едите, – пояснила она преувеличенно
серьезно, – а ночью душит.
Глава 15
Оба захохотали, привлекая внимание, на них с удовольствием
посматривали другие посетители, таких красивых, здоровых, уверенных, сильных.
Он еще в первый приезд в Израиль заметил, что поесть здесь
не просто любят, а обожают. И вообще едят много и часто, хотя чрезмерно тучных
людей он не встречал вообще, это не то, что в США, где трехсоткилограммовые
толстяки бродят по улицам стадами, устраивают пикеты по поводу того, что в
автобусах слишком узкие двери, а в кинотеатрах – сиденья.
В то же время здесь все места, где едят, переполнены, будь
это дешевые забегаловки или самые фешенебельные рестораны. Так по всей стране,
везде видишь множество ресторанчиков разного уровня, как кулинарного, так и
социального направления, этнографического оттенка. Правда, есть немало
ресторанов разной ценовой категории, которые являются чисто национальными,
особенно заметны узбекско-бухарские, ведь недаром же бухарские евреи скромно
полагают себя самыми умными из евреев, а значит – и в мире, и потому их
ресторанчики пользуются большей известностью, чем итальянские, русские,
китайские, японские.
Мария сказала задумчиво:
– Статистика говорит, что треть американцев хочет
похудеть, треть – прибавить в весе, а треть еще не взвешивалась… Это правда?
– Конечно, – ответил он убежденно. – Про
американцев все – правда. Мы – всякие! В нас есть все.
Она посмотрела пытливо:
– Все? Какой ужас…
Официант возник неслышно, Стивен предложил меню Марии, она
отмахнулась, а он, чтобы не ломать голову над непонятными названиями, велел
принести то, что у них свежее, здоровое и не слишком калорийное.
Мария выслушала заказ достаточно равнодушно, Стивен зметил с
великим облегчением:
– Как это хорошо… Даже непривычно.
– Что?
– Что ты все ешь.
– А почему я не должна? – оскорбилась она. –
У меня еще нет гастрита. И язвы желудка пока нет. Хотя от таких предположений…
– Я о запретах, – сказал он неуклюже. – У вас
много запретов. Свиней не есть, жвачных и с копытами… или, наоборот, есть, не
помню…
Она помрачнела:
– Не надо говорить о том, чего не понимаешь. В запретах
таится великий смысл.
Он сказал успокаивающе:
– Да-да, я не спорю. Более того, согласен.
Она посмотрела с великим недоверием:
– Согласен?
– Да, – ответил он и объяснил: – Запреты
действительно были необходимы в те дремучие времена, когда создавались. Запреты
– основа нравственного совершенствования человека. Человек, соблюдающий
запреты, всегда выше и чище того, кто, как говорится, полностью свободен. Чем
человек ниже по интеллекту, моральному облику и соцположению, тем он свободнее.
Потому это в самом деле великое, хотя многими и недопонимаемое решение… ну,
насчет соблюдения даже нелепых запретов.
