Когда я учился в училищах, меня подвело незнание советских законов. Тогда было обязательное распределение. Я окончил училище, но государство-то учило меня за свой счет, и я три года должен был отработать.
Представьте: мне, молодому, здоровому парню проработать три года слесарем-ремонтником на заводе ХБК. Я вообще в шоке был от этого. У меня вариантов не было: есть закон. Я спросил: «А какие варианты есть, чтобы не отрабатывать?» Мне ответили: «В армию пойти, но до армии ты обязан работать».
Идти в слесари абсолютно не хотелось. Я умел, но работать на заводе, гайки крутить – это было не мое, совсем неинтересно.
Поступление в институт
Тогда мне посоветовали: «Ты должен подать документы в какой-нибудь институт, а пока ты куда-то поступаешь, имеешь право не работать, тебе дается время на подготовку».
Я подал документы в наш Политехнический институт на машиностроительный факультет. У меня друг был в училище, и он тоже мечтал туда поступить. Мы пошли с ним вместе.
В итоге я, как попрыгунья-стрекоза, гулял, своими делами занимался, у меня через полтора месяца первый экзамен, а я не готовлюсь. Друг спросил: «А почему ты не учишь?» я в ответ: «А зачем?» он меня просветил: «Я забыл тебе самое важное сказать: когда получаешь первую „двойку“ на экзамене, ты на следующий день идешь работать на станок».
Я этого не знал. Первый экзамен – математика, нужно же что-то по школьной программе знать. Я прибежал к своей учительнице, которая у меня вела математику в школе. Прихожу и говорю: «Сима Владимировна, я девятый и десятый классы пропустил. За сколько мы можем эту программу догнать?» Она спрашивает: «Сколько у тебя есть времени?», я говорю: «Пять дней». Она мне: «Ты что, идиот?» В общем, пять дней с ней позанимался и сдал экзамен на «четверку». Получилось, что я программу девятого и десятого классов – то, чего не знал – выучил за пять дней.
Следующий экзамен оказался по физике. Этот предмет я знал на уровне студента второго-третьего курса, и очень хорошо. Сдал ее на «пятерку».
Третьим было сочинение. Мне подсказали очень хороший момент в написании сочинения. Суть в чем: абитуриентам давали на выбор несколько литературных тем, например, «Роль Толстого в жизни советского человека», и обязательно еще одну: «мир-труд-май, коммунизм».
Мне сказали: «Тебе за содержание по этой теме меньше „четверки“ поставить не могут. Напиши любой бред, но как можно больше лозунгов. Если преподаватель поставит „тройку“ за то, что ты пишешь „партия – наш рулевой“ – это уголовное дело».
Поэтому я так и сделал – выбрал «свободную» тему. Я там такого понаписал, таких глупостей, но, само собой, за содержание поставили «отлично». За грамотность получил «хорошо», так как я человек, который довольно-таки много читал и не мог сделать много орфографических ошибок. В общем, без проблем я поступил в политехнический институт.
Так что маминых надежд я не обманул, и после училища сразу же поступил в политехнический институт на энергетический факультет. В тот момент я еще думал пойти по стопам папы физика-ядерщика. Но все получилось совсем не так, как планировала мама. Я в очередной раз шокировал ее, когда сказал, что хочу пойти служить в армию.
Что иногда происходит с друзьями
Богатство зависит, главным образом, от двух вещей: от трудолюбия и умеренности, иначе говоря – не теряй ни времени, ни денег и используй и то, и другое наилучшим образом.
Бенджамин Франклин
Друг, который со мной вместе сдавал экзамены, не поступил. Я до сих пор с ним общаюсь, он очень хороший, но бедный, несчастный человек, по моим понятиям. Он каменщиком работает, двери устанавливает, ремонт делает…
У меня до сих пор к нему сохранились теплые чувства. Он мне что-то сделает, я его всегда стараюсь отблагодарить. Просто так ведь не дать, чтобы не обидеть.
Говорю ему: «О, смотри, я тут как раз мебель собирался выкидывать, заберешь?» – «Да, заберу». – «У меня холодильник, телевизор, набор мебели – забирай». Я ему так по-своему помогаю, по-дружески.
Хотя человек он хороший, у него двое или трое детей, жена медсестра. Работяга из него получился.
Я иногда с ним общаюсь, он такой вот, как был в двадцатые годы плакат – измученный рабочий класс: худой, жилистый. По нему анатомию изучать можно, когда он стоит с киркой.
Но человек он великолепный. Такой весь добрый, душевный. В принципе, на этом все его плюсы и заканчиваются. Жизненной приспособленности – никакой. К примеру, по заработку: когда я его в последний раз вызывал, мне нужно было дома установить двери. Любой мастер по установке дверей берет за это примерно две с половиной тысячи рублей за одну дверь и делает пять дверей за день. А этот мой друг устанавливает одну дверь три дня и берет за это полторы тысячи.
Ну, вот есть такие мастера, как левша, который блоху подковал. Вот у меня в офисе, допустим, двери нормальные – там где-то щелочка, там еще что-то.
А дома все вровень. Но он настолько медленно и размеренно все делает, что у него получается идеально. Работает очень качественно. Но люди за это не платят.
То есть один может сделать три двери за день, а другой делает три двери за месяц. Мне тогда было не к спеху, я подождал.
А вот, к примеру, есть у меня дома фонтан, мне его нужно было оштукатурить и покрасить. Обычный фонтан, три метра в диаметре, статуя женщины в рост человеческий.
Сначала его отделывали одни братья из дружественных республик, все ужасно получилось.
В этот раз мне надо было отодрать старую краску, оштукатурить и снова покрасить. Этот мастер сделал так, что фонтан как живой улыбается. Но он этим занимался пять месяцев!
Он вокруг него какую-то палатку соорудил, сдирал, штукатурил… Ногти так тщательно не красят женщины. Статуя просто как живая стоит над фонтаном. Но за это никто не заплатит, никто не поймет, зачем пять месяцев его возню терпеть.
Есть такие работнички, которые заработали, ушли, и все развалилось. Здесь – нет, его работа будет стоять тысячелетиями.
Ему бы вот только одну составляющую добавить – умение зарабатывать.
История с Вовой
Когда рост прекращается, близок конец.
Сенека
Был у меня в школе друг Вова. В конце восьмидесятых он был очень крутым парнем. А сейчас он работает в бизнес-центре охранником.
Иногда я его встречаю, он живет рядом. Вова мне: «Ну, если что, братан, обращайся, я охранник в бизнес-центре, если какие-то проблемы». Заканчивается разговор всегда одинаково: «Слушай, дай сто рублей, опохмелиться надо».
Мы, когда учились в школе, все были равны, но он отличался от других. У меня родители – обычные научные деятели, а у него папа на Сенном рынке ситами торговал.
