Сестра вышла замуж за красавца якши шесть зим назад. Они были знакомы давно, парень частенько забегал к ним в лавку. Элла торговала деревянными поделками и утварью, которую он, старший брат, вырезал на заднем дворе дома. В горах же, куда он ушёл вместе с сестрой и её мужем, нашёлся и Учитель – немолодой горняк, подаривший им на новоселье чудную, но очень умную собаку по кличке Чи. Серую, с золотисто-зелёными полосами вдоль спины и длинным хвостом. Учитель был вторым, кто повторил эту фразу: не будите Лихо. Сперва двум щеголеватого вида хлыщам (тоже со светящимися глазами), потом – старому охотнику, потом – небольшому отряду наёмников.
– Ты же знаешь, что такое круг жизни, Родрик. Один сеет зерно. На его место приходит другой, ухаживает за зерном, растит его. Потом ему на смену приходит третий. В конце концов, зёрнышко вырастает деревом и кормит тех, кто пришёл на смену его «родителям». И потом уже вновь пришедшие, отведавшие плодов, тоже становятся «родителями» – для нового дерева. Жизнь продолжается.
Родрик молча смотрел на Учителя, поглаживая пушистое пузо Чи. Пёс урчал от восторга. Такие полуденные беседы о Судьбе и чудесах мира давно стали традицией в их маленьком доме. Ингиред, Учитель княжичей горняков, приходил после обеда, кряхтя, усаживался на деревянное крылечко дома семьи Эллы, и ждал. Невысокий, кряжистый, седой, но ещё крепкий старик, с удивительно чистыми глазами, словно знал, когда Родрику требуется его помощь.
– Дерево любит и ценит всех своих родителей, ведь без них – без каждого из них – оно бы не выжило. Но бывает, когда родители этого не понимают – и следующий за сеятелем вдруг решает превзойти предшественника, уходит со своего поста, сеет зерно другого дерева. В чём-то он окажется прав: ему многое дано, он многое знает. Но он лишён одного – понимания круга. В нём нет ещё огня Сеятеля. Он ещё не дорос до него. И своим уходом он калечит уже два дерева – то, о котором должен заботиться, и то, которое посеял сам, не имея нужных на то знаний в душе своей. Вот так же и миры, где мы живём: какие-то созданы истинными Родителями. А какие-то – по воле гордыни не дождавшихся своего череда учеников.
Ученик откинул капюшон, посмотрел пики гор, на скользящие по ним пухлые облака. Такие беседы, несомненно, приятны: внутри словно соединялись в единое целое обрывки услышанных когда-то фраз, кусочки старых легенд, рассказанных ещё отцом. Вот только проникнуть в суть заковыристых словес Учителя порой сложно.
– Скажи, Ингиред. Остаётся ли связь между оступившимся учеником и тем, кто начал Круг жизни давным-давно? Ведь кто-то же должен исправлять ошибки?
Учитель Ингиред усмехнулся, почесал седую бороду:
– А ты как думаешь, славный воин? Остаётся, куда ей деться. И Стреча, сестра страшного Лиха, душа Древа судеб, на ветвях которого покоятся все рождённые миры, для того и существует. Чтобы вовремя подхватить незадачливого Творца и защитить и мир рождённый, и его самого.
– Получается, у нашего мира тоже есть свой защитник? Бог, которому мы возносим молитвы?
Учитель расхохотался. Родрик неуверенно улыбнулся.
– Бог – это не всегда создатель. И качества, которыми наделяют его люди, не всегда совпадают с тем, что есть на самом деле. Вспомни свою сестру Эллу. Всегда ли ты можешь понять её? Угадать, о чём она думает, что видит во сне, что чувствует, когда в полудрёме творит что-то? Молчишь? То-то же.
– Есть мысли, которые мы никогда не выскажем – и не сможем объяснить. Ни мёртвым, ни живым. Ни близким, ни чужим. – Странник повторил фразу из давно прочитанной книги. Взгляд его замер в долине, укрытой склоном горы. Там дымил трубой деревянный дом, бегали по двору неугомонные племянники, а на крыльце что-то плела из ниток улыбающаяся Элла. Он просто знал, что она улыбается. Учитель проследил за его взглядом.
– Стреча – не бог, Родрик. Стреча – это душа миров, их общее сердце. Как твоя сестра чувствует, что на душе у каждого из её семьи, так и Стреча чует, чем дышат её дети.
– И что она может сделать? – Родрик изо всех сил старался представить картины, которые описывал ему старый якши. – И ещё – что такое это Лихо?
– О, Стреча уходит в один мир и приходит в другой, путешествуя по бесконечным ветвям Древа. Вселяется в тело, проходит в нём жизненный путь, если хочет сама – или этого требует Мир. Учит, направляет, исправляет, вдохновляет. А потом, когда мир успокаивается, уходит дальше.
– То есть все великие творцы, учёные, воины – это воплощения Стречи? Они же оставляют о себе долгую память. Меняют историю мира.
– Нет, нет, мой друг. Те, кто влияет на ход истории, кто осмеливается это сделать – они позволили себе услышать Судьбу. Стреча же выбирает себе только женское воплощение.
– А Лихо? Мужское?
– Именно так, ученик. Но о нём я тебе потом расскажу. Пора мне княжичей проведать, совсем от рук отбились, бездельники. Ещё и младшенький сбежать порывается.
– Складно ты говоришь, Учитель. Глубоко. Про Стречу, Судьбу, Древо. Понять бы до конца мудрость якши. Ещё и Лихо это, которым все пугают… – Родрик потёр виски и тяжело вздохнул. Вся эта философия была настолько чужда сыну знаменитого учителя боя на мечах, что никак не хотела укладываться в голове. Отец всегда говорил: наметь цель, оцени противника и бей наповал. Сам, не надеясь ни на кого. А тут – судьбы мира, какое-то древо…
Учитель кивнул, поглаживая бороду. Борода знатная, густая и сплошь седая.
– Поймёшь в своё время, Родрик. Твоя судьба сама тебя позовёт.
* * *
Родрик очнулся от воспоминаний. Ухо задержанного им горе-подмастерья уже слегка посинело. Парень перестал дёргаться и просто стоял, поскуливая и опасливо косясь на рычащего Чи.
– Ну что, будильник? Говори, кто тебя надоумил. И что обещал. Или уши свои в руках домой понесёшь.
Парнишка посерел лицом. Глаза повлажнели. Нос предательски зашмыгал.
– Наместник из Таирона. Ему какой-то колдун нашептал, что в горах живёт чудо-воин, который исполнит все егойные хотения.
Странник хмыкнул. Таких колдунов он встречал. И поверивших им богачей тоже.
– А тебе объяснили, как надо этого чудо-воина уговаривать?
Парень понуро покачал головой:
– Неа. Сказали только отваром опоить, прядь волос отстричь и бежать со всех ног.
– И далеко бежать?
– К наместнику. Прядь отдать.
– Отвар свой давай. Давай, говорю. Прядь держи. Отдашь наместнику – и бегом из города. И молчать. А не то найду – убью. Понял?
Парень позеленел от страха, отдал пузырёк с сиреневой водицей, сунул в мешок прядь золотистых волос и убежал.
Странник усмехнулся, посмотрел на пузырёк. Волосы были прошлого наместника, лично явившегося за ним.
Пузырёк занял своё место в сарае Учителя (тот сварливо поворчал, что скоро так княжеским аптекарем станет, столько ядов держать у себя). Верный Чи ещё раз очертил хвостом круг вокруг долины, на секунду полыхнувший звёздным зелёным светом. А Странник вернулся в дом.
