– Вчера.
Бергманс отмахнулся:
– Ну, джапов не жалко. С другой стороны, разве плохо,
что девяносто процентов сотрудников перспективных разработок «Нокии», «Сони»,
«Сименса» – израильтяне? Там они быстрее растворятся в кипящем мировом супе!
Президент вздохнул:
– Да вот что-то не растворяются. Если за все время с
эпохи фараонов не растворились, то почему растворятся сейчас?
Госсекретарь взглянул очень внимательно:
– Потому что весь Израиль сейчас под нашим прессом.
Который мы закручиваем все сильнее.
Файтер вздохнул, кивнул на свободный стол:
– Садитесь, нас уже ждут.
Теодор Юмекс, начальник Объединенных штабов, подошел к
стене, вспыхнул огромный экран. Блеснула лазерная указка, все внимательно
наблюдали, как Юмекс ловко орудует ею, показывая на экране, выделяя и укрупняя
некоторые участки, дает пояснения.
Во-первых, глобальную связь обеспечивают спутник «Милстар
2», также и всю защищенную и высокочастотную связь для стратегического и
тактического командования. Широкополосную обеспечивает спутниковая система
DSCS… вот она, а на базе этих спутников наконец-то заработала, можете нас
поздравить, ГСОУ – глобальная система оперативного управления.
Передовые части будут видеть, где и сколько противника,
какие впереди укрепления. Интенданты с точностью до патрона и коробки чипсов
увидят, сколько чего у наступающих солдат, кому сколько доставить и как
доставить с наименьшими затратами и по самому экономичному маршруту. Каждый
командир танкового подразделения на своем дисплее увидит каждый свой танк,
сколько у каждой машины снарядов, патронов, горючего, но куда важнее, что
увидит каждый танк противника. Более того, на экран танового компьютера
выводятся скорость, вес и прочие данные, как своей машины, так и противника, а
по этим данным компьютер высчитывает, сколько у кого осталось патронов и
горючего.
Он выделил на экране участок, все увидели быстро скользящую
черточку.
– Наша гордость, – сообщил Юмекс с
достоинством. – Тяжелый гиперзвуковой самолет SHAAFT. Он летает на высоте
тридцати километров со скоростью, превосходящей скорость звука в двенадцать
раз! Двадцать пять тысяч километров без дозаправки, если вы можете себе
представить это расстояние. Конечно же, он не досягаем ни для русских, ни для
китайских, ни даже для американских ракет, так как летит куда быстрее их.
Ваучер спросил с подозрением:
– Куда он направляется сейчас?
– У него обычное патрульное задание, – объяснил
Юмекс. – Взад-вперед. Ничего особенного. Сейчас он несет двенадцать
крылатых ракет с дальнобойностью в две тысячи километров, а это значит, что в состоянии
поразить любую цель на любом материке планеты.
Он сделал паузу, давая понять, что все двенадцать ракет
могут в любой момент ударить по целям в Израиле, если только политикам не
удастся договориться.
– Вообще-то, – сказал он оптимистически, –
когда все это закончится… я имею в виду нынешнее напряжение, этот чудо-самолет
будет американские спутники на орбиту выводить, а все чужие – сбивать. Ну
ладно, на некоторое время можно оставить всякие там английские и французские,
это уже почти американские, но потом в космосе должны вообще остаться только
американские. Даже если будут запущены из Лондона или Парижа.
Глава 5
Со стороны моря заходят три стратегических гиперзвуковых
бомбардировщика «Глобальная достигаемость», каждый в двести пятьдесят тонн и
длиной в семьдесят метров. Их прикрывают два RLV, оба на скорости,
превосходящей скорость звука в пятнадцать раз, но со стороны Ирака заходит
вообще космическое чудовище: SMV, этот летает с такой же легкостью в космосе,
как и в атмосфере, абсолютно не достижим ни для каких современных видов
вооружения, а его умные бомбы обладают такой же абсолютной невидимостью, как и
сам самолет.
Все эти самолеты могут с легкостью прыгнуть в космос, чтобы
оторваться от кучи преследователей, пройти там к цели, а оттуда поразить ее
отвесными и абсолютно неотвратимыми ударами. Хоть на суше, хоть на море.
Госсекретарь пробормотал:
– Господи… Да одним можно стереть весь Израиль с лица
земли! Зачем все эти чудовища стягиваются к его границам?
Файтер смолчал, но взгляд его сказал лучше слов, что даже
здесь есть те, кто, несмотря на завесу сверхсекретности и клятву молчать, сразу
же все услышанное и увиденное переправят в Израиль.
И это хорошо, ответил ему взглядом Олмиц. Пусть эти пейсатые
увидят, что их ждет, если не откроют свои арсеналы, заводы, подземные хранилища
и не назначат свободные демократичные выборы.
Начальник Объединенных штабов переключил изображение,
показалась плывущая по морю эскадра, вид с большой высоты, корабли не
рассмотреть, понятно только, что в центре сразу два авианосца.
– Наш флот, – сказал Юмекс почти с извиняющейся
улыбкой, – благодаря распаду СССР внезапно занял уникальное положение.
Российские океанские силы все слабеют, Индия и Китай пока еще дикари на каноэ,
так что для американского флота не осталось серьезных соперников. Да, нам
осталось только проецировать мощь на сушу. Новую стратегию мы уже опробовали
под названием «Дельта», довольно успешно отрабатывали удары по берегу.
Он объяснил, что американские эскадры подходят вплотную к
берегам, наносят сокрушающие удары эшелонами крылатых ракет и палубной
авиацией, разрушая целые города, чтобы облегчить их захват морской пехотой. И
каждый шаг любому солдату виден прекрасно: даже если враг впереди залег и
замаскировался, от телеглаза спутника не укроется, на дисплее наступающего
морпеха видно и цель, и расстояние до нее, и какого типа бронежилет на
противнике…
– Сейчас, – напомнил он, – со стороны моря к
Израилю приближаются атомные субмарины «Вирджиния». Их специализация – действия
в прибрежных водах. Помимо разведки и уничтожения кораблей противника, они
ударят крылатыми ракетами вглубь Израиля, затем высадят диверсионные группы.
Тридцать эсминцев DD-21, это уже не эсминцы, а плавучие ракетные батареи,
каждый несет на борту двести пятьдесят пусковых установок «Томагавк» да
несколько сот этих ракет в трюме. Дальность боя «Томагавков» две тысячи
восемьсот километров, а весь Израиль… ну, вы знаете, что весь Израиль – это
узкая полоска пляжа, простреливаемая насквозь!
Подойдут еще три авианосца… Понимаю ваши усмешки, как будто
с истребителями и танками против мышонка, но, как я понимаю, наша операция –
прежде всего демонстрация серьезности наших намерений? Наши суперавианосцы не
подойдут к берегу, они обеспечивают вторую линию. С их палуб тоже поднимутся тяжелые
бомбардировщики… Я имею в виду, что в любой момент могут подняться, если
переговоры политиков зайдут в тупик…
Файтер попытался представить себе, что же предстоит бомбить
этим палубным бомбардировщикам, если там даже после первого же удара крылатых
ракет остается только перемолотый щебень от бывших городов и сел? Где после
второго – все сплавится в шлак, не остается даже живой земли? Но ведь
планируется наносить и наносить удары… по мертвой земле?
