Настоящий суд имеет определенные законодательные ограничения. Действуя в этих рамках, я могу лишь заключить, что правительство не нарушило Закон о свободе информации, отказавшись предоставить документы, которые были истребованы в рамках вышеуказанного Закона. Таким образом, настоящий суд не может потребовать у правительства подробных объяснений того, почему его действия не нарушают Конституции, а также других законов Соединенных Штатов. Я понимаю, что мое заключение выдержано в духе книги «Алиса в стране чудес». Однако после тщательных и длительных размышлений я обнаружила, что нахожусь в парадоксальной ситуации. Я не могу дать решения проблемы, так как оно находится на стыке противоречащих друг другу ограничений и правил — подлинная «Уловка-22». Я не в состоянии найти обходных путей вокруг огромного количества законов и прецедентов, позволяющих исполнительной ветви нашего правительства объявлять полностью законными некоторые действия, которые внешне выглядят несовместимыми с нашей Конституцией и законами, и при этом держать в секрете основания для подобных выводов.
В будущем мы еще услышим отголоски не только созданных Обамой прецедентов, но и самих «летальных операций». Невозможно с научной точностью предсказать отдаленные последствия ударов беспилотников, крылатых ракет и результаты ночных рейдов. Однако, исходя из опыта, полученного мной в нескольких зонах необъявленных войн, расположенных в различных частях света, представляется очевидным, что Соединенные Штаты содействуют появлению нового поколения своих врагов в Сомали, Йемене, Пакистане, Афганистане и по всему мусульманскому миру. Те, чьи родные и близкие погибли в результате описанных действий американцев, будут иметь законный счет к США. В памятной записке, написанной в октябре 2003 г., менее чем через год после начала американской оккупации Ирака, Дональд Рамсфелд очень кратко сформулировал проблему, «одерживают ли Соединенные Штаты победу в глобальной войне с терроризмом, или проигрывают ее» с помощью всего одного вопроса: «Мы захватываем, убиваем или сдерживаем и разубеждаем больше террористов в день, чем за это же время вербуют, готовят и направляют против нас медресе и радикальные клирики?»
[2619] Теперь, когда со времени событий 11 сентября прошло уже более десяти лет, этот вопрос следует уточнить. В конце концов, лица, формирующие политику США, а также широкая публика должны рассмотреть менее удобный вопрос: повышают или понижают нашу безопасность те действия, которые предпринимаются в интересах обеспечения этой самой безопасности? Уничтожают ли они больше врагов, чем создают? Говоря об американской программе преднамеренных убийств, Бойл весьма мягко заметил: «негативные стратегические результаты… не были надлежащим образом взвешены в сравнении с тактическими успехами, связанными с уничтожением террористов»
[2620].
В ноябре 2012 г. президент Обама заметил: «Ни одна страна в мире не потерпит, чтобы на головы ее жителей падали ракеты, выпущенные из-за границы»
[2621]. Заявление было сделано в защиту удара, нанесенного Израилем по сектору Газа. Предлогом для него стала самооборона от ракетных ударов движения ХАМАС. «Мы целиком и полностью поддерживаем право Израиля защищаться от ракет, направленных на жилые и производственные здания, в результате чего может погибнуть гражданское население, — продолжал Обама. — И мы будем продолжать поддерживать право Израиля на самозащиту». Как посмотрели бы на подобное заявление те, кто живет в регулярно подвергающихся американским ракетным ударам районах Йемена, Сомали или Пакистана?
К концу первого срока пребывания у власти президента Обамы главный юрист Пентагона Джех Джонсон выступил с большой лекцией в клубе дебатов Oxford Union в Великобритании. «Попытавшись сформулировать суть своей работы в одном предложении, я бы сказал: обеспечить, чтобы вся деятельность наших военных и Министерства обороны проходила в полном соответствии с законами США и международным законодательством, — заявил Джонсон. — Это включает в себя и предварительную оценку с юридической точки зрения каждой военной операции, которая подлежит утверждению министром обороны и президентом США»
[2622]. Как раз в это время английское правительство вынуждено было отвечать на серьезные вопросы, связанные с его участием в американской программе использования беспилотников. В ходе судебного процесса, начатого в Соединенном Королевстве английским сыном погибшего вождя одного из пакистанских племен, утверждалось, что официальные лица Великобритании являлись «субсидиарно отвественными в убийстве», поскольку предоставили Соединенным Штатам разведывательные данные, которые, как утверждалось, были использованы в 2011 г. для проведения боевой операции
[2623]. Комиссия ООН готовилась начать расследование расширявшейся программы преднамеренных убийств, проводившейся США, а в недрах американской судебной системы также зрел ряд юридических вопросов
[2624]. В своей речи Джонсон представил оправдания противоречивой контртеррористической политики Соединенных Штатов:
Некоторые ученые-юристы и комментаторы в нашей стране называют задержания военными членов «Аль-Каиды» бессрочным задержанием без предъявления обвинений. Некоторые рассматривают использование летальной силы в отношении известных и установленных членов «Аль-Каиды» «внесудебными убийствами».
Будучи рассмотренными с позиций правоохранительной системы или уголовного права, где никто не приговаривается к заключению в тюрьму или смертной казни без предъявления обвинения, привлечения к суду и разбирательства дела беспристрастным судьей или присяжными, подобные характеристики можно считать объяснимыми.
Будучи рассмотренными с позиций обычного вооруженного конфликта — как эти вещи и следует рассматривать, — захват, задержание и применение летальной силы представляют собой традиционные практики, столь же древние, как и сама армия.
В конце концов, все аргументы, приводившиеся администрацией Обамы в защиту расширения глобальных операций, сводились к тому, что сейчас якобы идет война. Она также полагала, что полномочий, предоставленных конгрессом администрации Буша после событий 11 сентября, для преследования ответственных за организацию этого террористического акта достаточно для того, чтобы через десять с лишним лет, уже при президенте Обаме, наносить по всему земному шару удары по «лицам, подозреваемым в причастности к боевикам». Некоторые из этих боевиков еще только учились ходить в тот день, когда рухнули башни-близнецы. Итоговым результатом политики, начатой при президенте Буше и продолженной и расширенной при его преемнике-демократе, было наступление новой эры для всего мира — эпохи «Грязной войны с терроризмом». В начале 2013 г. бывший консультант по борьбе с терроризмом в предвыборной кампании Обамы Бойл заявлял: «Американская программа использования беспилотников знаменует собой начало новой гонки вооружений в этой области. Она принесет большие возможности нынешним и будущим соперникам и станет основой для грядущей системы международных отношений, отличающейся еще большим уровнем насилия»
[2625].
