Этот случай предоставил повод республиканцам и бывшим высокопоставленным деятелям администрации Буша обвинить Обаму и его команду, занимавшуюся вопросами обеспечения национальной безопасности, в систематическом игнорировании неоднократно повторявшихся предостережений, что в итоге и привело к инциденту. В частности, они отмечали, что следовало более серьезно отнестись к тому предостережению, которое отец Абдулмуталлаба сделал в посольстве США в Нигерии. Представитель разведки выступил с отповедью, опубликованной в журнале Newsweek: «Я понимаю, что наступило время для крепких задним умом любителей показывать пальцами. Тем не менее я не вижу во встрече в Абудже каких-либо фактов, которые внезапно заставили бы поместить Абдулмуталлаба в список людей, которым запрещены полеты на самолетах. Речь шла всего лишь о молодом человек, который становился все более религиозен и поворачивался спиной к стилю жизни преуспевающих людей, принятому в его семье. Этот факт сам по себе еще не делает его ни святым Франциском, ни хладнокровным убийцей. Хотя, и это очевидно, когда вы знаете конечный результат, все фрагменты информации воспринимаются совершенно по-другому»
[1676].
В то же самое время республиканцы воспользовались инцидентом, с тем чтобы представить Обаму наивным сторонником мира. «Администрация Обамы пришла и сказала: «Мы больше не будем употреблять слова «терроризм». Мы будем называть это «антропогенными бедствиями». По моему мнению, это было сделано, чтобы принизить угрозу терроризма», — надсмехался конгрессмен Пит Хоэкстра, являвшийся тогда одним из высокопоставленных членов Комитета по разведке палаты представителей
[1677]. Он выступил по телеканалу Fox News через два дня после теракта. 30 декабря бывший вице-президент Дик Чейни также выступил с едкой публичной критикой Обамы: «Я наблюдал за событиями последних дней. Они вновь продемонстрировали, что президент Обама пытается показать, что мы не ведем войну, — заявил Чейни. — Похоже, он думает, что, если постараться дать сдержанный ответ на попытку взорвать самолет с сотней людей, то войны не будет. Похоже, он думает, что, если он уравняет террористов с американцами, предоставит им защитников и будет зачитывать им их права, то войны не будет»
[1678]. Удар Чейни был смел, не в последнюю очередь благодаря своему лицемерию. Когда так называемый «террорист-башмачник» Ричард Рид попытался подобным же образом взорвать самолет, администрация Буша преследовала его в рамках гражданского судопроизводства, а Рамсфелд объявил, что этот случай «находится в компетенции правоохранительных органов»
[1679]. В отличие от Обамы, мгновенно прореагировавшего на инцидент, Бушу для того, чтобы выступить с соответствующим заявлением, потребовалось шесть дней.
Далее Чейни поставил в вину Обаме следующее: «… [Обама] похоже, думает, что, избавившись от понятия «война с терроризмом», мы тем самым прекратим эту войну. Но мы действительно ведем войну, а когда президент Обама делает вид, что этого не происходит, он снижает нашу безопасность»
[1680]. Заявление Чейни стало выдающимся примером лукавства и фальши. Только за первый год своего президентства Обама нанес по Йемену больше бомбовых ударов, чем Буш и Чейни за восемь лет своей деятельности в Белом доме. «В теле- и радиошоу я слышал выступления ряда болванов, которые совершенно не понимают, о чем они говорят, — кипел от негодования Бреннан в интервью газете New York Times. — Их утверждения о том, что администрация не ведет войну с «Аль-Каидой», это полнейшая чепуха. Подобными заявлениями они только играют на руку стратегическим планам «Аль-Каиды», стремящейся к тому, чтобы заставить нас переругиваться между собой, вместо того чтобы наносить удары по террористам»
[1681]. В своей инаугурационной речи Обама заявил: «Мы ведем войну против широко распространившейся сети ненависти и насилия»
[1682]. Что касается Йемена, то Обама, несомненно, рассматривал борьбу с «Аль-Каидой» в этой стране в качестве первоочередной задачи, несмотря на публичные обвинения Чейни.
Поведение администрации Обамы в ходе инцидента привлекло всеобщее пристальное внимание. В то же время сама администрация наращивала военные усилия против AQAP. «Мы наращиваем там присутствие сил специальных операций, «зеленых беретов», разведки. Мы вынуждены это делать», — заявил сенатор Джо Либерман, выступая на Fox News
[1683]. Либерман поделился впечатлением от своей поездки в Йемен в августе: «Когда мы были в Сане, один из членов нашего правительства сказал мне: «Ирак был вчерашней войной. Афганистан — это сегодняшняя война. Если мы не предпримем упреждающих действий, Йемен станет завтрашней войной». Вот с какой опасностью нам пришлось столкнуться». Как и Чейни, Либерман, похоже, опоздал. Война в Йемене шла уже давно.
В начале 2010 г. администрация Обамы по-прежнему сдержанно высказывалась о роли США в Йемене. Официальные лица, выступая на публике, придерживались единой линии поведения: Соединенные Штаты только поддерживают проводимые Йеменом контртеррористические операции. «Меня периодически спрашивают — посылаем ли мы войска в Йемен? — заявил адмирал Майк Маллен, председатель Объединенного комитета начальников штабов, выступая 8 января с лекцией в Военно-морском колледже США. — Ответ заключается в том, что у нас нет таких планов и мы не должны забывать, что речь идет о независимом государстве. Независимые государства сами определяют, кто действует на их территории, а кто нет»
[1684]. Через два дня эти комментарии были поддержаны самим президентом. «Поскольку мы рассматриваем «Аль-Каиду» в Йемене как серьезную проблему, — заявил Обама 10 января, — в течение последнего года мы совместно с правительством Йемена стали более активно и последовательно уничтожать лагеря подготовки террористов и ячейки боевиков»
[1685]. Обама твердо заявил: «У меня нет намерений посылать в Йемен наших солдат». Это было весьма странное заявление для Верховного главнокомандующего, войска которого уже целый год находились на территории Йемена, укрепляясь, проводя операции и даже наращивая свой контингент. Хотя американских военнослужащих в стране было не очень много, JSOC находилось там по прямому распоряжению президента.
