«Они проникли во все страны, и трудно указать такое место в
мире, куда бы это племя не пробралось и не стало господствующим», – писал
греческий географ и философ Страбон в первом веке до н.э. В каждом греческом и
негреческом городе Малой Азии имелось значительное еврейское население.
С этого и началось то, что называется «эллинизация».
Несмотря на то что после смерти Александра направленная эллинизация негреческих
народов не производилась. Она пошла сама по себе, так как очарованные высокой и
утонченные греческой культурой народы начали воспринимать греческие манеры,
обычаи, язык, детей называли греческими именами, а то и сами принимали,
интеллектуалы жадно поглощали труды греческих философов, знакомились с такой
дивной и захватывающей дисциплиной, как геометрия Эвклида, ставили в своих, уже
в своих, театрах трагедии Софокла, Эсхила.
С этим компом он выехал общественным транспортом за город,
среди живописных развалин наткнулся на разношерстных туристов, что
фотографировали, сами снимались то в обнимку, то лежа на древних камнях, по
которым ходил, возможно, сам Христос.
– Кто в охранении? – спросил он. – Вы трое?
Сочувствую, но зато по сторонам поглазеете… Остальным собраться, дважды
повторять не стану.
Он воспользовался простейшим Google engine-2, редко у кого
нет на харде, на экране появилась голубая с пятнами зелени планета, на треть
укутанная облаками. Стивен ловко орудовал тачпадом, планета стремительно
увеличивалась, слой облаков пробивать не пришлось: над всем Израилем
безоблачное небо, поверхность стремительно приближалась, появился город, быстро
разбежался на кварталы.
Здесь Стивен остановил палец, указал на экран кивком:
– Иерусалим. Сейчас мы точно определимся, кто что
захватывает, высчитаем время и уточним маршруты. Как видите, не обязательно
переть через узкие улочки, где нас могут блокировать, проще обойти по длинной
дуге, но так не потеряем время, а сэкономим. Вильдор, ты берешь первую группу.
Твоя задача – блокировать Иегудит…
– Где это? – спросил Вильдор.
Стивен посмотрел на него с укором, тот должен был сразу
выучить весь город, благо это не Каир с его сотнями тысяч кривых улочек и не
Москва, где названия меняют с приходом каждого президента.
Второй из его командиров, Герт Макмиллан, коротко объяснил:
– Дубина, это в центре. Между улицами Яффо и Давид
Елин.
– Да он больше по кабакам, – хохотнул кто-то за
спиной. – А они на окраине…
– Да и шлюхи там дешевле, – добавил другой.
– Да ему везде будет дорого, – уточнил третий
остряк. – Во-первых, жадный. Во-вторых, с его-то рожей…
Вильдор зло сопел, Стивен малость выждал, давая поржать,
заодно точнее поймет настрой своих коммандос, половину из них видит впервые,
сказал негромко:
– Хорошо, хорошо. Теперь ты, Герт. Возьмешь под
контроль улицу Ха Гидем…
– Знаю, – ответил Герт торопливо, не давая закончить. –
Я там все знаю!
– Где это? – уточнил Стивен.
– Это тоже центр города, между улицами Наркис и
Бецалель.
– Отлично, – одобрил Стивен. – Видите, олухи,
как надо разрабатывать детали операции?
Вильдор буркнул:
– Да он просто местный еврей. Переодетый. Я сам видел,
он обрезанный.
– По самый корень, – с самым серьезным видом
уточнил остряк за спиной.
– Тихо-тихо, – прикрикнул Стивен. – Рихард,
ты берешь под контроль Аба Бердичев. Это район Ха Гива Ха Царфатит.
Рихард торопливо двигал районы Иерусалима по экрану своего
ноутбука.
– Это где?.. Не вижу надписей…
Вильдор хохотнул:
– Идиоты евреи, не надписали на крышах названия своих
кварталов, чтобы Рихард не ломал голову.
– Это рядом с улицей Ха Хаиль, – уточнил Стивен.
Он сам чувствовал некую несерьезность операции, хотя к ней и готовились, как
никогда, тщательно. – Не расслабляйтесь, ребята. Здесь такое курортное
солнце, что я уже вижу, как наш боевой дух испаряется, подобно каплям пота,
упавшим на раскаленные камни. Видите, как я сам заговорил красиво?
Они слушали внимательно, он вздрогнул, вдруг ощутив в
воздухе аромат ее кожи, а ветерок коснулся его лица так, словно прядь ее волос.
Он поднялся, подвел всю группу к каменному парапету, что
окружал гору почти по всей верхушке.
– Вы можете все рассмотреть отсюда, – предложил
он, – но, сам предполагаю, все начнется, как обычно, ночью. Точечные
удары, несколько крылатых ракет…
– И будет темно, как у Вильдора в заднице, –
сказал Рихард. – Ничего, пойдем на ощупь. Тут есть такие аппетитные, что
на ощупь – самое то.
– Рихард прав, – сказал Вильдор. – Он когда
вылез у меня из задницы, что-то говорил насчет очков для теплового зрения. Шеф,
а что вон там за странные почтовые ящики: половина красных, половина желтых?
Желтые – это для евреев, уже знаю, а красные… для коммунистов?
– Желтые – для внутригородской, – сказал Стивен
терпеливо, – а не для евреев, это автомобильные знаки у них желтые, чтобы
отличать от арабов, а красные – для межгорода и международных. На всякий случай
запомните, что доллары можете поменять только в главных почтовых отделениях.
– А по чекам евро?
– Если не больше шестисот шекелей.
– Понятно, – сказал Вильдор, – разумная
предосторожность в стране, где как на вулкане.
– И еще, – напомнил Стивен. – Почта закрыта
по субботам.
– Ах, черт!
– И по основным праздникам, – добавил Стивен.
– Ну, по праздникам понятно, но по субботам…
– Ничего, – буркнул Вильдор, – скоро все
переменится.
Стивен строго показал взглядом, что о таком даже думать
нельзя, чтобы не отразилось на лице, но Вильдор кивнул на огромный рекламный
щит «Новой партии», видимый даже отсюда с горы, требуют полностью превратить
Израиль в светское государство, запретить религиозным деятелям вмешиваться в
политику. Если к власти придет «Новая партия», как они обещают, будут отменены
все мракобесные законы.
Не придет, подумал Стивен обреченно. Несмотря на все
миллиарды долларов, что в нее закачали со всех сторон множество фондов, как
штатовских, так и разбросанных по свету.
И вовсе не потому, что вот-вот в дело вступят крылатые
ракеты. Не позволит Мататьягу бен Аарон, лидер ультраконсервативной
ортодоксальной партии. Даже ультраортодоксальной, как называют его партию.
Они спускались с горы веселой толпой беспечных туристов,
пили баночное пиво, горланили песни и фотографировали все подряд, но старались
поймать в кадры больше хорошеньких девушек, чем эти гребаные
достопримечательности.
