– Да, – подтвердила Дымка. – И его первым распоряжением было продлить экстренное распоряжение парламента и официально прекратить войну. Вторым приказом стало полное прощение всем дезертирам.
Тео ахнул. София обняла его и крепко стиснула.
– Ой, – вырвалось у него.
– Прости. – София тем не менее улыбалась. – Какое облегчение!
– А уж у меня-то камень с души…
– И это еще не все, – сказал Казанова. – Войну окончили, договорившись, что и Новый Акан, и Индейские территории останутся в составе Нового Запада. А третьим актом премьер отменил закрытие границ!
Все ошеломленно молчали.
– Я уже люблю этого человека, – объявил Майлз.
– Мы все можем вернуться в Бостон! – воскликнула София.
– Въехать и выехать. Въехать и опять выехать. И опять выехать! – счастливо вздохнул Майлз. – Эпоха открытий продолжается!
На второй вечер в Оукринге София и Тео собрали друзей в круглом амфитеатре у громадного дуба. Добрые новости из парламента, вновь сделавшего Новый Запад мирной страной с открытыми границами, радовали всех. Верессе и Мартину не терпелось навестить Шадрака и повидать наконец город, где они еще не бывали. Пираты планировали выйти на связь с «Лебедем», отправив из бостонской гавани пакетбот. Однако открытие границ предоставляло больше возможностей, и не все дороги вели в Бостон.
Казанова уже поделился новостями с Тео и теперь объявил о своем решении остальной группе.
– Я надумал остаться здесь, с Дымкой, – сказал он, с улыбкой поглядывая на женщину. Потом указал на гигантский дуб над головой, на желтые огоньки ближнего городка. – Оукрингу о лучшей лекарке нечего и мечтать, но, если я у нее подучусь, может, и сам окажусь кому-то полезным…
Послышались голоса одобрения.
– Может, я бы иногда тебе ногу показывала, – сказала Каликста. – Медик, занимавшийся ею, совсем мышей не ловил. Уж лучше довериться твоим опытным рукам!
И пиратка лучезарно улыбнулась ему.
Казанова покраснел.
– Бесстыдство и наглость! – качая головой, возмутился Барр. – Да если бы не я, ты сейчас на деревяшке бы прыгала. Это не в твой огород камешек, Мартин, – добавил он, обращаясь к седобородому ботанику.
– Я все правильно понял, мальчик мой, – ответил тот. – Я знаю, как вы, пираты, к деревянным ногам относитесь.
Дымка ответила на улыбку Казановы, довольная его планом, но София озабоченно посмотрела на Тео, сидевшего рядом с нею на скамье из половинки бревна. Она-то знала, насколько друг привык надеяться на Каза.
– Значит, будем почаще к вам в Оукринг заезжать, – сказала София, обращаясь к Дымке и Казанове.
– Непременно! – воскликнул Майлз. – Как минимум раз в сезон!
– Горькослад, Дурман, – сказала Златопрут, – вы куда теперь? Поедете в Бостон на встречу с мамой и дедушкой?
Горькослад покачал головой:
– Мы уже отправили им весточку с голубями. Мы подождем их здесь, близ Оукринга.
– На Бостон я уже насмотрелась и больше не хочу туда, – тихо проговорила Дурман. – Хоть и видела на самом деле немного…
София с сочувствием глядела на Дурман. Наедине Горькослад заверил ее, что со временем Дурман исцелится. С нею как-никак будут трое тучегонителей; Горькослад нимало не сомневался, что однажды его сестра станет прежней. София была не так в этом уверена. Она видела гранатовую карту; скорее всего, Дурман тоже немало чего насмотрелась.
– Как только мама с дедушкой к нам присоединятся, – сказал друзьям Горькослад, – мы собираемся провести некоторое время в кругу семьи. Хотим друг с другом побыть…
– Конечно, – сказала Златопрут. – Жаль, нас с Эрролом не будет поблизости, но вы всегда можете выйти на нас через древнего.
Эррол накрыл своей рукой зеленую руку Златопрут:
– Моя фэйри была столь добра, что согласилась странствовать со мной по моим дурацким делам.
И он улыбнулся Вещей.
– Ты хочешь последовать авзентинийской карте и найти брата! – воскликнула София.
– Мы хотим, – сказал Эррол. – Два дня назад я прочитал свою карту и убедился, что немало описанного в ней уже произошло. Так что охота продолжается!
Сенека торжествующим криком подтвердил его слова.
София наклонилась вперед:
– А дальше там что сказано?
Эррол наморщил лоб.
– А дальше нам нужно разрешить загадку. Карта говорит о четырех островах, которые складываются в «д-о-м-а»…
– О! – воскликнул Барр, иронически изобразив откровение. – Ну конечно! Это же очевидно!
– Имеется в виду простое сложение букв в слова или магическое заклинание? – спросила Дымка.
Эррол покачал головой:
– Без понятия.
– Названия каких островов начинаются на эти буквы? – загорелся новой проблемой австралиец.
– А может, форма самих островов должна эти буквы напоминать, – предположила Вересса.
Пока путешественники обсуждали самые разные возможности толкования карты, София пыталась представить себе, каково это – пойти разными путями с Эрролом и Златопрут. О том, чтобы странствовать без них, больно было даже думать. Но кому, как не ей, было понимать острую необходимость поиска пропавшего родича!
Собирался распроститься со всеми и Рен. Лига, скорее всего, сделает вывод, что агент Ричард Рен оказался среди жертв Соленого, и австралиец собирался предпринять все возможное для поддержания иллюзии. Златопрут уже пообещала ему безопасное убежище у одного затворника-Вещего: там его никто не найдет, а со временем австралийцы про него позабудут.
Трудно было смириться с мыслью о расставании. Когда на следующий день пришло время прощаться, Софии оказалось всего труднее сказать «до свидания» Златопрут. Вещая, однако, уверенно пообещала, что с новой пограничной политикой видеться станет значительно проще. Путешествовать будет легче, люди начнут ездить так же часто, как в прошлом.
– Надеюсь, наши поиски брата Эррола в самом скором времени завершатся, и тогда мы сразу приедем к тебе в Бостон, – пообещала она.
София стояла у трапа болдевелы. Тео, Майлз, пираты и Метли уже поднялись на борт. Прежде чем окончательно распрощаться, София вслух высказала желание:
– А если нам договориться о встрече в определенном месте в определенное время?
– Есть идея! – крикнул с палубы Майлз. – Раз в год, каждый год, в Оукринге. В Дымкином доме!
– Придется новые комнаты пристраивать, – улыбнулась лекарка.
– В этот день и будем встречаться, – обводя друзей взглядом, предложил Казанова. – Двадцать пятого августа. Будем праздновать обретение дружбы и мира!
– Мира – да, – перегнулся с палубы Барр. – Но не душевного спокойствия, если речь идет о Каликсте!
