* * *
Полдень пришел урчанием в желудке, натруженными руками, неожиданно навалившейся усталостью в ногах, ноющей спиной – столь же пунктуально, как бой старинных дедушкиных часов.
Оба молча присели поесть, набросив чистые рубашки на потные плечи, чтобы защититься от сквозняка. Джейми энергично жевал, запивая большие куски элем. Вдруг он скривился, вытянул губы, собираясь выплюнуть, но передумал и проглотил.
– А, миссис Лиззи снова ходила к суслу! – Он поморщился и откусил лепешку.
Роджер улыбнулся, глядя на лицо тестя.
– Что она туда положила на этот раз? – Лиззи повадилась экспериментировать с элем, добавляя различные приправы; надо сказать, с переменным успехом.
Джейми сосредоточенно понюхал горлышко.
– Анис? – предположил он, передавая бутылку Роджеру.
Тот понюхал, непроизвольно сморщив нос от алкогольных паров.
– Анис и имбирь, – определил он, но все же отхлебнул, точно так же скривился и вылил бутылку.
– Конечно, выкидывать еду нехорошо, но…
– Лучше, чем травиться. – Джейми поднялся, взял пустую бутылку и направился к ручейку в дальнем конце поля. Вернувшись, протянул ему свежую воду. – Я получил весточку от Стивена Боннета.
Это прозвучало так небрежно, что Роджер сперва даже не понял.
– Да? – сказал он наконец. Острый соус пролился на руку; Роджер стер его пальцем и засунул в рот, но бутерброд есть не стал – пропал аппетит.
– Ага. Не знаю, где он теперь, зато знаю, где будет в апреле. Точнее, куда я его направлю. Полгода, и с ним будет покончено. Думаешь, тебе хватит времени?
Он спокойно смотрел на Роджера, словно предлагал назначить встречу с банкиром, а не со смертью.
Роджеру ничего не снилось прошлой ночью, но на краю сознания всегда маячило лицо демона. Пожалуй, настало время вытащить призрака на свет божий – ведь прежде чем изгнать демона, его нужно призвать…
Правда, сперва предстоят кое-какие приготовления. Он снова потянулся, на этот раз в предвкушении. Болезненность почти исчезла.
…О нем будут плакать родные,
Но никто не узнает, где он,
И сквозь его белые кости
Свистеть будет ветер шальной…
– Хватит, – ответил Роджер.
На мгновение ему показалось, что он не сможет даже поднять щеколду – обе руки повисли, словно налитые свинцом, а мышцы предплечья дрожали от перенапряжения. Спустя две попытки ему удалось зацепить ее средними пальцами – большой совсем не гнулся.
Услышав возню, Брианна резко открыла дверь, и рука сорвалась с засова. Роджер успел увидеть лишь копну волос и сияющее лицо с пятном сажи на щеке, и вот уже ее руки, ее губы – он дома.
– Вернулся! – воскликнула она.
– Да.
В хижине пахло горячей едой и можжевельником, перебивающим дым от свечей и мускусные запахи человеческого жилья. Он улыбнулся ей и вдруг почувствовал себя менее усталым.
– Папа, папа! – Джемми прыгал в возбуждении, держась за стул. – Па-пааа!
– Ну здравствуй! – Роджер протянул руку, чтобы погладить пушистые вихры, но промахнулся и задел щеку. Впрочем, Джемми это не волновало. – А кто у нас хороший мальчик?
– Я! Я! – закричал мальчик и обнажил в улыбке розовые десны с мелкими белыми зубками. Брианна повторила его улыбку – с большим количеством эмали, но с неменьшим энтузиазмом.
– А у нас для тебя сюрприз! Смотри! – Она проворно опустилась на одно колено в шаге от Джемми и протянула руки в нескольких дюймах от него. – Солнышко, иди к маме. Давай, детка, иди к мамочке.
Джемми покачнулся, отпустил руку, потянулся к матери, сделал один неверный шаг, второй и, визжа, упал в ее объятия. Она схватила его, хихикая от восторга, затем развернула к Роджеру.
– А теперь к папе. Давай, иди к папочке.
Джемми нерешительно сморщил личико, весь в сомнениях, словно парашютист у открытой двери самолета, угрожающе покачиваясь взад-вперед.
Роджер присел на колени и протянул руки, мгновенно позабыв об усталости.
– Давай, парень, ты сможешь!
Джемми заколебался, наклоняясь, затем отпустил мамину руку и заковылял к отцу, все убыстряя шаг, пока не свалился головой вперед в спасительные объятия.
Роджер крепко прижал к себе сына; тот выгибался и торжествующе пищал.
– Хороший мальчик! Теперь будешь повсюду лазать, да?
– Уже и так! – воскликнула Брианна, закатывая глаза к потолку.
Словно в подтверждение ее слов, Джемми вырвался на свободу, упал на четвереньки и резво помчался к своей корзине с игрушками.
– А чем вы еще занимались? – спросил Роджер, присаживаясь у стола.
– Чем еще? – Ее глаза распахнулись, затем сощурились. – А ты думаешь, научиться ходить – этого мало?!
– Ну что ты! Это замечательно, просто чудо! – поспешно заверил он. – Я так, для поддержания разговора.
Брианна расслабилась, успокоенная.
– Ну что… Мы скребли полы – хотя разницы никакой… – Она с некоторым отвращением глянула на грубые бесцветные доски. – Еще вымесили тесто и поставили подниматься, а оно не поднялось, так что на ужин у тебя лепешки.
– Обожаю лепешки, – снова поспешил заверить Роджер, приметив металлический блеск в глазах.
– Разумеется! – Бри подняла густую рыжую бровь. – По крайней мере, ты знаешь, с какой стороны она маслом намазана.
Он рассмеялся. Здесь, в тепле, озноб постепенно проходил, и руки начали пульсировать; и все же ему было хорошо – даже несмотря на то, что он чуть не падал со стула от усталости. Желудок забурчал в предвкушении.
– Лепешки с маслом для начала, а что еще? Пахнет вкусно. – Роджер покосился на кипящий котел и с надеждой принюхался. – Рагу?
– Нет, белье. – Бри испепелила котелок взглядом. – Уже третья партия за сегодня! В эту чертову миску мало что влезает, а в большой дом белье не отнесешь – я ведь мыла полы и пряла, а там надо следить за огнем, помешивать и ни на что другое отвлечься нельзя. – Она поджала губы. – Страшно неудобно.
– Ужас… – Роджер оставил без внимания проблему логистики домашнего хозяйства; его интересовали куда более важные вещи. Он задрал подбородок в сторону очага и принюхался. – Мясом пахнет. Может, мышь в горшок свалилась?
Услыхав это, Джемми бросил тряпичный мячик и пополз к огню.
– Мыфка? Где мыфка?
Брианна схватила ребенка за шиворот и метнула в Роджера сердитый взгляд.
