– Ах ты, скунсов сын! – пробормотал Джейми. – Ну ведь форменный вор! Два шиллинга три пенса за две головки сахару и пачку индиго!
Я сочувственно поцокала языком, воздержавшись от комментария. По мне, два шиллинга – вполне умеренная цена за товары, которые произвели в Вест-Индии, доставили по морю в Чарльстон, а после катили в фургоне, переправляли на пироге, везли верхом на лошади и тащили пешком еще несколько сотен миль. Странствующий торговец, принесший их к нашей двери, даже не рассчитывает на оплату до следующего прихода через три-четыре месяца, да и то вряд ли получит деньгами – скорее, ему дадут шесть горшочков крыжовенного джема или олений окорок.
– Нет, ты только посмотри, а! – риторически воскликнул Джейми, ведя скрипучим пером вдоль колонки цифр и резко вонзая кончик в итоговую графу. – Фляга вина – двенадцать шиллингов, два куска муслина по три десять каждый, скобяной товар – кстати, на кой черт Роджеру скобяной товар, он что, решил играть на мотыгах? – десять и шесть!
– Кажется, это плужный лемех, – мирно вставила я. – Роджер купил его для Джорди Крисхольма.
Лемеха действительно были дороговаты. Их приходилось заказывать из Англии, так что среди мелких фермеров они считались редкостью; большинство привыкло обходиться деревянными тяпками, лопатами, топорами и, пожалуй, железной мотыгой.
Джейми злобно покосился на цифры, ероша волосы рукой.
– Ага, – откликнулся он. – Только у Джорди ни пенни за душой, пока не продадут урожай будущего года. Вот и получается, что плачу за все я, разве нет?
Не дожидаясь ответа, он вновь погрузился в расчеты, бормоча «Грязный сын летающей черепахи», и непонятно было, относятся ли его слова к Роджеру, Джорди или лемеху.
Я дотерла корень и выбросила остатки в кувшин на столе. В народе сангвинарию называют «кровяной корень»: сок у нее красный, липкий и с резким запахом. Чашка у меня на коленях была полна влажных, сочащихся стружек, а руки выглядели так, словно я расчленяла маленьких зверьков.
– У меня есть вишневый ликер – шесть дюжин бутылок, – предложила я, взяв еще один корень. – Фергюс может отвезти их в Салем и продать.
Джейми рассеянно кивнул:
– Я собираюсь купить на них зерно для посева. Еще что-нибудь? Свечи? Мед?
Я метнула в него неприязненный взгляд, но угодила лишь в торчащие вихры на макушке. Мед и свечи – больная тема.
– Ну, пожалуй, галлонов десять меда смогу выделить, – осторожно сказала я. – И десять – ладно, двенадцать – дюжин свечей.
Джейми почесал кончик носа пером, оставив пятно.
– А я думал, год выдался урожайный, – мягко заметил он.
Так и было: первоначальный рой расширился и теперь в саду стояло уже девять ульев. В этом году я сняла пятьдесят галлонов меда и воска на добрых тридцать дюжин свечей. С другой стороны, у меня были на них свои планы.
– Мед нужен в лечебных целях, – пояснила я. – Им хорошо обрабатывать раны от бактерий.
Джейми поднял бровь, не отрывая глаз от своих каракулей.
– Так ведь мухи налетят, – заметил он, – если не медведи. И сколько же тебе нужно? Вряд ли ожидается толпа раненых – если, конечно, ты не намерена обмазывать их с ног до головы.
Я засмеялась, позабыв про осторожность.
– Нет, двух-трех галлонов будет достаточно. Ну, скажем, пяти – вдруг понадобится для электролитических жидкостей.
Джейми поднял обе брови.
– Электрических? – Он покосился на пламя свечи, колеблющееся на сквозняке, затем перевел взгляд на меня. – Вроде Брианна что-то такое говорила – это связано со светом? Или с молнией?
– Да нет, электролитических, – произнесла я с нажимом. – Сахарная вода. Понимаешь, при кровотечении, поносе, от шока человек теряет жизненно важные ионы, а электролитическая жидкость их восполняет и при этом нормализует давление.
– А, вон оно как… – Лицо Джейми зажглось интересом, и он уже собирался было продолжить расспросы, но покосился на кипу бумаг, вздохнул и снова взялся за перо. – Ну, лады, – уступил он. – Оставь себе. А мыло?
Я кивнула, довольная. Путем долгих экспериментов мне наконец удалось получить мыло, которое не пахло, как дохлая свинья в щелоке, и не сдирало верхний слой эпидермиса. Правда, вместо нутряного сала требовалось подсолнечное или оливковое масло – очень дорогие товары.
Я планировала обменять лишний мед на масло у индианок чероки и сварить мыло и шампунь, которые, в свою очередь, можно дорого сбыть где угодно – в Вилмингтоне, Нью-Берне, даже в Чарльстоне, если мы рискнем забраться так далеко. Не знаю, согласится ли Джейми на такую авантюру; реализация займет месяцы, а мед он может выгодно продать прямо сейчас. Если убедить его, что мыло принесет куда больше денег, чем мед, он не станет возражать.
Однако раскрыть перед ним свои планы я не успела: в коридоре послышались легкие шаги и в дверь деликатно постучали.
– Войдите, – отозвался Джейми и выпрямился.
В комнату просунулась голова мистера Уимиса. При виде моих заляпанных рук он слегка опешил. Джейми дружелюбно поманил его кончиком пера.
– Ну что, Джозеф?
– Сэр, позвольте вас на два слова?
Мистер Уимис был одет как обычно, в рубашку и бриджи, однако приглаженные водой редкие волосы говорили о некоторой формальности визита.
Я поднялась, но он жестом остановил меня:
– Нет-нет, мэм, останьтесь. Дело касается Лиззи, и мне нужен женский взгляд.
– Хорошо. – Я снова уселась, сгорая от любопытства.
– Неужели ты нашел малютке Лиззи подходящего жениха? – Джейми бросил перо в кувшин и указал на свободный стул.
Мистер Уимис кивнул и уселся с достоинством, что не вязалось с его обычной робкой манерой.
– Похоже на то, мистер Фрейзер. Утром ко мне заходил Робин Макгилливрей замолвить словечко за своего парня, Манфреда.
Мои брови полезли вверх от изумления. Насколько я знала, Манфред видел ее от силы раз пять и едва ли обменялся парой учтивых фраз. Без сомнения, Лиззи – девушка привлекательная, хоть и застенчивая, но это все же не тянет на повод для брака.
По мере объяснения стало понятнее. Когда-то Джейми пообещал Лиззи приданое – участок земли, а мистер Уимис, освобожденный от договора, имел право на пятьдесят акров, которые Лиззи также наследовала. Земля Уимиса примыкала к участку Макгилливреев; вместе они составили бы вполне приличную ферму. Судя по всему, выдав замуж троих дочерей, Юта Макгилливрей взялась устраивать брак Манфреда. Перебрав всех свободных девушек в радиусе двадцати миль, она остановила выбор на Лиззи и отправила мужа на переговоры.
– Что ж, Макгилливреи – достойное семейство, – рассудительно заметил Джейми, обмакнул палец в мою чашку и задумчиво принялся водить по промокашке. – Земли у них немного, зато Робин молодец, да и Манфред работяга, насколько я слышал.
