В докладе Шульца силы специальных операций были показаны в «кандалах», надетых на них военной верхушкой и гражданскими чиновниками, предпочитавшими запускать крылатые ракеты и рассматривать деятельность бен Ладена и его банд террористов через призму правоохранительной деятельности. По мнению Рамсфелда, путь к 11 сентября проложили именно боязнь провала операций, нарушений запретов на покушения, убийств невиновных при преследовании преступников. Его стратегия в самом примитивном изложении сводилась к следующему: он хотел, чтобы лучшие убийцы Америки уничтожали врагов США, где бы те ни находились.
Сделанные Шульцем выводы и рекомендации приобрели особую актуальность после того, как Соединенные Штаты начали свою глобальную войну. Они были доведены до сведения всех старших офицеров Пентагона
[349]. Доклад под грифом «секретно» содержал уничтожающую критику проводившейся администрацией Клинтона политики борьбы с терроризмом и выступал за агрессивное продвижение JSOC на лидирующие позиции в аппарате, обеспечивающем национальную безопасность США
[350]. Вместо того чтобы быть той силой, которую обычные армейские командиры могли в рамках своей зоны ответственности призвать себе на помощь, JSOC становилось структурой, которой именно эти командиры должны были оказывать всю возможную поддержку. Это было уникальным прецедентом выдвижения ведущей американской силы по проведению секретных операций на роль высшего военного органа. Рамсфелд, по его словам, отводил своим встречам с Шелтоном «не более 15 минут». И как только в октябре 2001 г. Шелтона сменил гораздо более уступчивый председатель Объединенного комитета начальников штабов Ричард Майерс, Рамсфелд полным ходом приступил к реализации своих планов
[351]. Если Рамсфелд намерен использовать JSOC для «ведения глобальной войны против «Аль-Каиды», командованию следует сделать правильные выводы из урока, полученного в Могадишо», как говорилось в докладе. «Этот урок говорит о том, сколь эффективны силы специальных операций, даже когда политики используют их не по назначению. Представьте, какой результат можно получить, если правильно распоряжаться ими в войне с терроризмом», — поучал Шульц
[352].
Прав был Рамсфелд или нет, но всеми силами он стремился вырвать JSOC из безвестности и превратить его в широко известный и могучий элемент военной машины США. Чтобы сделать это, он вынужден был вторгнуться в сферу действий ЦРУ и создать параллельные структуры, которые стали бы ответственными только перед ним, а не перед конгрессом или Госдепартаментом. Они также должны были вести независимые разведывательные операции, которые обеспечивали бы их тайную деятельность.
С первых же дней работы в администрации Буша у Рамсфелда и Чейни начались частые стычки с Государственным секретарем Колином Пауэллом. Они были полны решимости добиться такого положения вещей, при котором отмеченный многими наградами бывший председатель Объединенного комитета начальников штабов не мог бы встать на пути ведущихся ими войн. Пауэлла трудно было отнести к «голубям», но с самых первых минут после 11 сентября он стал выступать за то, что Соединенные Штаты должны дать «Аль-Каиде» точно нацеленный военный ответ. «Пауэлл и его заместители уверяли, что наши друзья и союзники за границей будут чувствовать себя более уверенно в том случае, если США нанесут карающий удар по преступникам, виновным в терактах 11 сентября, нежели в том случае, если будет развязана всемирная война против исламских террористов и поддерживающих их государств, — вспоминал Дуглас Фейт. — Пауэлл верил в то, что небольшая кампания, предпринятая с целью наказать виновных, позволит США по-прежнему проводить свою политику борьбы с терроризмом в соответствии с традиционным правоохранительным подходом»
[353]. Однако неоконсерваторы горели желанием вести упреждающие войны с национальными государствами, а также спустить ЦРУ с той цепи, на которой его держали юристы и бюрократия. «Забудьте про «стратегии выхода», — заявил Рамсфелд через две недели после 11 сентября. — Мы говорим о длительном процессе, который не предусматривает каких-либо окончательных сроков»
[354]. Будучи Государственным секретарем, Пауэлл отвечал за выстраивание международных отношений и союзов. Его дипломатическая деятельность практически сразу вступила в прямой конфликт с действиями, предпринимавшимися в этой области неоконсерваторами. Пауэлл и подчиненные ему послы принимали участие в отслеживании деятельности ЦРУ по всему миру. Они должны были получать информацию о всей деятельности Управления во всех странах. Это ограничение вызывало горькое негодование Рамсфелда и Чейни.
Малькольм Нэнс, профессиональный флотский специалист по борьбе с терроризмом, инструктор по подготовке элитных сил специальных операций США, своими глазами видел, как опытные военные эксперты, работавшие в администрации президента, отодвигались на обочину Рамсфелдом, Чейни и их «идеологическим ополчением». «Ни один из этих людей не нюхал пороха, а Колин Пауэлл, Лоуренс Уилкерсон — все они были боевыми командирами, — рассказывал мне Нэнс. — И что странно — их заткнули в Госдепартамент, а гражданские умники пошли в Пентагон и начали клепать предложения, которые мы между собой называли «Война по Тому Клэнси». Они начали читать эти книжки и журналы, а потом думать: «Мы будем крутыми, мы сделаем так же, мы будем отстреливать людей прямо на улицах, мы будем красть их». Те, кто принимал решения, вели себя как дети, хотели сделать что-то невероятное. Прямо мультфильм «Подземелье драконов» — сплошные кинжалы и тайны»
[355].
На 11 сентября у ЦРУ не было собственных крупных вооруженных подразделений: самое большее — от шестисот до семисот работавших под прикрытием оперативных сотрудников
[356]. Так что большинство их ударных операций основывалось на помощи со стороны различных сил специального назначения, которые насчитывали свыше 10 тысяч военнослужащих, которые, в случае необходимости, предоставлялись в распоряжение Управления для выполнения конкретных задач. «Весь опыт применения военизированных формирований исходил от военных, — вспоминал Винсент Каннистраро, профессиональный сотрудник ЦРУ, занимавшийся противодействием терроризму и привлекавшийся к работе в Пентагоне и Агентстве национальной безопасности. — В ЦРУ таких формирований не было, существовал только своего рода скелет. Необходимыми знаниями и навыками владели силы специального назначения. Так что все ресурсы находились в ведении Министерства обороны, а их передача в подчинение ЦРУ определялась политическим решением, принимавшимся на государственном уровне»
[357].
