Первой решительные меры приняла Франция. В рекордно быстрые
сроки составили, обсудили в правительстве и приняли закон, по которому
мусульмане, отказывающиеся полностью интегрироваться в общество французов, то
есть… сохраняющие детали мусульманской одежды, посещающие мечеть и
прочее, – должны в течение трех месяцев покинуть страну. Разом вспыхнули
митинги, протесты. Прогремело несколько взрывов, как и раньше, когда приезжие
полагали удобным моментом выдавить из приютившей их страны новую уступку или
льготу. Однако на этот раз Франция приготовилась лучше: наряду с усиленными
отрядами полиции решительно выступила и армия, таким образом, протестующих
исламистов приравняли не к митингующим, а к вражеским агентам.
Началась массовая депортация, при которой попутно выселяли и
тех мусульман, к которым придраться невозможно, но известно, что мусульмане и
дома за закрытыми дверьми продолжают оставаться мусульманами.
В Европе такое восприняли с некоторым замешательством, но
уже через месяц аналогичный закон прошел в Бельгии. Затем такие же меры приняли
в Голландии и Италии. В германском бундестаге выступили с проектом закона об
ограничении деятельности иностранцев, под одну из статей этого закона попали и
те натурализовавшиеся турки, курды и прочие иностранцы, что уже давно являются
гражданами Германии.
В США кривились, однако, в самом деле, неконтролируемый
приток людей иного менталитета и отношения к работе грозит обрушить экономику
Европы. Тогда голод и катастрофа будут почище тех, что охватили Черную Африку.
Более того, сами Штаты усилили пограничный контроль, как на суше, так и на
море. Богатые страны потому и богатые, что умеют работать, а не лежат под
пальмой и ждут, пока спелый банан упадет в рот. Так что помогать будем, но
кормить дармоедов – не беремся. Тем более таких, что не желают даже учить язык
приютившей страны и расставаться со своими охотничьими плясками под барабаны.
Звякнула дверь, и хотя входить могут только свои, Стивен
быстро переключил канал новостей, чисто инстинктивный жест: даже свои не должны
знать, чем в этот момент занимается разведчик.
Вошел Дуглас, чему Стивен слегка удивился, не так уж и часто
они видятся в громадном здании. Раз в месяц норма, но чтобы дважды в день…
– Сидишь? – поинтересовался Дуглас. Хохотнул: –
Смотри, цыпленка высидишь. Пойдем в буфет чего-нить выпьем.
– И там скажешь, – уточнил Стивен, – чего от
меня хочешь?
Дуглас изумился:
– Я?
– Ты, – ответил Стивен, не двигаясь с
места. – Я ж тебя насквозь вижу!
– Что, – спросил Дуглас опасливо, – уже и
такие линзы изобрели?
Стивен поднялся, размял кости.
– Ладно, пойдем. Не так уж и важно, где проболтаешься.
Дуглас спросил с укоризной:
– Я? Проболтаюсь?
– Якобы нечаянно.
– Зачем мне это?
Стивен сдвинул плечами.
– Наверное, снова хочешь повесить на меня какую-нибудь
гадость. Да еще в таком месте, где нет кондиционера, морковного сока…
Дуглас смотрел испытующе.
– А ты откажешься?
Они подошли к двери, Стивен оглянулся. Кабинет просторен,
как зал для бальных танцев, стены отделаны дорогими породами дуба, вся мебель
от лучших дизайнеров мира, аппаратура на столе и в стенах стоит миллиарды, а за
пределами кабинета на него работают сотни высококвалифицированных специалистов,
которым он волен повышать и понижать жалованье.
– А ты как думаешь?
– Не знаю, – признался Дуглас.
– Эх ты…
– А что, – ответил Дуглас, защищаясь, –
должен же ты наконец проникнуться духом комфорта и роскоши!
– Уже проникся.
– И как?
– Тошнит, – ответил Стивен честно.
В нижнем буфете, что на три этажа ниже уровня поверхности,
они выпили, Дуглас – апельсиновый сок, Стивен – морковный. Стивен мазнул
взглядом по длинным полкам с множеством бутылок разной формы и емкости: с
возросшей модой на здоровый образ жизни стало неприлично пить что-то крепче
морковного сока, и спиртное как корова языком слизнула.
Со стаканом молочного коктейля неспешно приблизился Джон
Фолдинг, рослый светлокожий блондин, даже солярий не смог изгнать розовость
кожи. Голубоглазый, с бровями цвета спелой пшеницы, он смотрел на них, как и на
весь мир, с добродушной улыбкой, белые зубы сверкают, как ровно уложенные
бриллианты.
Англосакс, невольно подумал Стивен, типичнейший англосакс.
Такие вот тысячу лет тому высаживались с драккаров на берега Англии, мелкие
пикты бежали в ужасе перед этими белоголовыми великанами. А сейчас Джон все
такой же стройный и широкий, без живота, коротко стриженные волосы давно
серебрятся, да у глаз множество морщин, а вместо боевого топора в руках
Управление содействия армии. За такими общими названиями обычно скрываются те
или иные подразделения тайных служб.
Джон допил коктейль, тут же велел отжать стакан
мандаринового сока, буфетчица сыпанула оранжевые плоды в давилку, коротко
вжикнуло, и в стакан полился густой ярко-желтый сок. Джон пил с наслаждением,
мелкими глотками, смаковал. На Дугласа и Стивена посматривал
покровительственно, ведь эти мандарины выращены под бдительным взором ФБР,
точно известно, что в них нет никаких нитратов, а гены не модифицированы.
Дуглас и Стивен, в свою очередь, смотрели на Джона с жалостью: в современных
овощах и фруктах давно нет тех минеральных веществ, что были когда-то, а
обогащенные витаминами и минералами соки – то, что надо организму.
Джон допил, облизал губы, толстые, как у негритянки. Глаза
оценивающе перебегали с Дугласа на Стивена.
– Ты уже сказал? – спросил он Дугласа.
– Нет еще, – ответил Дуглас. Покосился на
Стивена. – Только этот жук уже и сам почуял. Собственно, это давно носится
в воздухе, но Стивен из тех, кто, основываясь на двух-трех догадках, сможет
назвать даже точную дату.
– Вот как? – удивился Джон. Пожевал губами, глаза
его оценивающе рассматривали Стивена. – Точная дата и нам бы не помешала.
– О чем вы? – поинтересовался Стивен вежливо.
Джон смолчал, только перевел взгляд на Дугласа. Тот вздохнул
и сказал коротко:
– Ты знаешь, к чему идет. И предполагаешь в целом, чем
закончится. А хорошие подчиненные, угадывая будущие действия хозяев, заранее
готовят почву…
– Подстилают соломку? – уточнил Стивен.
– Да, чтобы меньше набить шишек.
– И вы уже начали?
Дуглас переглянулся с Джоном, ответил уклончиво:
– Если подстелить соломку, то это вообще неплохо. Если
вдруг что-то произойдет необыкновенное и все изменится, то на соломке, что
вроде бы не понадобится, будут кувыркаться дети, ее пожуют ослики… Словом, начинается
подготовка в самых общих чертах. Политики не понимают, что нельзя на другом
конце света действовать успешно, если заранее… намного заранее!.. не заслать
туда своих людей, которые многое подготовят.
