– После смерти одного из компаньонов доля переходит к родственникам умершего, – заметила Галина.
– Это если в договоре нет других условий, – возразил Лев.
– Я так понимаю, что в вашем договоре они есть, – сообразила девушка.
– Естественно, – пожал плечами эскулап. – Иначе ради чего было затевать весь это спектакль? В нашем договоре черным по белому написано, что в случае смерти одного из партнеров вторая половина переходит к оставшемуся в живых.
– Как же Стасов подписал такой договор? Он разве его не читал?
– Ну, почему же? Он его даже сам составлял, – усмехнулся психотерапевт. – Только и мы не лыком шиты. Перепечатать один лист – это же раз плюнуть!
– Но ведь договоры такого порядка обычно подписываются в присутствии адвоката.
– Вы правы: юрист присутствовал. Просто мы – давние его клиенты, он очень хорошо нас знает, его сын периодически здесь «отдыхает». Он просто спросил у Стасова, читал ли он договор, на что тот ответил, что знает его наизусть. Вот, собственно, и все: подписи поставлены, копия договора осталась в сейфе у адвоката, я – в шоколаде, – довольно засмеялся Лев.
– Мне кажется, что вы глубоко больной человек, – проговорила Галина, с презрением глядя на него. – Убивать из-за денег низко и жестоко.
– Из-за больших денег, – заметил молодой человек. – Вы в курсе, сколько стоит один день в этом корпусе для особых пациентов?
– Да уж наслышана, – проворчала Галя.
– Тысячу умножаем на десять человек, это десять тысяч в день. Десять тысяч умножаем на тридцать... Все понятно, да? Триста тысяч в месяц! Хорошие деньги. А сколько будет в год? Прикинули? Я готов за эти деньги убить его пять раз подряд.
– Как вы поняли, что мы приехали сюда не просто так? – спросила Галина.
– Я сказал: догадался сразу, как только протестировал вашу подругу, – кивнул он в сторону Люсьены.
Та сидела, вжавшись в кресло, с посиневшими от страха губами и вытаращенными глазами, излучающими дикий ужас.
– А сделал я это в тот же день, как только вы сюда приехали.
– Только поэтому вы решили, что мы шпионки?
– Нет, конечно, но я был заинтригован. Первое, что мне пришло в голову, – проверить ваши телефоны, что я и сделал незамедлительно. Я хотел переписать номера в записных книжках и проверить их. Но, к моему счастью, зазвонил ваш телефон, Галина Алексеевна, я, конечно, включил его. Я молчу, а оттуда несется: «Галя, Галя, что ты молчишь, это Надежда». – Я отключился, тут же позвонил по этому номеру и снова – молчу. Сделал я это для того, чтобы ваша Надежда подумала: что-то со связью. Мои надежды превзошли все ожидания, – засмеялся Лев. – «Галя, я тебя не слышу, что-то со связью! Галя, если ты меня слышишь: немедленно уезжайте оттуда! Я все поняла, двойник нужен для того, чтобы он заменил Котова в тюрьме. Галя, если ты меня слышишь, я тебя прошу, немедленно уезжайте оттуда, там опасно оставаться. Почему Люся не подходит к телефону?» Ну, вы понимаете, что я слушал ее крики, как песню, гордясь своей сообразительностью. После этого у меня созрел новый план, и был он прост, как все гениальное. Ведь правда, я гений?
– Ты – больной урод! – внезапно выкрикнула Люсьена, молчавшая до этого момента, как рыба. – Думаешь, тебе все сойдет с рук? Даже не надейся, в милиции далеко не дураки сидят, как все привыкли думать. Прошли те времена, когда им было все по барабану, сейчас все по-другому. Ты думаешь, у тебя не спросят: «А где же вы были, господин «правая рука», когда Стасов проворачивал такие дела в клинике? Разве вы не знали, что он готовит для Котова двойника? И почему вдруг перед самой своей смертью он подписывает с вами договор о партнерстве? Что-то здесь не чисто, господин психотерапевт», – на одном дыхании выдала она, заставив его остолбенеть от неожиданной атаки. – Что уставился, как паровоз на Анну Каренину? – рявкнула девушка. – Слишком понравилась правда? Бери и глотай, только не подавись!
– Кажется, я с вами заговорился, а у меня еще столько дел, – спохватился врач. – Я отойду буквально на пять минут, не скучайте, милые дамы, – расшаркался он и торопливо вышел за дверь.
– Куда он, интересно, пошел? – испуганно спросила Люся у подруги. – Наверняка за орудием убийства. Галя, ты что молчишь-то? Куда ты так внимательно смотришь?
– В кармане Стасова лежит мобильник, – прошептала та.
– Ну и что? Как мы до него доберемся-то? – проворчала Люсьена, кивая на свои связанные руки.
– Нужно хотя бы попробовать, – ответила Галя и начала с силой продвигать кресло к мертвому телу.
– Галь, не мучай себя, – всхлипнула Люся. – Что толку, что ты до него доберешься? Телефон-то в кармане, а у тебя руки связаны.
– Хорошо, что напомнила, их нужно срочно развязать, – возбужденно ответила та и, поменяв траекторию, начала двигать кресло по направлению к подруге.
– Что ты задумала? – не могла сообразить та.
– Сейчас увидишь, – ответила Галина и, сделав последний рывок, остановилась рядом с Люсьеной. – Расстегивай ремни, – велела она.
– Как?
– Зубами, черт возьми! – прошипела Галина. – Да побыстрее!
– Это же ремни, они толстые.
– Я же не сказала – грызи, я сказала – расстегивай, – раздраженно проговорила девушка. – Хватит думать, действуй! Промедление, сама знаешь, чему подобно. В нашем с тобой случае это очень актуально.
Люсьена нагнулась к руке подруги и заработала зубами, стараясь расстегнуть ремень.
– Черт, так можно все зубы переломать, – сплюнула она кусочки ремня, попавшие ей в рот.
– Если будешь долго телиться, они тебе уже не понадобятся.
Этот факт так вдохновил Люсю, что через две минуты рука Галины оказалась на свободе. Второй ремень она расстегнула сама и ринулась к телу доктора. Зажмурила глаза и, опустив руку в его карман, выхватила оттуда мобильный телефон.
– Галь, сядь на место, – посоветовала Люся. – Вдруг этот ненормальный вернется?
– Ты права, – согласилась та и, усевшись в кресло, быстро набрала номер Надежды.
– Кажется, это он! – зашептала Люся.
Галина сунула телефон в карман и кое-как приладила ремни на место, чтобы со стороны они казались застегнутыми.
– Нужно сделать так, чтобы ко мне он подошел вначале, а я уж соображу, что делать, – успела проговорить она, и дверь открылась.
– А вот и я, – весело произнес психотерапевт. – Надеюсь, вы не скучали?
– Все глаза просмотрели, – проворчала Галина. – До того без тебя тоскливо.
– Демонстрировать чувство юмора – прекрасно, особенно перед смертью, – парировал Лев. – Ну что ж, милые дамы, приступим? Кто первый? Наверное, вы? – повернулся он к Люсьене.
– Начинайте с меня, я не хочу видеть, как умирает моя лучшая подруга, – громко произнесла Галя.
