— Ты могла бы быть моей любовницей в гораздо более приятных условиях, но выбрала другой путь. Так что привыкай. Некоторые оскорбления нужно смывать только кровью, так что ты еще неплохо устроилась. Будь благодарна за мою доброту.
Эйдан накинул на себя рубашку и направился к двери.
— Ну что, нечего сказать, дорогая моя?
— Есть, — Анья сглотнула, прочищая горло, чтобы ее голос не дрожал. — Не начинай того, что не сможешь довести до конца.
Эйдан вышел, громко хлопнув дверью.
* * *
Кристи закончила говорить с полицией далеко заполночь. Они приехали на ее вызов очень быстро, были вежливыми и потратили ни один час, собирая возможные улики по квартире.
Девушка вернулась домой как обычно, в начале одиннадцатого, когда обнаружила, что дверь в квартиру не заперта, хоть и плотно прикрыта. Она знала, что Анья всегда запиралась изнутри, и это было разумно — все-таки Нью-Йорк, хоть и прекрасный город, но не самый безопасный. Открыв дверь, она словно попала в сериал про убийства. За незапертой дверью пол квартиры был усыпан осколками битой посуды. Кристи заметила разбитую телефонную трубку, перевернутые стулья у кухонного стола. Всегда идеально заправленные подушки на диване — валялись на полу, по журнальному столику растеклось и уже начало высыхать холодное какао, кружка Аньи была цела, но лежала на полу. Аньи не было. Кристи позвала ее несколько раз. Когда никто не откликнулся, Кристина, стараясь ничего не трогать, проверила ванную и свою спальню, в надежде, что Анья окажется там. Девушка даже вооружилась битой, которая всегда стояла у входа в стойке для зонтиков. Вдруг кто-то чужой до сих пор оставался в квартире? Но нет, остальные комнаты оказались пусты и нетронуты.
Кристи вышла из квартиры в коридор, и вызвала полицию, так и оставшись стоять до их появления на лестничной клетке. И все происходящее дальше продолжало походить на детектив по телевизору. Полиция сказала, что следов взлома не было. На замке ни царапины, дверной косяк целый. Или дверь была не заперта, или Анья сама впустила нападавшего в дом (если сразу исключить, что сама Кристина организовала нападение, но полиция быстро проверила алиби девушки и не стала рассматривать данную версию). В квартире имелись очевидные признаки борьбы, следов крови не обнаружено. Версию того, что Анья сама уехала — исключили быстро, все документы, деньги и ценные вещи остались в квартире нетронутыми. Соседи никого не видели, но слышали, как билась посуда. Доставщик пиццы, приехавший по заказу Аньи, уже не застал ее. Дверь никто не открыл, так что курьер сначала обратился к соседям, потом уехал, так и не передав заказ.
Сердце Кристи сжималось в груди. Она догадывалась, что могло произойти, и поделилась своими подозрениями с полицией. Рассказала им, что Анья приехала в Нью-Йорк два года назад, сумев сбежать из сексуального рабства, от кого-то, кто держал ее против ее воли. Но вряд ли полиции это что-то даст. Анья никогда не обращалась в полицию с заявлением о насилии, или же в больницы, а Кристи она так и не рассказала подробности, с кем именно она тогда связалась, где ее держали, как звали этих людей, или что-либо еще.
Когда настало утро, Кристи все еще сидела на диване возле телевизора, с глупой надеждой, что Анья вот-вот позвонит или вернется. Или Кристи проснется в своей кровати, и все это окажется жутким кошмаром.
Но Анья не вернулась. Ни на утро, ни на следующий день, ни через неделю…
Время шло, полиция молчала. Объявления по городу и в интернете ничего не дали. Не было ни одного звонка, что кто-то видел девушку с фотографии. Ничего не дали анализы улик, ни отпечатков пальцев, никаких посторонних генетических материалов обнаружено не было. От похитителя осталось лишь несколько отпечатков на паркете, настолько размытых, что сложно было определить даже размер ноги.
Спустя неделю Кристи решила съехать с квартиры. Ей было тяжело все время ждать возвращения Аньи, и еще сложнее — засыпать по ночам со страхом, что за ней тоже могут придти. За ней, или за вещами Аньи, или за деньгами, которые были у девушки в ее сумке, когда она оказалась в Нью-Йорке. Не важно, страх душил по ночам и заставлял вздрагивать от каждого шороха. Кристи быстро нашла квартиру в другом районе. Меньше, но и дешевле. Заказала на Амазоне кучу коробок, чтобы упаковать вещи.
В субботу должны были приехать грузчики, чтобы помочь с переездом. Так что вечер пятницы Кристи проводила в сборах. Свои вещи она упаковала быстро, посуда тоже не заняла много времени — большая часть была разбита и отправлена в помойку, сразу после того, как полиция отобрала улики. С вещами Аньи было сложнее.
Кристи не хотела их выбрасывать. Носить она их тоже не могла, хотя у них с Аньей был один размер. Что нужно было делать с деньгами — тоже не понятно. Тратить их как-то не правильно, вдруг Анья все-таки вернется, а оставлять или выбрасывать — глупо. Вещи своей соседки Кристи упаковывала долго и тщательно, аккуратно складывала каждый предмет одежды. Сумки отдельно, верхнюю одежду и обувь тоже. На одной из верхних полок своего гардероба Кристи обнаружила старую сумку Аньи, с которой она ходила в их первую встречу.
Сумка была ничем непримечательна, сделана из бежевой грубой ткани, без единого рисунка. Закрывалась она на широкую прямоугольную пуговицу из дерева, которая сверху завязывалась кожаным шнурком. Из сумки Кристи извлекла старое платье Аньи. Девушка даже стирать его не стала, просто скомкала и спрятала подальше от глаз, стоило им определить деньги в новое место для хранения. Кристи разглядывала платье. На нем не было бирки, швы были разные и не везде ровные. Судя по всему, платье было ручной работы, из шерсти, но очень тонкой, так что не удивительно, что Аньянка в вечер из знакомства чуть не замерзла насмерть. Кристи поднялась, чтобы упаковать платье и сумку в коробки, и обнаружила, что сумка до сих пор осталась достаточно тяжелой.
Проверив, девушка обнаружила небольшой блокнот, который она видела в тот первый вечер. Маленький, чуть больше формата А5, с кожаной обложкой и пожелтевшими страницами. Внутри блокнот был исписан черными чернилами, как будто писали перьевой ручкой, почерк был жирным, таких широких ручек обычно не купить. Языка Кристи не знала, но быстро вспомнила, что Гугл может найти все.
Пройдя в гостиную, Кристи достала планшет и сделала несколько снимков. Но сколько она не старалась сделать более качественное фото, сканер никак не хотел распознавать язык, хотя бы фрагментами. Это огорчило, на секунду Кристи показалась, что это мог быть дневник Аньи, и тут она могла упомянуть, откуда она, или кто мог быть виновен в ее исчезновении.
Поняв, что в принципе, терять нечего, она отправила во все социальные сети, в которых постоянно сидела, фото с вопросом «Что за язык? Нужен перевод, репост пжл».
Глава 11
Анья так и оставалась прикованной к кровати стальной цепью, зато цепь сделали длиннее, и теперь она могла вставать с кровати и проходить половину круга. Больше цепь не позволяла. Прошло почти две недели с момента ее возвращения в родной мир.
