– А кто?
– Нанотехнология, – ответил Гартвиг, – увы,
набирает скорость, будь она проклята. Некоторые устройства уже через два-три
месяца смогут уменьшиться более чем на порядок.
Файтер кивнул, про себя подумал, что хорошо бы таблетку
аспирину, спросил, борясь с головной болью:
– Речь о ранцевом варианте?
– Совершенно верно, господин президент, – сказал
военный министр угрюмо. – Мы ввели войска в страны, гораздо менее опасные
для нас и человечества, но оставляем абсолютно закрытой для нас страну с мощным
ядерным потенциалом, мощными ракетными установками, способными нести ядерные
заряды на тысячи миль… Я уж не говорю о том, что в их закрытых лабораториях
может производиться как биологическое оружие, так и… я не знаю, что они там
делают! Может, господин Олмиц знает?
Файтер даже не стал переводить разговор на ЦРУ, его ответ на
подобные вопросы он получил вчера, сказал устало:
– Да, при современных темпах миниатюризации скоро
крупный военный завод можно будет размещать в простом коровнике. Как я понял,
вы пришли с конкретным планом?
Глаза военного министра блеснули, он кивнул и начал вынимать
из кейса бумаги. Явно повеселел, на его лице проступило откровенное, что
наконец-то дожал президента, наконец-то пришла пора решительных мер. Черта с
два ты бы дожал, подумал Файтер хмуро, если бы не общая обстановка в мире. Чуть
ли не ежедневно весьма настойчиво спрашивают союзники: почему на Ближнем
Востоке оставлено государство, доктрина которого нацелена на мировое
господство? И если вы, США, не решаетесь с ним схватиться за власть над
человечеством, то уступите место более решительным!
Он внимательно всматривался в бумаги, на лице отразилось
недоумение.
– Вы ж намерены задействовать чуть ли не всю армию!
Гартвиг скупо улыбнулся:
– Ошибаетесь, господин президент.
– Как это ошибаюсь?
– Я просил бы вашего разрешения задействовать именно
всю. Как ни смешно это звучит, но я предвижу больше сложностей, чем даже когда
мы ломали хребет Ирану и Сирии, за которые вступилась Саудовская Аравия и
прочие арабские страны… К счастью, Израиль – это узкая полоска
средиземноморского пляжа, которая простреливается насквозь.
– И что у вас за вариант?
Гартвиг провел пальцем по карте:
– Со стороны Средиземного моря подводим основную часть
нашего флота. Пару авианосцев, десятка три линкоров, а также все транспортники,
переоборудованные под плавучие пусковые установки крылатых ракет. Одновременно
окружаем Израиль с суши, сконцентрировав войска на границах с Иорданией, Сирией
и Египтом. Естественно, над Израилем зависнут наши военно-космические войска…
– Не входя в его воздушное пространство?
Гартвиг наклонил голову:
– Очень точно замечено, господин президент. Они будут
находиться в космосе, вне зоны действия международных законов о суверенном
воздушном пространстве. На высоте, где носятся все спутники… Но в то же время
каждый израильтянин будет знать, что он как муравей под лупой и… под прицелом
целой армады!
Файтер скупо улыбнулся.
– Главное, чтобы все поверили, что мы готовы к самым
решительным действиям. Потому нужно проделать так, словно речь идет о подготовке
к настоящему вторжению. Нужно, чтобы все в Израиле поняли: стоит нам высадить
всего лишь морской десант с кораблей, израильтяне проснутся в другом
государстве. Вернее, государства уже не будет. А будет территория, которую
надлежит благоустраивать на благо всего человечества всем… человечеством. Не
только израильтянами.
Файтер долго смотрел на карту. Израиль в самом деле похож на
пляж, простреливаемый насквозь. А со всех сторон гигантские арабские
государства, которые, по сути, уже не являются государствами, так как лишены
армий, военных заводов и даже конструкторских бюро, работающих на вооружение. У
всех у них оставлены только полицейские силы.
– Вы считаете, что сумеем дожать этот строптивый народ?
– Сумеем, – ответил Гартвиг твердо и посмотрел ему
в глаза. – С арабами не получилось потому, что мы придерживались тактики
точечных ударов, а потом на огромных территориях пытались установить привычный
нам строй… и еще потому, что мы действовали недостаточно решительно. Потому и
столько потерь с обеих сторон.
Файтер кивнул:
– Да, если бы тогда на Иран бросили хотя бы весь
военно-воздушный флот, мгновенно парализовали бы страну и армию полностью.
– И другие не пискнули бы, – согласился
Гартвиг. – Потому я и настаиваю на таком варианте.
Файтер удержал горестный вздох, произнес ровно:
– Начинайте подготовку. Это займет немало времени, а я
буду готовить почву для политиков. Однако помните, нашу операцию… назовем ее
«Эллинизация», можем, если вдруг понадобится, остановить в любой момент.
Гартвиг снова посмотрел ему прямо в глаза:
– Я понимаю, господин президент. И никогда нигде не
упомянем, что такая намечалась.
– Разумеется.
– Разрешите приступать?
– Да, идите… Ах да, еще один важный момент. Такое
передвижение войск не скрыть, так что внимание прессы это привлечет. Однако… на
всякий случай, вдруг да какие-то события будут отвлекать внимание масс-медиа…
ну всякие там тайфуны, наводнения, женитьба короля Брунея на королеве Англии…
нужно, чтобы наша пресса, да и мировая, постоянно освещала передвижение наших
войск. Впрочем, этим я сам займусь. Вы будьте готовы в интервью подтверждать,
что армия готовится вторгнуться в Израиль.
Гартвиг несколько мгновений смотрел в лицо Файтера, тот не
моргнул и глазом. Гартвиг наконец медленно наклонил голову:
– Все сделаю, господин президент. Я польщен вашим
доверием.
Стивен не пошел даже на обед, невиданное дело, остался в
кабинете у монитора. Джоан принесла еще раз кофе и большую тарелку с горой
всевозможных бутербродов, какая уж тут забота о здоровье, вздохнула с завистью:
шефу не в коня корм, жрет все подряд и ни одного килограмма лишнего, а тут
каждое пирожное считаешь…
На экране сменялись новости, Стивен сразу отсеял СМИ,
которые работают прямо или косвенно на спецслужбы, их гораздо больше, чем
догадывается простой народ, просматривал, кое-что сразу копировал в особую
папку.
На первый план вышли события, которые назревали давно, очень
давно. Благородное стремление США слить все народы и нации в единое
человечество кое-кто попытался истолковать в очень удобном для себя смысле. Дескать,
границ не должно быть, все перемешаются в один народ – и вот хлынули из стран
Азии и Африки голодные, не желающие работать, нищие толпы в Европу, но у всех
на слуху, что здесь безработным выдают такие денежные пособия каждый месяц, что
можно жить по-королевски всю жизнь, не работая…
