Кроме того, нам больше не приходилось самостоятельно стирать обмундирование у какого-нибудь источника в сопках, одновременно устраивая себе экстремальные парилки. Теперь по субботам взводный сержант отводил нас в солдатскую баню. В ту самую, которая в первый день нашего здесь пребывания, показалась верхом дикости. Зато какое блаженство мы испытывали в первую субботу после сумасшедшего забега по сопкам, лежа на просторных полках парилки и степенно беседуя на разные отвлеченные темы!
Порадовало и то, что значительно улучшилось качество продуктов в столовой. Не было червивых круп, гнилого картофеля и волосатого сала. Чая или компота в чайниках было достаточно, чтобы налить каждому по полной кружке.
И вовсе неожиданным сюрпризом было то, что каждому курсанту выдали банковскую карточку, на которую, как оказалось, уже пять месяцев поступала солдатская зарплата. Но сами карты не могли бы порадовать нас в полной мере, не покажи нам капралы дорогу к армейской кафешке, в которой мог разместиться приличный спортзал. Интересно, кто посещал сие заведение в течение всего предыдущего учебного периода? Даже если здесь собрать всех сержантов и капралов, то все равно кафе выглядело бы пустым. Теперь же, в свободный час перед отбоем, оно гудело, словно гнездо диких пчел. Не хватало только романтической музыки и особей женского пола. Впрочем, одна женщина здесь была. Помимо автоматов, выдающих пирожное, мороженое и различные напитки, в кафе имелась самая настоящая барная стойка, из-за которой на солдат взирала пышногрудая шатенка лет сорока. Звали ее Альба. Всех посетителей, будь то курсант, мастер-сержант, или заскочивший утолить жажду лейтенант, она называла птенчиками, что заставляло некоторых из них смущаться и даже краснеть. Несмотря на то, что стряпня Альбы стоила гораздо дороже, чем тоже самое, выдаваемое синтезаторами, у стойки всегда стояла очередь.
– Эй, русский, – услышал я в один из вечеров, когда в отведенный на личное время час, направлялся в кафе, желая отведать корпинторианских эклеров, приготовленных Альбой, – Там с тобой хотят поговорить. Иди скорей!
– Кто? – задал я односложный вопрос невысокому курсанту, стоящему в тени у угла здания.
– Как кто? Друзья конечно! Давно не видели тебя. Соскучились. Иди скорей, – парень махнул рукой за угол.
Не знаю, почему меня в тот раз не насторожил акцент, присущий выходцам со Стефании, но при упоминании о друзьях, почему-то подумал о товарищах с Кинга и поспешил вслед за незнакомым курсантом.
За зданием находились заметенные снегом беседки, в которых в летнее время неплохо было бы отдохнуть вечерком, после напряженного учебного дня, попивая прохладную газировку. Даже не хочется размышлять о том, почему мы были лишены подобного блаженства.
Около одной из беседок замечаю группу курсантов, к которой быстрым шагом подходит мой сопровождающий. Лишь услышав говор и заметив среди компании Яцкеля и Вуцика, сообразил, о каких «друзьях» шла речь. Появившееся разочарование сменилось злостью. Потому, вместо того, чтобы благоразумно ретироваться от значительно превосходящих сил противника, подошел к ним вплотную, позволив обступить меня полукругом, отрезав обратный путь. Семеро против одного – расклад явно не в мою пользу.
– И о чем же друзья желают со мной поговорить? – спрашиваю, стараясь сохранять хладнокровие и внутренне, и внешне.
– Ты неправильно себя ведешь, русский, – выходит вперед высокий стефан, постукивая по ладони невесть где раздобытой сержантской дубинкой, называемой «стимулом».
– Не ты ли здесь определяешь правила поведения? – Неожиданно для всех раздается голос Уиллиса.
С удивлением замечаю Сола за спинами стефанов. Он стоит, заложив руки за спину, и на его лице застыла та надменная ухмылка, которую я запомнил с первого дня нашего знакомства.
– Эй, Сол, иди своей дорогой! – восклицает Яцкель, – Зайди в кафе, покушай булочек, посмотри на Альбу. Зачем тебе чужие проблемы, Сол?
– Ты ошибаешься, Ян, – Уиллис прошел в круг и, встав рядом, хлопнул меня по плечу, – Я и Олег с одной планеты. Потому его проблемы мне не чужие.
Я еще не до конца осознал слова товарища, как, растолкав стефанов, к нам присоединились еще двое – Борк и Логрэй.
– Эй, вы тоже с одной планеты? – удивился высокий, перестав постукивать «стимулом» по ладони. Впрочем, на фоне Логрэя и Уиллиса, он уже особо не выделялся ростом.
– Нет, я не с Кинга, – добродушно улыбаясь, развел руками Борк, – Просто я тоже не люблю стефанов.
– А я люблю картошечку фри со свининкой, – с мечтательными интонациями в голосе заявил Логрэй и улыбнулся не менее добродушно, чем Борк.
Я почувствовал, как только что наполнявшая душу злая безысходность сменяется бесшабашным задором и уверенностью в дружескую поддержку.
– Я не понял, русский, ты что, с собой целую толпу привел? – с неподдельным возмущением вопросил обладатель дубинки, – Один боишься, да?
– Боюсь чего? – прошу уточнить вопрос.
– Один на один.
– Один на один с вами семерыми?
Высокий задумался над ответом.
Тем временем остальные стефаны оглядывались на кафе, вероятно ожидая, не подойдет ли еще кто-нибудь из моих товарищей. В конце концов, один из них не выдержал напряжения и быстро затараторил на своей непонятной тарабарщине, брызжа слюной и через слово поминая некую курву. Пара человек ответили ему. После чего взоры семерых устремились на нас, явно выбирая цели. Выставив перед собой кулаки, они шагнули вперед, прижимая нас к стенке беседки.
Низкорослый стефан, который заманил меня сюда, что-то крикнул и неожиданно бросился в ноги Алексу Логрэю. Одновременно обладатель дубинки нанес удар сверху. Алекс успел перехватить руку со «стимулом» и, сбитый первым нападающим, упал, увлекая за собой второго. Все это произошло за одну секунду, и за дальнейшим ходом сражения я наблюдать не смог, так как стал его непосредственным участником.
Высоко подпрыгнув, Вуцик попытался ударить ногой мне в грудь. Успеваю отбить его ботинок, но из-за тесноты пропускаю чувствительный пинок в бедро от Яцкеля. Поняв, что необходимо вырваться на простор, отталкиваюсь от стены беседки, щучкой ныряю между не ожидающими такого маневра стефанами и, сделав кувырок, оказываюсь за их спинами.
Не поднимаясь, крутанулся, врезав каблуком Яцкелю по лодыжке. Конечно же, жесткая кожа ботинка защитила ногу противника от травмы, но подлетел и грохнулся оземь стефан качественно.
В следующее мгновение кувырком назад едва ухожу от летящей в лоб ноги Вуцика. На этот раз поднимаюсь, успев отбить еще один удар резвого противника. Далее работаю на опережение и встречаю рвущегося ко мне стефана выставленной вперед левой ногой. Удар по ребрам удачно приходится на вдохе, и парень мгновенно останавливается, бледнеет и прижимает локти к бокам. Не дожидаясь, когда он восстановит дыхание, я наношу прямой правый в подбородок, тем самым гарантированно выведя его из игры.
