– Ты хочешь сказать, своего мнения у нее нет?
– Есть. Она считает, что ты ведешь себя глупо, но понимает, что в личные конфликты между вампиром и человеком встревать не надо. Она не раболепствует, она живет в тех обстоятельствах, какие ей предлагает жизнь. Отталкиваясь от них, а не пытаясь их поломать. Вот поэтому она декан, а тебя исключают из университета.
– Так меня же, вроде, не исключают.
– Нет. Потому что в ближайшие несколько лет у меня будет самая отвратительная секретарша, которую только можно себе представить.
– Почему это?..
– По кочану это. Сейчас, кстати, Гоэрэ за «спасибо» придет. Чем расплачиваться будешь?
– Что? В каком смысле?
– Он натурой берет.
– Анхен!!!
– Что? Когда к начальнику приходит посетитель, он зовет секретаршу, чтобы она угостила их чаем, верно?
Я киваю.
– Так вот вампиры чай не пьют. А угощать надо.
– Нет! – я невольно обхватываю себя руками за плечи. – Это неправда, ты специально меня пугаешь!.. Я не соглашусь, ты знаешь, я никогда на такое не соглашусь! Я лучше уйду из университета и всю жизнь буду двор мести, только не так!
– Вот поэтому я и говорю: у меня будет самая паршивая секретарша за все время моей работы среди людей.
– Нет, стой, погоди. Ты что, действительно собираешься взять меня к себе секретаршей?
– Считай, уже взял. От меня пойдешь сразу к своей любимой Еве, писать заявления о переводе тебя на вечерний и о приеме на работу. Она знает, подскажет, что да как.
– А как же Инга?
– А что Инга? Она в любом случае дорабатывает у меня до конца года и уходит. На шестом курсе уже надо работать по специальности. Вопрос о ее трудоустройстве в городскую больницу уже решен.
– То есть, теперь она будет помогать тебе в больнице?
– Она педиатр, Ларис. И будет работать в детской больнице. Инга уходит навсегда, – он встал и отошел к окну. И продолжил, любуясь пейзажем. – Не просто с этого места. Из моей жизни, Ларис, совсем. Я же говорил тебе: людям нельзя слишком долго быть рядом с вампирами. Пять лет – это очень долго. Честнее было бы отпустить ее еще год назад. Но надеюсь, еще и сейчас не слишком поздно. Она справится. Она обещала.
Я могла видеть только его спину. Он молчал и не спешил оборачиваться. А ведь он любил ее, подумалось мне, действительно любил.
– Ингу ты, небось, не заставлял подписывать никаких контрактов, – вырвалось у меня.
– Не заставлял. Просто подсунул вместе с другими бумажками, когда на работу принимал, и она подписала, не глядя.
– Что?
– А ты думала? – он отвернулся, наконец, от окна и взглянул на меня. – Любая секретарша, вернее, любой человек, работающий лично на вампира, подписывает кабальный контракт. Это придумано не мной, это придумано давно, и поверь, для этого есть причины.
– Но… ты же сказал, ты ее отпускаешь. Совсем. То есть, контракт разрывается?
– Нет, он пожизненный.
– Но как же тогда?
– Имею право распоряжаться своей собственностью по своему усмотрению. Даже так. Если возникнут проблемы, требующие моего вмешательства – буду решать. До тех пор она вольна жить так, как ей заблагорассудится. Я тебе миллион раз все это объяснял. Что тебе, примеров из жизни не хватало, чтоб меня услышать? Хорошо, давай еще пример приведу: любезная тебе Ева.
– А она здесь причем?
– А она тоже была когда-то моей секретаршей. И, соответственно, подписывала кабальный контракт. Потом ушла работать в больницу. Лет через двадцать вернулась в университет читать лекции. К тому времени никто уж и не помнил, что она когда-то работала на меня. Затем стала зав. кафедрой, а потом и деканом. Нет, я ей не помогал. Ей это просто не требовалось. У нее для подобной карьеры и способности были, и личные качества соответственные. Она счастлива в браке, у нее двое детей, трое внуков. Неплохо для безвольной рабыни, ты не находишь? А для мертвой рабыни так и еще лучше.
– Я все равно не подпишу! И поить твоих гостей кровью я тоже не стану!
– Разберемся. Теперь то, что касается непосредственно работы, – он вновь вернулся за стол и продолжил, властно глядя мне в глаза, абсолютно безапелляционным тоном. – Я готов не давить на тебя с контрактом. Я готов прослыть самым невежливым вампиром по эту сторону Бездны, потому как не предложить гостю крови своей секретарши – это проявить верх неуважения. Но я требую, чтобы работа выполнялась идеально. Беспрекословно. Неукоснительно. Ты забываешь свои хамские замашки, тренируешь перед зеркалом любезную улыбку, и бываешь неизменно вежлива со всеми, что у меня в приемной, что в любом другом уголке университета. За несоблюдение моих распоряжений буду бить. Ты меня знаешь. Буду, – мрачно пообещал он, не отрывая от меня глаз. Причин не поверить у меня не было.
– Но Анхен, я же не умею, я не знаю ничего, – испуганно пискнула я.
– Вот поэтому ты идешь и записываешься на курсы секретарей-референтов. Адрес я тебе дам. И с июня приступаешь к занятиям. Кстати, чем быстрее и аккуратнее ты научишься печатать на машинке, тем больше времени у тебя будет оставаться на учебу. А чему не научат на курсах – научу я. Я не требую того, что человек не может или не умеет. Я требую только беспрекословного повиновения и четкости исполнения того, что я поручаю.
– Но в июне у меня экзамены.
– Экзамены у тебя с утра. А занятия там по вечерам. А готовиться к экзаменам надо было в течение семестра, как тебе, вероятно, рассказывали все до единого профессора. И это не мои проблемы, если ты их не слушала.
– Я слушала. И вообще, у меня нет проблем с учебой. И если мне объяснят, что надо делать, я способна работать и четко, и ответственно, меня не надо запугивать.
– У тебя с поведением проблемы есть. И лучше ты у меня сразу будешь запуганная до заикания, чем мне и вправду придется брать в руки ремень.
– Так может, ты просто не будешь брать меня секретаршей, если я несу тебе одни проблемы, и ты заранее считаешь меня полностью никчемной?
– Нет, дорогая моя, самостоятельно ты уже пожила, хватит. При отличной учебе умудриться меньше, чем за год, вылететь из университета – это надо особый талант иметь. Отныне будешь сидеть вот здесь, у меня под носом, и я буду контролировать каждый твой шаг. И каждый вдох и выдох. Потому как у меня уже даже фантазии не хватает, что еще ты выкинешь! Худ-дожница. Не справишься с работой секретарши – отволоку к себе домой, посажу на цепь. Еще вопросы есть?
– Нет… Анхен, я извиниться хотела. Ну, за то, что я наговорила тебе тогда, у тебя дома. Я…
– С перепугу или из благодарности? – насмешливо перебил меня вампир.
– Что?
– Извиняться передо мной вздумала. Раньше за тобой такого не водилось.
