И тут я поняла: не нужно мне ни шоколада, ни карандашей, ни бумаги. Я хочу, чтобы Роджер снова со мной заговорил.
Глава 75
Позови меня
Возвращение во Фрейзер-Ридж заняло гораздо меньше времени, чем поездка в Аламанс, хотя дорога шла в гору. Стоял конец мая, и кукурузные стебли уже вымахали высоко, рассыпая по ветру золотую пыльцу. Дома, в горах, зерно едва проклюнулось. А еще скоро появятся новорожденные телята, ягнята и жеребята, и их нужно будет защищать от волка, лисы и медведя. Как только губернатор распустил кампанию, люди тут же поспешили домой обрабатывать родные поля.
В результате мы возвращались небольшой группой – всего два фургона. С нами поехали несколько фермеров, живущих возле Риджа, да братья Финдли – наш путь лежал мимо усадьбы их матери.
Я украдкой бросила взгляд на Финдли, помогающих разгружать фургон и разбивать лагерь на ночь. Славные ребята, тихие. Джейми они уважают и даже слегка благоговеют перед ним. А вот к Роджеру за время кампании у них сформировалась странная привязанность, чуть ли не преданность, которая продолжилась и после роспуска отряда.
Как-то раз они даже пришли навестить его в Хиллсборо. Краснея и поджимая пальцы на ногах от смущения на турецких коврах Фиби Шерстон, они молча презентовали Роджеру три ранних яблока, зеленые и кривобокие, явно утащенные из чужого сада. В ответ он широко улыбнулся и героически откусил от яблока прежде, чем я успела его остановить. Учитывая, что он питался лишь жидким супом, этот кусок едва не стоил ему жизни. Задыхаясь и кашляя, Роджер кое-как проглотил яблоко, и все трое уставились друг на друга с глупой ухмылкой, а в глазах у них стояли слезы.
В дороге братья старались держаться поближе к Роджеру, всегда готовые подскочить и помочь, если он с чем-то не справлялся. Джейми как-то рассказал мне об их дяде, Иэне Море; теперь понятно, откуда у них такой опыт угадывания невысказанных желаний.
Молодой и сильный, Роджер поправлялся быстро, да и переломы были не слишком серьезные; и все же для полноценного срастания костей двух недель маловато. Я бы оставила шины еще на неделю, но, похоже, они ему страшно надоели. Пришлось снять и предупредить, чтобы он берег пальцы, но разве мужчина послушается? Вот и сейчас потянулся за тяжелым мешком.
– А ну не смей! – воскликнула я, вовремя схватив его за руку. Он поднял бровь, добродушно пожал плечами и отступил, позволив Хью Финдли забрать мешок.
Иэн, его брат, в это время возводил примитивный очаг из камней. Помедлив, Роджер указал на него, а затем на ближайший лесок. Можно ли ему собрать хворост для костра?
– Нет, конечно! – твердо отрезала я.
Тогда он жестами изобразил процесс питья. Принести воду?
– Нет, – покачала головой я. – Ведро выскользнет, и…
Я огляделась, пытаясь придумать занятие ему по силам, однако любая работа по обустройству лагеря требовала крепких мужских рук. В то же время я прекрасно понимала, как неприятно ему околачиваться без дела, чувствуя себя совершенно бесполезным. Он и так сыт по горло, что с ним обращаются, как с инвалидом; в его глазах уже блеснула первая искорка бунта. Еще одно «нет», и он назло мне кинется поднимать фургон.
Заметив намечающуюся стычку, возле нас остановился Джейми.
– А писа́ть ему можно? – спросил он.
– Писать? Что писать? – удивилась я.
– Любовные письма? – с ухмылкой предположил Джейми, выудив из мешка походную доску. – Или сонеты? – Он бросил доску Роджеру, и тот ловко поймал ее, несмотря на мой протестующий вопль. – Только прежде чем сочинять хвалебную оду Уильяму Триону, напиши-ка ты мне, как наш общий родственник пытался тебя прикончить, лады?
На секунду Роджер замер как вкопанный, криво улыбнулся, кивнул и принялся за дело, прервавшись только на ужин. Это была тяжелая и утомительная работа: переломы почти зажили, но опухоль еще не спала, и пальцы плохо гнулись. При виде его мучений у меня у самой заныли суставы.
– Ну-ка перестань!
Я подняла голову от сковородки и застала Брианну в смертельной схватке с собственным сыном: тот выгнулся дугой в ее руках, извиваясь ужом и пинаясь, – словом, вел себя так, что даже любящий родитель в подобных случаях подумывает о детоубийстве. Роджер вздернул плечи, однако продолжил упорно писать.
– Да что с тобой такое?! – окончательно разозлилась Бри. Встав на колени, она силой согнула Джемми в полусидячее положение, очевидно пытаясь уложить его и сменить подгузник. Проспав большую часть дня в фургоне, малыш проснулся в дурном настроении и теперь капризничал, возражая против любых манипуляций.
– Наверное, еще не устал, – предположила я. – Он же вроде поел?
Вопрос риторический – мордашка и волосы Джемми были измазаны пудингом.
– Ага. – Брианна провела рукой по волосам – таким же растрепанным, хоть и почище. – Он-то не устал, а вот я – да.
И немудрено – большую часть дня она шла пешком, чтобы пощадить лошадей на крутых склонах. Я, кстати, тоже.
– Оставь его, я присмотрю. Сбегай лучше умойся, – предложила я, благородно подавив зевок, затем взяла большую деревянную ложку и завлекающе помахала ей в сторону Джема. Стоя на четвереньках, тот издавал жуткие вопли; заметив ложку, он замолчал и подозрительно уставился на меня.
Я пододвинула ему пустую жестяную кружку. Сработало – он тут же перекатился на задницу, схватил ложку обеими руками и принялся вколачивать кружку в грязь.
Дочь бросила на меня благодарный взгляд, вскочила и направилась в сторону ручья. Быстрое ополаскивание в ледяной воде, конечно, не сравнить с ванной при свечах, но тут главное не комфорт, а уединение. Глоток свободы творит с матерями чудеса – по себе знаю. А чистые руки, ноги и лицо значительно улучшают взгляд на мир, особенно после целого дня жары, пыли и грязных подгузников.
Я критически осмотрела собственные руки: вожжи, дрова, готовка, отскребание котлов… Да, пожалуй, мой взгляд на мир тоже нуждается в некотором улучшении.
Впрочем, вода – не единственная жидкость, способная поднять настроение. Джейми протянул мне кружку и уселся рядом.
– Slàinte, mo nighean donn
[5], – сказал он тихо, поднимая кружку и улыбаясь.
– М-м-м… – Я закрыла глаза, вдыхая ароматный пар. – А разве правильно говорить «Slàinte», если пьешь не виски?
В кружке оказалось вино, притом весьма неплохое, хоть и резковатое, – с земляным привкусом, насыщенное солнечными лучами и виноградными листьями.
– А почему бы и нет? Это всего лишь пожелание здоровья.
– Я думала, пожелание здоровья имеет более практический смысл; по крайней мере, с некоторыми сортами виски. То есть ты как бы желаешь собутыльнику выпить и не отдать концы.
