Она просияла:
– Спасибо! Я не думала, что поймешь.
– Ну да, я же американец.
– Извини.
– Погоди, – ответил он серьезно, – однако
сейчас добавилось огромное количество новых запретов. Их более чем достаточно, чтобы
не дать человеку расслабиться и превратиться в животное. Не стой под стрелой,
не лезь в трансформаторную будку, не отдыхай на рельсах, не ходи на красный
свет, закрывай кран, не суй пальцы в мясорубку, не трогай оголенный провод…
Она нахмурилась:
– Это не те запреты.
– Это запреты нового времени, – пояснил он. –
Они такие же, только их намного больше. Их тысячи, миллионы! Они на каждом
шагу, их гораздо больше, чем у древнего иудея. Именно эти запреты определяют,
кому вообще жить, а кому в школу дебилов, а из выживших – кто на низшей
ступеньке лестницы, а кто на высшей. Понятно, что на высших еще больше
ограничений, начиная от добавочного умения завязывать галстуки и играть в
гольф, а заканчивая умением пользовать столовыми приборами, где только вилок тридцать
видов… Эти правила важны, они в самом деле работают и в самом деле четко
отделяют низших от богоизбранных. Говорю без иронии, ибо Бог избирает постоянно
работающих над собой, совершенствующихся, постоянно следит за такими и лишь
краем глаза присматривает за стадом гораздо менее ценных, которые могли бы, но…
не стали.
Она опустила глаза и неспешно резала стейк, орудуя ножом и
вилкой. Когда Стивен спохватился и торопливо взялся за еду, Мария заговорила
тихо:
– Ты хорошо сказал. Неважно, что неверно. Уже то, что
ты сам осмысливаешь суть запретов, говорит в твою пользу.
– Почему неверно? – заинтересовался он,
основательно задетый. – Запреты не есть свинину или приказ обрезаться на
восьмой день – то же самое, что соблюдать требования и запреты, скажем, гороскопов.
В гороскопы, кстати, всерьез верит гораздо больше народу. И соблюдает эти
дурацкие предписания, мол, я – Рак, потому мне нужно то-то и то-то, а если
учесть, что я родился под такой-то звездой, то мне нельзя этого и этого, а
нужно вот это и это.
Она усмехнулась, он, ободренный, сказал уже без такого жара,
примирительно:
– Что делать, человечество в основе своей такое тупое и
суеверное стадо, что ему просто необходимы эти таинственные знаки свыше.
Желательно, чтобы пришли из древности. Из глубокой древности! А если вообще из
рук Господа или хотя бы его пророка, то это ваще, это клево, полный улет,
записывайте нас в полные и абсолютные члены!
Она снова усмехнулась, а он, поперхнувшись, вдруг подумал: а
чего это я накалился, распинаюсь о высоких материях, когда передо мной всего
лишь хорошенькая женщина, с которой я провел дивную ночь… и светит еще одна?
Ее тонкие пальцы безо всякой рисовки изящно держат вилку,
нож отрезает такие ровные полоски, что ни один повар в ресторане не сумеет,
зубцы легко подхватывают и отправляют в рот…
Господи, подумал он вдруг в смятении, да я воспламенился
ораторским пылом потому, что она… дорога мне! Одной постели, даже самой дивной,
мне вдруг мало. Я не хочу с нею только спать, вернее – трахаться. Я хочу и
спать с нею, обхватив руками или подложив под ее щеку плечо, когда она во сне
забрасывает на меня ногу и так сладко сопит в шею.
Я хочу с нею ходить вот так вечерами в кафе, к друзьям, хочу
принимать их у себя, чтобы принимал не один, а вот так вдвоем, а они потом,
пошептавшись, спрашивали с пугливым восторгом, что за дикую пантеру привез из
дальних странствий…
Она ела все медленнее, наконец ее руки замерли. В темных
глазах блеснуло нечто дикое.
– О чем вдруг насупился?
Он ответил тихо:
– Я только сейчас понял, что я счастлив.
Она фыркнула:
– Это от супа, что ли? Ты еще не попробовал, какое
здесь жареное мясо!
– Все распробую, – пообещал он. – Мария… я в
самом деле счастлив. Смотрю на тебя, и моя закорузлая душа поет.
Она сказала недобро:
– Представляю, что она поет!
– И как, – согласился он. – С музыкальным
слухом у меня проблемы, ты угадала. Зато громко поет. Во весь голос. Не знаю,
что на меня такое нашло, но счастлив, как дикий кабан, что отыскал залежи
желудей.
– Вот-вот, – сказала она. – Как кабан.
Ее руки снова заработали, деловито отрезая ломтики
прожаренного мяса, а он вспомнил, что кабан здесь, как и у арабов, –
нечистое животное. Вообще о свиньях стараются не упоминать даже те, кто не
придерживается строго запретов Торы.
За столиками вдруг замолкли, даже ребята на эстраде опустили
барабанные палочки, а певица остановилась с широко открытым ртом. Взгляды всех,
как за столиками, так и музыкантов, устремились к большому экрану на стене
между баром и кухней.
Вчера у блокпоста израильской армии «Каландия», что на
дороге между Иерусалимом и Рамаллахом, снова прогремел сильнейший взрыв.
Погибли спасатели, что разбирали предыдущий завал, и два офицера израильской
армии. В ответ израильская армия только что вторглась в лагерь палестинских
беженцев Рафак, есть убитые и раненые.
И сразу же все мировые агентства сообщили о вторжении армии
Израиля в лагерь мирных беженцев, сразу же многие видные деятели гневно
потребовали от США взять все в том регионе под полный контроль. И под словами «полный
контроль» во всех странах явно имеют в виду действительно полный, когда здесь
не будет других воинских соединений, кроме американских.
Стивен краем глаза поглядывал и на Марию, разом забурливший
зал волнует мало, эта женщина сейчас ценнее всего Израиля. Мария же напряглась
и смотрела неотрывно, пока не пошли новости о роскошной выставке бюстгальтеров
в Париже.
Одернувшись, наткнулась на прямой взгляд Стивена. Спросила
недобро:
– Рад?
– Чему? – спросил он оскорбленно. – Люди не
должны гибнуть!
– Требованиям, чтобы ваши янки и здесь все загребли
себе.
Он покачал головой:
– Мария, ты не заметила, что мы никогда ничего не
гребем? У нас еще в те древние времена, когда создавались Штаты, прямо в
Конституции записали, что не имеем права захватывать чужие территории!.. Или ты
думаешь, не могли бы присоединить Канаду с севера, а Мексику – с юга, чтобы
весь северный континент принадлежал только нам?.. И вообще захватывать и
называть своими территориями всякие там кубы, пуэрто-рики и даже всю Южную
Америку?.. Извини, но это не нас тридцать семь лет требовали освободить
оккупированные территории!
Она произнесла суховато:
– Захватывать можно и без формального присоединения к
своей территории. Ладно, не будем об этом. Посыпь это мясо перчиком из желтой
перечницы… Попробуй, а теперь посыпь из красной. Увидишь, как меняется вкус!
