Лиловый оттенок уже схлынул с лица Триона, и пусть губернатор по-прежнему держался напряженно, его злость рассеялась. Справедливость и – самое главное – чувство юмора помогли ему преодолеть результат проверки готовности войска.
Джейми кивнул:
– Думаю, ваши разведчики также сообщили, что у регуляторов нет предводителя?
– Напротив, мистер Фрейзер. Таковым уже долгое время является Эрмон Хазбенд, один из главных вдохновителей этого движения. Я часто встречал его имя в бесконечных жалобах и обращениях, которые получал в Нью-Берне. И другие: Гамильтон, Гиллеспи…
Джейми нетерпеливо отмахнулся от стайки мошек.
– При определенных обстоятельствах, сэр, я бы поспорил с вами о том, что сильнее – перо или меч… Но не на поле битвы. Смелые листовки не помогут вести людей в бой. Тем более Хазбенд – квакер.
– Да, наслышан, – согласился Трион и указал в сторону реки. – И все же он здесь.
Джейми немного помолчал, оценивая настрой губернатора. Трион был напряжен, его глаза блестели. Однако битвы еще можно было избежать, – чувства он держал в узде, он еще мог услышать.
– Я принимал этого человека у своего очага, – осторожно произнес Джейми. – А он – меня у своего. Хазбенд не скрывает своих убеждений. Если он и прибыл сюда, то наверняка это причиняет ему муки.
Джейми перевел дыхание.
– Я отправил человека на ту сторону, сэр, чтобы найти Хазбенда и попросить его со мной встретиться. Возможно, я сумею убедить его, дабы он использовал свое значительное влияние на этих людей… этих горожан, – Джейми коротко кивнул в сторону реки, – чтобы они оставили свое пагубное действо, которое приведет лишь к трагедии. – Он прямо взглянул Триону в глаза. – Могу я просить вас, сэр… могу я умолять вас… если Хазбенд отзовется, не согласитесь ли вы встретиться с ним лично?
Трион замер, забыв о пыльной треуголке, которую рассеянно вертел в руках. Эхо недавней суматохи стихло. В ветвях вяза пел маленький виреон.
– Жители колонии… – наконец проговорил Трион. – Мне жаль, если они пострадают. Я не раз признавал – публично! – что их обиды небезосновательны, и предпринимал шаги к исправлению ситуации.
Он посмотрел на Джейми, как будто хотел убедиться, что тот согласен. Джейми молча ждал. Трион глубоко вздохнул и хлопнул треуголкой по бедру.
– И все же я – губернатор. Я не могу видеть, как нарушают мир, как попирают закон, как безнаказанно устраивают мятеж и кровопролитие! – Трион холодно глянул на меня. – И не стану.
Его внимание вновь обратилось к Джейми.
– Вряд ли он придет, сэр. Они приняли решение… Как и я. И все же… – Помедлив, Трион покачал головой. – Нет. Конечно, попытайтесь его переубедить, и если он согласится мирно распустить своих людей по домам, приведите его ко мне, мы обсудим условия. Но я не могу гадать.
Мистер Викерс разыскал коня губернатора и сейчас стоял чуть в стороне, держа обеих лошадей под уздцы. Я заметила, как он слегка кивнул, словно в подтверждение слов Триона. Его щеки пылали, в глазах горел огонь – мальчишка рвался в бой.
А Трион – нет, хоть и был к этому готов. Как и Джейми.
Джейми принял неизбежное.
– Как скоро? – негромко спросил он.
Роджер отсутствовал почти два часа. Сколько ему еще понадобится, чтобы разыскать Эрмона Хазбенда и вернуться?
– Войска в боевой готовности. – Губернатор глянул на заросли, дернув уголком рта, и вновь обратил потемневший взгляд к Джейми. – Скоро. Будьте готовы, мистер Фрейзер.
Трион развернулся и, нахлобучив на голову шляпу, вскочил в седло. Затем он уехал, не оглядываясь. Адъютант последовал за ним.
Джейми с непроницаемым лицом проводил их взглядом.
Глава 62
Праздношатающиеся и подозрительные личности
Пункт 12: Ни один офицер или солдат не должен покидать пределы лагеря.
Пункт 63: Командующие офицеры обязаны проверять всех праздношатающихся и подозрительных и, если они не способны предоставить правдивые сведения о себе, взять их под арест и доложить в штаб.
«Устав лагеря». Приказы его превосходительства Губернатора Триона. Северная Каролина.
Роджер коснулся кармана бриджей, куда спрятал оловянный значок ополченца. Кружок диаметром в полтора дюйма с грубо выбитыми буквами «ОФ» – Отряд Фрейзера, – который пришивали к сюртуку или шляпе. У пехоты губернатора не было военной формы, и лишь такие значки и кокарды отличали их от регуляторов.
«И я узнаю, в кого стрелять? – иронично поинтересовался Роджер у Джейми, когда тот пару дней назад за ужином вручил ему значок. – Пока рассмотришь, есть значок или нет у этого гада, он уже успеет меня прикончить».
Джейми ответил не менее ироничным взглядом, однако благородно удержался от замечаний касательно меткости Роджера и его способности кого-либо ранить из мушкета.
«Я бы не стал ничего высматривать, – ответил он. – Если на тебя бежит человек с ружьем – стреляй и надейся на лучшее».
Несколько мужчин, сидящих у соседнего костра, прыснули от смеха, но Джейми не обратил на них внимания. Он взял палку и вытащил из углей три печеных батата, которые теперь лежали рядом, черные и дымящиеся на прохладном вечернем воздухе. Джейми осторожно отпихнул один обратно в угли.
«Это мы, – объяснил он и отпихнул второй клубень. – Это люди полковника Лича, а это, – к тем двум подкатился и третий, – полковника Эша. Понял? Каждый полк движется по заданому маршруту, так что свои тебе вряд ли попадутся. По крайней мере, вначале. А те, кто направляется нам навстречу, скорее всего, враги. – Джейми чуть усмехнулся, кивнув на ужинающих вокруг людей. – Ты здешних уже знаешь? Ну, в них не стреляй, и все будет хорошо».
Роджер печально улыбнулся, осторожно спускаясь по склону, покрытому крошечными желтыми цветочками. Дельный совет, да. Роджера куда меньше волновала возможность поймать пулю, чем страх случайно попасть в кого-то из своих или лишиться пальцев.
Про себя он решил, что не будет ни в кого стрелять ни при каких обстоятельствах. Он знал многое о жизни некоторых регуляторов – Абеля Макленнана, Эрмона Хазбенда. Несмотря на неизбежные преувеличения, брошюры Хазбенда были пропитаны горечью из-за вопиющей несправедливости. Можно ли убить или искалечить человека лишь за то, что он выступает против наглого злоупотребления властью и продажности?
Будучи историком, Роджер понимал, насколько глубоки корни этой проблемы, откуда она выросла и как сложно ее исправить. Он сочувствовал Триону – в какой-то мере, – но все равно не собирался воевать за сохранение королевской власти и особенно – за сохранение репутации и богатства самого Триона.
Роджер замер, расслышав голоса, и тихонько отошел за ствол огромного тополя. Через мгновение он увидел троих мужчин. У каждого было ружье и лядунка для зарядов, однако эти люди казались скорее друзьями, вышедшими поохотиться на зайцев, чем солдатами накануне битвы.
