– Скоро появятся псы, – задумчиво проговорил Тунган. – А ветер дует в сторону пустыни.
– В Инджаб соваться не стоит, – резонно заметил Вячеслав.
– А мы и не сунемся, – улыбнулся проводник. – Мы туда поедем. Заставим дваргов поверить, что это возможно.
«Так себе план», – подумал Ольгерд.
Но выбора у них не было.
Глава 10
Тинг
Время Большого тинга приближалось.
В Роккевениум съезжались конунги и ярлы, которым было дозволено принимать участие в собрании. Плыли из дальних краев шаманы и провидцы, мнение которых уважали. Причаливали к пристани ладьи, швартовались у мачт браннеры. Город оживал – Большой тинг был главным событием весны.
Коэн не видел смысла тащить с собой всю команду. Хватит одного берсеркера. Да и то – для статуса. Если северяне захотят убить пришлого волшебника, их ничто не остановит.
Тинг проводился в бражном зале конунга Мангуса. «Добрый ясень» стоял в паре кварталов от этого места, так что Коэн двинулся туда пешком. Улицы забили торговцы, предсказатели, скальды и дружинники прибывших конунгов. Весна была в разгаре, но в Роккевениуме это не чувствовалось.
Коэн шагал сквозь толпу.
Сдвиг держался сзади. Берсеркер был мрачен. Волшебник чувствовал, что воин не в восторге от города и его обитателей. Странно, он ведь из этих мест.
Звуки барабанов слышались уже на подступах к палатам конунга. Выйдя из очередной подворотни, посредник шагнул на площадь, вымощенную гладким булыжником. Камни были отполированы бесчисленными поколениями людей.
Палаты поражали своей суровой монументальностью. Исполинское прямоугольное здание с острой двускатной крышей. Углы заворачивались драконьими мордами и хвостами, а конек изображал оскаленную пасть неведомой твари с острыми клыками и красным извивающимся языком. Вещий Змей, кажется, так. Существо, живущее в Глубине и помогающее смертным мудрыми советами. Подручный Донного Азвара. По бокам высоких ступеней, сложенных из брусчатки, торчали каменные столбы с вырезанными воинственными ликами – духами-хранителями Роккевениума.
Коэн двинулся по ступеням. Берсеркер – следом. Перед воротами бражного зала их остановили дружинники Мангуса. Коэн молча показал знак, полученный им в Греверстеде. Стражники посторонились, искоса глядя на Сдвига.
Центр зала был расчищен для жертвоприношения. Коэн увидел помост, широченную колоду с прислоненным к ней топором и меланхолично жующего теленка. Вокруг помоста толпились конунги, ярлы, колдуны и шаманы. Музыканты исступленно колотили в бубны и барабаны.
На помост взошел Мангус – самый влиятельный из правителей севера. Посредник невольно восхитился этим человеком. Мужик средних лет и могучего сложения. Борода до груди. Бритая голова, искусно заплетенная коса. Белая ритуальная рубаха и штаны. Рядом с помостом горел очаг, но холод все еще врывался внутрь, преследуя опоздавших на тинг правителей. Перед глазами крутились снежинки.
Мангус поднял руку. Музыка стихла. Люди перестали разговаривать, воцарилась тишина.
– Совет поручил мне начать собрание, – медленно произнес Мангус. – На правах гостеприимного хозяина. Так заведено. Пусть боги не оставят наши земли и помогут принять верные решения.
Закончив говорить, Мангус поднял тяжелый двуручный топор. Примерился и одним сокрушительным ударом снес теленку голову. Поднялся одобрительный рев. Кровь забрызгала лицо вождя, его рубаху и штаны. Расползающаяся темная лужа достигла желобков в колоде и начала наполнять подставленные шаманами сосуды. От толпы отделились конунги, наделенные правом голоса. Их было шестеро. Седьмой – Мангус. Все крепкие, опасные и уверенные в себе. Все – в ритуальных одеждах.
Конунги приблизились к колоде и подняли наполненные кровью кубки. Вновь забил барабан. Шаманы ударили в бубны и запели протяжную песнь, призванную объединить верхний и нижний миры. Конунги отпили по глотку из кубков, а остатки вылили на себя.
– Единство и сила! – гаркнул Мангус.
– Единство и сила! – взревели все присутствующие. Коэн присоединился к этому нестройному хору. Выбора не оставалось – он переступил порог бражного зала.
Вперед выступили жены конунгов, держащие на вытянутых руках стопки одежды и кувшины с чистой родниковой водой. Мужчины сбросили окровавленные рубахи и штаны, умылись, начали переодеваться, не стесняясь собравшихся. Коэн знал об этом ритуале, но впервые присутствовал на нем.
Двери зала с глухим стуком захлопнулись. Отныне никто не посмеет сюда войти. Все, что будет сказано, останется в умах узкого круга сильных.
Сойдя с помоста, конунги направились к очагу в середине покоев. Остальные участники тинга последовали за своими вождями. Коэн сделал знак Сдвигу следовать за ним.
Скамей и столов не было. По заведенному с незапамятных времен порядку обсуждение вели стоя. Мангус обвел взглядом свое окружение. Задержался на Коэне. Громко сказал:
– Начинаем тинг.
Дрова мирно потрескивали, наполняя бражный зал теплом. Вперед выступил человек, скрывающий лицо под капюшоном. Слепой предсказатель, которого в Роккевениуме называли Видящим или Вестником.
– Боги улыбнутся нам? – спросил Мангус.
Губы Вестника тронула презрительная усмешка.
– Они слышат вас. Донный Азвар поднялся из Глубины. Я чувствую его присутствие. Но с ним пришли и другие.
– Кто? – вопросил Кьяллак из Вистбердена. Этот конунг был молод и горяч, он любил быстрые ответы, но не умел задавать правильные вопросы.
Шаман ответил не сразу. Казалось, он вслушивается в поступь невидимых богов, внимает их голосам. Потом Вестник заговорил:
– Руевит, бог кровавой сечи, наточил топор и колотит в Нерушимый щит. Удун отворил ворота Валлориума, он ждет души павших воинов. Бесконечный Змей следит со стороны за всеми нами – он надеется пожрать этот мир, объятый пламенем.
Повисла тишина.
К очагу шагнул Рагнейд, конунг Гурдагада. Умудренный опытом нескончаемых поединков ветеран, до сих пор наводивший страх на половину страны.
– Боги не зря точат топоры и открывают врата, – сказал Рагнейд. – Мы потеряли Стаф. Несметные орды хлынули в Срединное море. Спаслись немногие. Все они ищут крова в Гурдагаде.
– Что с ярлом Стафа? – спросил Мангус.
– Он мертв.
Мангус нахмурился.
– Эта участь, – раздался голос ярла Торгаута, чья вотчина вдавалась в Познанские поля, – постигла не только Стаф. Я слышал, что чужаки сокрушили Снордур.
– Это значит, – заметил Рагнейд, – что мы отрезаны от Срединного моря.
– Ударим по ним, – предложил Сигурд из Вунлайнена. – Пока не поздно.
– Если не ударим, – поддержал Рагнейд, – они двинутся вглубь наших земель.
