Хочется открыть глаза и посмотреть, кто же это такой умный. Хочется, но не могу себя заставить – попросту нет сил.
А разговор тем временем перешел на другую тему. Теперь курсанты удивляются выявленному факту, что практически все, независимо от того в какой дали находятся их родные планеты, находились в межзвездном перелете примерно двое суток. И снова ясность внес тот же умник.
– Все правильно, – заявил он, – Для межзвездного прокола расстояния не имеют значения – он проходит мгновенно. Все время уходит на то, чтобы добраться до генератора прокола, который, как правило, находится вдали от обитаемых планет, дабы не воздействовать на их магнитные поля.
– Это из-за этих воздействий генераторы не ставят непосредственно на кораблях? – задал кто-то вопрос.
– Проблема несколько иная, – усмехнулся умник, – Самый маленький генератор прокола имеет в диаметре около пяти тысяч километров, что соответствует размеру небольшой планеты. Для того же, чтобы перебрасывать крупные транспорты или военные корабли, требуются генераторы несколько больших размеров…
Просыпаюсь оттого, что какая-то букашка бегает по лицу. Стряхнув ее сажусь и вижу двух ребят подтягивающихся на перекладине. Тут же вспоминаю о здоровяке Бужине и о том, что он приглашал меня зайти. Встаю и, заметив расположившихся невдалеке Шевела и Юрайя, направляюсь к ним.
– Разрешите обратиться, сэр? – спрашиваю Юрайя, так-как он является командиром моего отделения.
– Обращайся, курсант.
– Могу ли я сходить в расположение первой роты, чтобы навестить земляка.
– К Буже собрался? – догадывается Шевел.
– Вообще-то с земляками положено встречаться в беседке, – потянулся Юрай, – Но к Буже, так и быть, можно. Но хочу тебя предупредить, курсант, чтобы впредь ты старался не злоупотреблять своим знакомством. Бужа, конечно, авторитет, но устав воинской службы неизмеримо авторитетней. Ты меня понял, курсант.
– Я вас понял, сэр. Но сержант Бужин сам пригласил меня зайти к нему сегодня, когда будет свободное время.
– Иди. Но не засиживайся. Теоретически свободное время должно быть до ужина, но там, – капрал ткнул пальцем в небо, – не любят, когда весь полк бьет баклуши. Потому всякое может быть…
– Я не задержусь, сэр.
Быстрым шагом направляюсь к казармам. Когда прохожу мимо группы ребят, расположившихся на скамейках для качания пресса, один из них как бы случайно вытягивает ногу, и я, споткнувшись, налетаю грудью на, опять же случайно, выставленный локоть другого курсанта, которому именно в этот момент приспичило подняться. Хорошо что, споткнувшись, я напрягся и автоматически выдохнул. Потому удар, хоть и оказался довольно чувствительным, но не сбил мне дыхание.
– Эй, русский, ты чего несешься, как дикий лун ? Чуть не убил меня! – возмутился тот, на чей локоть я напоролся.
– Извини, – произношу, потирая грудь, и оглядываю компанию, оживленно затараторившую на каком-то быстром и непонятном языке. Судя по взглядам, говорят явно обо мне. Да и слово «русский» звучит довольно часто. Чаще произносится только «курва».
А эти двое – тот, что вытянул ногу, и тот, на которого я налетел – из нашего взвода. Первый, кажется, Ян Яцкель, а имени второго, я не знаю. Эти двое и во взводе держатся обособленно и общаются лишь на своей тарабарщине, игнорируя интерлинк. Порой в их речи мелькают вроде бы похожие на русские слова, но разобрать что-нибудь при таком быстром темпе разговора я ни разу не смог.
Сейчас Ян с товарищем наверняка встретились с земляками.
– Чего стоишь, русский? Иди куда шел, – произнес на интерлинке здоровый парень с угольно-черными, почти сросшимися над переносицей бровями.
Действительно, чего это я тормознулся?
Только отошел от непонятной группы, как увидел приближающегося Бужина.
– Я как раз к тебе направлялся, – сообщаю, отвечая на рукопожатие.
– А я думал, что ты либо забыл о встрече, либо тебя припахали на какую-нибудь работу. Даже зашел в вашу роту, – говорит Сергей и тут же, кивнув на активно что-то обсуждающую компанию, спрашивает: – Со стефанами помочь разобраться?
– Со Стефанами? – не совсем понимаю я, – Зачем?
– Я же видел, как они на тебя наехали. У них ненависть к русским в крови. А в эту мобилизацию их видишь сколько? И где только повылавливали? Стефания ведь тоже под галантами осталась. Так что ты, Олег, если что, не стесняйся.
– Я, честно говоря, не понимаю, о чем ты, Сергей. Там двое парней вообще из нашего взвода. А что за Стефания такая.
– Не знаешь про Стефанию? Да есть… Или была такая вредная планета в составе Российской империи. Стефаны постоянно требовали независимости. Однако такой, при которой империя обязана была снабжать их финансами, продовольствием и всем прочим необходимым, вплоть до оружия и боеприпасов для устройства терактов на имперских планетах.
– Ну и что им на это отвечали? – удивленно поднимаю брови.
– Мне всего пять лет было, когда мать вышла замуж за гражданина Конфедерации и увезла меня из империи. А через полгода не стало и самой империи. Но по тем сведениям, которые до меня дошли, практически все требования стефанов удовлетворялись.
– И оружие с боеприпасами? – не поверил я.
– Самое удивительное, похоже, что так. Ибо, несмотря на полное отсутствие какого-либо производства, оружие и боеприпасы у них не переводились, – Бужин снова посмотрел на галдящих стефанов, – Значит, говоришь, двое из твоего взвода? Я скажу Тору, чтобы присматривал, но ты и сам будь начеку. Жди от них пакостей в любой момент.
Беседуя, мы прошли к каменной стене на полосе препятствий и уселись в ее тени на не вытоптанную травку.
– Ну, давай, Олег, рассказывай, гражданин ты или не гражданин, и как попал в армию Конфедерации? – вопросительно глядя на меня, Сергей откинулся на стену и приготовился слушать.
И я рассказал. Рассказал о своей мечте служить в звездной пехоте. О том, как занимался вместе с друзьями на силовых тренажерах и игровом симуляторе, стараясь не думать о бесперспективности мечты. Рассказал об Адиле Орчинском и о том, как отправился в армию вместо него.
– Мутная история, – покачал головой Бужин, когда я закончил рассказ, – Там тебя мобилизовали под его именем, здесь служишь под своим. Это ж какой мудреж с документами должен быть?
В ответ лишь пожимаю плечами.
– Мне главное, что я в армию попал. А возвращаться я не собираюсь. Через полгода подпишу новый контракт.
– Да? А если выявится, что ты не гражданин?
– Об этом я как-то не подумал, – признаюсь честно, – Но мать Адиля обещала, что поможет мне с гражданством сразу, как только я отслужу за ее сыночка. Может, мне стоит вернуться, получить гражданство и только потом пойти на новый контракт?
