Джейми мягко отцепил его пальцы от рукояти; он даже не помнил, что все еще держит палаш. Без него руке стало слишком легко, словно она вот-вот оторвется и улетит в небо. Пальцы онемели; Роджер рефлекторно согнул их, ощущая покалывание вернувшейся крови в руках, в плечах, по всему телу. Он едва слышал смех, предложения выпивки, едва чувствовал град одобрительных ударов по плечам.
Доктора подняли и отнесли в ближайшую таверну, чтобы оказать первую помощь.
– Клистир, дайте ему клистир! – скандировали подмастерья, следуя за толпой. Хозяин лошади суетился над своим буцефалом; тот выглядел скорее ошеломленным, чем раненым.
– Пожалуй, он выиграл, раз пролил первую кровь.
Роджер даже не понял, что заговорил, пока не услышал собственный голос, как сквозь вату.
– Ну, годится? – Джейми вопросительно смотрел на него, держа палаш на ладонях.
Роджер кивнул. Улица наполнилась светом и белой пылью; песок резал глаза, хрустел на зубах.
– Годится.
– Ладно, – кивнул Джейми. – Ты тоже, – небрежно добавил он, поворачиваясь, чтобы заплатить кузнецу.
Часть восьмая
Идем на охоту
Глава 89
Луны Юпитера
Уже в четвертый раз Роджер повторил себе, что от сексуального воздержания не умирают. Вреда здоровью от него тоже никакого, хотя и пользы особой нет. В общем, он решил рассматривать эту ситуацию как упражнение для развития силы воли.
Роджер повернулся на спину, стараясь не шуршать матрасом, и уставился в потолок. Не помогло. Первые лучи солнца проникли в хижину из-под промасленной шкуры, занавешивающей окно, и осветили золотистые бедра его жены.
Она лежала на животе, уткнувшись в подушку. Льняная простыня соскользнула, обнажив спину от шеи до выемки между ягодицами. Кровать была узкой, и Бри придвинулась так близко, что их ноги соприкасались, а теплое дыхание согревало его плечо. Во рту пересохло.
Роджер закрыл глаза. Без толку. Перед мысленным взором все еще мелькали сцены вчерашнего вечера: Брианна в тусклом свете очага, огненные языки ее волос, отблески света на обнаженной груди, когда она спустила рубашку с плеч.
Было поздно, и он устал, но все равно отчаянно ее хотел. Однако кое-кто нуждался в ней еще больше. Роджер приоткрыл глаза и, чуть поднявшись на локте, взглянул сквозь спутанные рыжие пряди жены туда, где в темном углу, куда не доставали лучи солнца, стояла колыбелька. Никакого движения.
Уже давно они с Брианной заключили соглашение. Роджер просыпался быстро, а ей нужно было время, чтобы прийти в себя. Потому когда из колыбельки слышался сигнал тревоги, он вскакивал в полной боевой готовности, доставал влажный, вопящий сверток и занимался насущными гигиеническими потребностями. К тому времени, как он приносил вырывающегося и хныкающего Джемми матери, та уже достаточно просыпалась, чтобы снять рубашку, взять голодного ребенка на руки и прижать к налитой молоком груди.
Джем уже немного подрос и просыпался по ночам, только когда у него болел живот; зато и засыпал потом намного дольше. Роджер провалился в сон, пока Бри возилась с малышом, но очнулся, когда она вернулась в кровать и ее ягодицы задели его бедро. Кукурузная шелуха в матрасе затрещала слово сотни маленьких хлопушек, отчего пробуждение вышло стремительным, почти болезненным.
Он почувствовал прикосновение ягодиц и едва сдержался, чтобы не взять ее сзади, но услышал, как Джем сосет грудь, и остановился. В их кровати лежал малыш.
Роджер слушал и молился, чтобы она поскорее уложила маленького засранца в колыбель. Мать и сын часто засыпали рядом, и по утрам ему приходилось вдыхать смешанный запах соблазнительной женщины и детских какашек. Наконец, несмотря на все мучения, Роджер заснул сам. Целый день он рубил лес в горах и ужасно устал.
Роджер принюхался. Похоже, малыш в колыбельке. Он ощущал только запах жены – насыщенный аромат женской плоти, сладкое облако пота и влажного желания.
Брианна вздохнула во сне, что-то невнятно пробормотала и повернулась к нему. Под глазами у нее залегли темные круги. Вчера она допоздна возилась с вареньем, а потом еще пару раз вставала ночью к маленькому зас… ребенку. Разве может он разбудить ее, чтобы удовлетворить свое желание?
А разве можно удержаться?
Он сжал зубы, разрываясь между страстью и сочувствием, и подумал, что как только поддастся искушению, в самый интересный момент их прервет сосед из колыбели.
Опыт – суровый учитель, однако позывы плоти оказались сильнее голоса разума. Роджер осторожно протянул руку и нежно сжал гладкую и круглую, как тыква, ягодицу жены.
Брианна пробормотала что-то и раскинулась на кровати, оттопырив зад. Чтобы откинуть одеяло, лечь на жену и, наконец, достигнуть желаемого, уйдет секунд десять.
Однако удалось выполнить лишь первую часть плана. Подняв голову с подушки, Роджер увидел круглый бледный объект, поднимающийся над краем колыбели, словно одна из лун Юпитера. Пара синих глаз бесстрастно взирала на него.
– Вот черт! – вырвалось у Роджера.
– Вот, чолт! – радостно повторил Джемми. Он стоял, вцепившись в бортик колыбели, из которой уже почти вырос, и, подпрыгивая, распевал «Чолт-чолт-чолт». Наверное, решил, что это песня такая.
Брианна резко проснулась.
– Что? Что случилось?
– А-а… меня что-то укусило. – Роджер торопливо натянул одеяло. – Оса, наверное, залетела.
Брианна со стоном вытянулась на кровати и, откинув с лица растрепанные пряди, потянулась к столу, взяла чашку и сделала пару глотков. После сна ей всегда хотелось пить.
Она окинула взглядом Роджера, и легкая улыбка тронула ее полные мягкие губы.
– Ох, как укус распух. Хочешь, потру?
Она поставила чашку, перекатилась на локоть и потянулась к нему.
– Ты садистка, – заявил Роджер, ухмыляясь. – Точно, садистка. Вся в отца!
Она рассмеялась и убрала руку. Потом встала и натянула сорочку через голову.
– Мама! Мама чолт! – заявил сияющий Джемми, когда она, кряхтя от усилий, вытащила малыша из колыбели.
– Ах ты, паршивец! Папочка тобой сегодня недоволен. Нашел время проснуться. – Она поморщилась. – И не только проснуться.
– Ну, он-то считает, что проснулся как раз вовремя.
– Ага. – Брианна взглянула на него, приподняв бровь. – Так вот откуда у него новое слово.
– Он его уже слышал, много раз. – Роджер сел на кровати, свесив ноги, зачесал рукой волосы и потер лицо. – А теперь знает, когда его надо говорить.
Брианна поставила Джемми, опустилась рядом с ним на колени, поцеловала в носик и сняла пеленку.
– Ой, фу. Интересно, в полтора года уже пора приучаться к горшку?
