Лиса не могла не признать, что платье было великолепным. Открытые участки тела девушки служанки большими мягкими кистями обсыпали золотой пудрой, все больше превращая Лису в красивую золотую статую. Макияж делала одна из дочерей совета, накрасив губы Лисы ярким красным цветом (Слава Творцу, что не черным или золотым, обрадовалась Лиса), глаза подвели черной подводкой, ресницы сделали ярче с помощью туши. А вот веки и виски не оставили без золота. На веки были нанесены легкие золотые тени, от уголков глаз к вискам Лисы наклеили тончайшие кусочки сусального золота. Такой фанатизм к цветам рода Лиса выдержать уже не могла, начав высказывать свое возмущение.
— Это символы достатка, ваше Темнейшество, — успокаивали ее девушки.
— Когда моя сестра выходила замуж, на ее лице сияли настоящие рубины, — похвасталась дочь казначея. — Красный — цвет нашего рода.
— Мой отец уже заказал у ювелиров сапфиры, чтобы украсить мое лицо на мою свадьбу, — сообщила Лайела, одна из дочерей советников. — Наш цвет рода синий.
— Вас всех будут украшать в цвета вашего рода? — удивилась Лиса. — Почему в таком случае меня одевают в цвета Дайрелов?
— Чтобы продемонстрировать, что вы принадлежите этому роду. У нас не принято брать … чужаков в семьи, я имею в виду, кого-то не из Империи, не из темных лордов. Этим вы показываете, что вы уже часть семьи. Другой у вас больше нет.
Точно, и как Лиса могла это забыть… Последними штрихами к образу Лисы стало колье из черных бриллиантов, которое ей подарил Эйдан на помолвку, и такие же серьги, подобранные к колье. Выбор духов Лиса попросила оставить за собой, воспользовавшись еще одним подарком от Эйдана, своей любимой Шанель.
— Мы закончили, леди Лиса, — сообщили девушки, в последний раз расправляя ее юбку. — Сейчас мы оставляем вас одну. Гости уже собрались. Вам стоит попрощаться со своей старой жизнью, чтобы встретить новую. Таковы традиции. Через час Вас будут ожидать в большом витражном зале.
— Я могу выйти на улицу? В парк? — уточнила Лиса.
— Конечно. Теперь это и ваш замок тоже. Вы вольны быть там, где вам захочется. Сейчас все гости уже должны быть в витражном зале, так что никто не посмеет беспокоить вас в этот час. Отдыхайте.
Девушки удалились из покоев, направившись, скорее всего, приводить себя в порядок к предстоящему вечеру. Им-то можно будет прибегнуть к магии, и вряд ли предстоят такие же серьезные манипуляции, какие терпела Лиса.
Подобрав бесконечные юбки своего платья, надо сказать, далеко не с первой попытки, Лиса покинула свою комнату, чтобы подышать свежим воздухом.
На дворе уже была ночь, темный парк встретил ее приятной прохладой и тишиной, нарушаемой разве что глухим звоном бокалов, доносящимся из зала с гостями. Лиса видела свет через витражи, размытые фигуры гостей, но вряд ли кто-то из них мог заметить ее маленькую черную фигуру в ночном парке.
Пройдя по каменистым тропинкам, девушка подошла к смотровой площадке, с которой открывался вид на столицу. Ночной город был освещен тысячами магических кристаллов, сегодня сияющих золотым цветом. Город готовился праздновать свадьбу наследника. Все это было так не похоже на маленький скромный прием по случаю их помолвки.
Лиса оперлась ладонями о холодный камень ограды, вдыхая прохладный весенний воздух. Как же ей не хотелось никуда идти. Ни к гостям, ни к алтарю. Остаться здесь, в этой тишине и спокойствии. Разве что корсет чуть ослабить, чтобы появилась возможность дышать полной грудью.
— Уже обдумываешь новый план побега?
Лиса обернулась. Перед ней, подкравшись совсем бесшумно или, возможно, материализовавшись из воздуха, стоял Эйдан. Живой, здоровый. На темном был парадный черный камзол, такие же черные брюки, белая рубашка. Золота на одеянии не было, несмотря на то, что Эйдан также относился к императорской семье. Этот вечер был полностью посвящен принцу и его невесте, так что никто из гостей золота носить не мог.
— Эйдан? Ты как здесь оказался?
— Удивлена? Надеялась, что больше не увидишь меня?
— Да что ты такое говоришь…
— Я вот все понять не могу, что тебе надо? Чего ты хочешь? Взялась ниоткуда, из какой-то дыры. Бегают тут с тобой, как с писаной торбой. Райем, его отряд, совет…
— Заткнись.
— Даже Император, и тот повелся… Я, как дурак, тут из кожи вон лезу, чтобы помочь тебе, терплю все твои выходки. Прощения просил. Я! Я, демон тебя забери, просил прощения у какой-то человечки за то, что поступал так, как должен был! А ты все нос воротишь… Что в тебе такого особенного, что все вокруг должны перед тобой пресмыкаться?
— Замолчи, пожалуйста, — сквозь зубы шипела Лиса, стараясь сдержать слезы обиды.
— Что? Неприятно? Привыкла слушать только комплименты, а на правду обижаемся?
— Ты не представляешь, как сейчас ошибаешься…
— Ошибаюсь? И в чем же это? Я делал все, чтобы наладить с тобой отношения. Ты не хотела — я тебя не трогал. Смотрел на ваш с Райемом спектакль и стоял в стороне. И да, я знаю, что между вами ничего не было, что ты просто хотела потрепать мои нервы. И ничего, терпел. Учил тебя, старался радовать, делился с тобой тем, чем не делился ни с кем больше! И что взамен? Ты меня в очередной раз чуть не убила!
— Я не хотела!
— Не хотела она! Ты могла остановиться, но нет! Ты мне всю душу выела!
— Нет у тебя души, темный! — закричала Лиса, давая эмоциям, наконец, выплеснуться на волю.
— Темный? Ты на себя посмотри. Ты так презираешь нас, не замечая, что и сама такая же. Всегда добиваешься своего, любой ценой. Я готов был жизнь за тебя отдать, а ты даже не позволила обнять себя напоследок.
— Да я это ради нас двоих сделала, идиот!
Эйдан не нашелся что ответить, не понимая, что девушка имеет в виду.
— Как, по-твоему, мы должны были справиться с этим демоновым маралом? Ты был ранен, я не знала, что еще сделать, кроме как натравить на него твою клятву. И мне жаль, что ты пострадал, но если бы я не спровоцировала твою клятву, мы бы оба погибли!
— Ты обманула клятву? — Эйдан не верил своим ушам. Такой вариант он даже не рассматривал. — Ты самая лживая тварь, которую я когда-либо встречал в своей жизни. Ты врешь мне с самого первого дня. Всегда и обо всём. Мне, окружающим, себе и даже высшим силам. Ты хоть раз можешь сказать правду?
— Правду? — последние остатки самообладания покинули Лису, выпуская наружу все, что она так давно хотела высказать темному, но боялась. — Какую правду ты хочешь услышать, Эйдан? Что я хотела тебя? Да, хотела. Что мне нравилось быть с тобой? Нравилось! Или что я должна рассказать тебе? Что плевать я хотела на то, как ты со мной поступил? Как мне плевать на это заточение, потому что давно простила? Рассказать, как боялась каждого твоего появления так же сильно, как боялась того, что ты не придешь? До боли в сердце боялась услышать очередное язвительное замечание? Сказать тебе, какой тряпкой я себя чувствую, когда не могу заставить себя ненавидеть тебя после всего, что ты сделал? Признаться, что ты сломал меня? Это ты хочешь услышать? Не могу я рассказать такую правду, Эйдан. Потому что тогда ты будешь знать, что я слабая. И я не смогу больше себя защитить, когда ты в очередной раз решишь сделать мне больно.
